Инвестиго, затерянные в песках - Илья Рэд
— Готовы? — спросил их Гильермо, прикусив губу от нетерпенья. — Запускайте!
Он жадным взглядом смотрел, как в посохах гостей из огненной бури формируется шар. К нему спиралями засасывалась земля из-под ног колдующих и, в конце концов, этот раскалённый пылающий камень отправлялся по заранее просчитанной навесной траектории.
— Юху-у-у! Отличный выстрел, господин сенатор, — помахал он кулаком мужчине в белом пиджаке и штанах.
Раскрасневшийся лысый толстяк возбуждённо смотрел на мерцающие кристаллы на своём посохе и выпалил.
— Ради всего святого, Гильермо, меня просто разрывает! Да, получите, твари! — выкрикнул он, потрясая деревянным оружием, будто воин из старых мифов. — Какое же блаженство…
— Вот и я о том же!
Одна из участниц, женщина лет сорока в лёгком кружевном платьице розового цвета перестаралась и выпустила из раскалившегося посоха метеорит в два раза больше обычного. Растерявшись, она закрыла глаза и ойкнула, когда снаряд улетел вместе с остальными. Полы её платья задрались, и она уронила выданное оружие, чтобы успеть их примять.
— Извините, — потупилась она, инвестиго немедленно подбежал к ней и не дал нагнуться за посохом.
— Позвольте, Кэтрин, — он взял её за руку, смотря на только-только начинающую увядать красоту, было в ней что-то одновременно печальное и влекущее, что-то, что подсказывало: — сегодня они окажутся в одной постели. — Вы сделали всё правильно, прошу, не сдерживайтесь.
Он протянул ей поднятый посох. Аристократка коротко кивнула и гордо подняла подбородок.
— Я хочу ещё.
Вместо ответа, Гильермо отошёл назад, демонстрируя, что она имеет на это полное право. Руки женщины тряслись, она сглотнула и быстро вытерла побежавшую из глаза слезу. А потом её прорвало. Она с ненавистью подняла посох и выпустила быстро сформировавшийся снаряд. Её толкнуло назад.
— А-А-А-А-А-А! — вырвался из груди душераздирающий крик, она перехватила древко уже двумя руками, решительно сделала шаг вперёд и пальнула третьим снарядом. — Вонючие отродья! Получайте! Сдохните! Сдохните! Сдохните!
Она выстрелила ещё три раза, пока не закончилась вся мана в посохе и снова выбросила его. Ладони аристократки легли на щёки и пошли вверх, она медленно запрокинула голову, как бы умываясь, оттягивая свои локоны назад и подставляя лицо солнцу. Когда она снова вернулась в реальность, то её озарила блаженная улыбка.
— Как же хорошо, господин инвестиго. Как же мне хорошо, ха, ха, ха! — хрустально рассмеялась она, пряча рот за ладонью в перчатке, но это был смех сродни вышедшему из раны гною, смех-облегчение после долгого копившегося нервного напряжения.
— Прошу, Кэтрин, называйте меня просто Гильермо.
Женщина решительно подошла к устроителю забавы, взяла его за грудки и, притянув к себе, страстно впилась в него губами. Инвестиго одной рукой обхватил её за талию, а вторую поднял, торжественно показывая пальцем в небо. Гости смеялись, свистели, хлопали, а кто-то тоже потянулся к своим вторым половинкам. Выброс адреналина пробудил в них животное желание спариваться здесь и сейчас.
— Спасибо, — жарко прошептала аристократка, когда оторвалась от поцелуя.
— Тебе спасибо за твою искренность, — с этого момента он держал её рядом, как почётную гостью.
Видя, как знатные зрители разбегаются по загодя расставленным лагерным палаткам, он поспешил объявить следующую атаку.
— Ведите зеленожопых сюда!
Спустя пять минут у линии, откуда стреляли по городу, выстроилось две сотни голюдей с дубинками в руках. Их сопровождала хорошо экипированная стража из фатачи. В случае опасности полувеликаны готовы были размозжить мелюзгу в секунду.
— Мои маленькие воины! Для вас это билет в лучшую жизнь! Прямо там, за пробитыми стенами, прячутся враги. Каждый, кто убьёт одного, получит свободу и тридцать тысяч фалеров сверху. Вперёд — разнесите их!
Дважды повторять не пришлось — вся орава угрюмо побежала на штурм, поднимая за собой столб пыли. Когда они скрылись, одна из барышень, что не участвовала в обстреле, поинтересовалась.
— Но как же третий этап? Они ведь не переживут такого?
— Да какая разница? Третьего этапа не было уже пять игр подряд, аха-ха-ха! Наслаждайтесь, нас ждёт ещё много развлечений и, да, спасибо господину сенатору, — он махнул грузному мужчине в белом, лапающего за грудь свою спутницу. — Атавира, как всегда, любезно скинула нам рабов.
— А? Что? — оторвался тот от созерцания выпуклых прелестей, его покрасневшее лицо ничего не понимало.
— Ха-ха, ничего, развлекайтесь, сенатор!
Инвестиго за задницу уже похотливо лапала вдова Соммула, поэтому он повернулся к ней, взял на руки и как пещерный человек потащил в свою палатку.
* * *
— Отойди, урод, я первый!
— Нет, я!
В дверях в ратушу началась давка, но скоро все оказались внутри просторного помещения и глазели по сторонам. Крижен мигом определился с тем, что надо делать.
— Помогите мне оттащить вон те шкафы, построим баррикады.
Мысль всем показалась дельной, поэтому ещё после бега и запыхавшиеся они кинулись помогать, но их рвения остудил громоподобный рык.
— Куда собрались! Я тут командую!
Ульрих растолкал окружающих, чтобы подойти к Крижену и ткнуть его толстым пальцем в грудь.
— Какого Альтэндо ты открываешь свою пасть, белоснежка, я разве разрешал тебе?
— А кто сказал, что ты теперь главный? Нас тут десять против пятерых, да парни? — обратился он к остальным игрокам и достал из кармана синий кристалл. — Пока вы как дебилы убивали магией, я экономил и купил вот это.
— Ну и что? У тебя одного кишка тонка, не справишься.
— С вами-то? Да запросто, для первого ранга это не составит труда, — оскалился Крижен.
Для остальных это стало откровением, потому что они думали, что белобрысый маг-неудачник в паре с голюдем не доживут до третьего этапа, а тут всё переворачивается с ног на голову.
— Блефуешь, — сузил глаза Ульрих, пытаясь найти зерно правды в словах незнакомца, он не хотел нарываться на сильного мага в замкнутом помещении, когда все истощены. — У тебя не может быть шести тысяч маны. Он шарлатан, не слушайте его!
Но это не убедило обступившую Ульриха и его парней толпу. Она почувствовала слабость доселе безжалостного хищника, а он, в свою очередь, понял, что их сейчас разорвут на куски.
— Лекарь, отойди-ка в сторону, — велел Крижен, пытаясь губами коснуться несуществующего кольца в носу, этот нелепый жест ещё больше подтвердил мысли Ульриха о ненормальности его
