(Не)Мой (Не)Моя - Оливия Лейк
— Пожалуйста, не нужно! Пожалуйста! — Соня реально испугалась, но у меня прививка от женских манипуляций слезами и чувством вины. Хоть за что-то Лике можно сказать спасибо. — Он меня убьет!
— Тебе повезло, дура! — психанул я. — Не факт, что другой дядька не выеб… — вовремя осекся. — Не сделал бы с тобой плохого. Отец вправит тебе мозги.
Соня расплакалась и, оттолкнув меня с дороги, выбежала. Я не бросился за ней. Хватит. Больше я не спасаю дам в беде. Это не приносит ничего хорошего.
Я вышел и увидел, что девочка выбежала на улицу: спустился и попросил охранника присмотреть за ней. Сам позвонил ее отцу. Нужно решить все сейчас, пока это еще решаемо.
— Рус, тут такое дело…
Не думал, что придется с другом о таком говорить. Он же отец Сони. Я сам папа дочери!
— В общем, Сонька твоя мне тут в любви объяснялась, — не знаю я, как о таком говорить!
— Не понял, — у Руслана бычка автоматически пошла.
— Рус, я бы никогда. Она же ребенок! Я видел, как она росла! Не знаю, что на нее нашло. Тебе говорю, потому что ты мой друг, — и протянул ему руку. Между нами должно сохраниться доверие, иначе работать вместе мы больше не сможем, как и дружить.
— Я знаю, — он крепко пожал мне руку. — Где она?
— На улицу пошла. За ней охрана присматривает.
Руслан убежал вниз по лестнице, я вернулся в зал: взял бинокль и посмотрел в сторону наверх — Яна ушла. Ушла вместе с Каминским. Очевидно, за своими оргазмами, да еще и без трусов. Тоже дура! Не май месяц на улице! Бля.
Следующую неделю мы плотно работали в связке с Москвой и лично Артуром, чтобы пресечь все слухи о слабости Петербурга. Нужна прилюдная «казнь», чтобы укрепиться на троне. Бред, конечно. По современным меркам — чисто средневековье, но законы стаи обязывали.
С Русланом тему его дочери не поднимали, но я знал, что он отправил ее в отпуск с матерью. Сказал, что должны поговорить по-женски. Может, удастся понять, откуда эти внезапные чувства. Ко мне?! Да я не встречался с ней пару лет точно! Обо мне, правда, пишут в газетах, но в основном в бизнес-сводках. Героем светской хроники долгое время был Святослав, пока личную жизнь не привел в порядок. А вот мне после развода стало прилетать: то Лика со своей свадьбой, теперь театр этот.
Я достал печатный экземпляр одного журнальчика с душком желтой прессы. На обложке был я. Один. Но название статьи говорящее…
Любовные многоугольники некогда порядочного семьянина.
Я аж слезу вытер. Плачущего смайлика не хватало. В статье много снимков: мы с Соней, когда передавал ей ножницы, а у нее взгляд, словно я сало, которое нужно съесть кошке. Мы в ложе, но я почему-то смотрю не на сцену, а на бывшую жену. Журналюги даже траекторию моего взгляда проложили. Проныры. Но вишенка на торте, как я Яну подталкиваю к женскому туалету, и она тоже улыбается. Ухватили момент, блин.
Я снова пустился в чтение, выхватывая самые абсурдные моменты:
Мирослав Нагорный появился на закрытой премьере в компании юной балерины Мариинского театра Софии Загоевой.
Как папа с дочкой, но это несомненно лучше, чем дедушка с внучкой.
Роман между ними продлился ровно до появления бывшей жены Нагорного — Яны Нагорной. Напомним, что пара развелась в прошлом году и совместно воспитывает сына.
Ждет ли нас счастливое воссоединение, или госпожа Нагорная будет в ожидании предложения руки и сердца, как первая жена Мирослава Константиновича — Лика Полянская? Обещанного ведь три года ждут!
Я закрыл журнал и выбросил в мусор. Читала ли это Яна? Понятия не имею. Мы не виделись и не общались уже неделю. Я забирал Рому из садика, а передавал на руки няне.
В эту субботу было так же: я забрал сына, и мы втроем решили провести вечер перед телевизором с пиццей, картошкой фри и вишневым соком из тетрапака. Это наш любимый. В нем много сахара, но вкус бесподобный, хоть и вредный. Почему-то дети не любили свежевыжатый сок и всякие смузи. В общем, решили пошалить, пока никто не видел. Они худые и здоровые, а я спортом занимался, и пока еще ни одна пицца на животе не отложилась, а картошка фри не торчала из ушей жесткой волосней, ну и сок из неправильных мест не сочился.
— Так, дети, — хлопнул в ладоши, — десять часов. Пора спать.
— Пап, ну давай еще поваляемся! — принялась канючить Ники. Они с братом лежали на пушистом ковре и с переменным успехом играли в шашки, периодически отвлекаясь на мультики.
— Ром, давай в душ, — велел сыну. — Ники, купаться.
Они оба уже взрослые, но Ромке пойду помогу воду настроить, а так он уже сам все умел. Ники так вообще невеста! Ее детскую мы решили переоборудовать в маленькую библиотеку, а для нее — одна из гостевых спален с собственной ванной комнатой. Она скоро девушкой станет, ей нужна приватность. Я нанял дизайнера и позволил дочери самой выбрать стиль. Она довольна. Когда Рома подрастет, и для него так сделаем.
Я сидел, тупил в телефон и ждал сына с полотенцем, пока он набесится под душем, когда мне позвонил Руслан Загоев.
— Он у нас, — коротко и отрывисто. — Приезжай.
— Черт, я с детьми, — сжал кулак, раздумывая.
— Мир, ты нужен. Ты же знаешь.
Да, это так. Без меня эта акция будет бессмысленной. На часах пол-одиннадцатого, няню уже не вызвать. Да блин!
— Ники, — постучался к дочери, — помощь твоя нужна.
— Что, пап? — она уже лежала под одеялом, но я видел, что телефон светится под подушкой.
— Мне нужно отъехать на часик. Можно я Рому к тебе положу? — и подтолкнул сына вперед.
— Ну папа! — скривилась, но позволила брату залезть на кровать.
— Я быстро. Ложитесь спать. Завтра у нас насыщенный день.
Я переоделся в черную толстовку и такие же штаны, накинул кожаную куртку и схватил ключи от машины. Я знал, где меня ждали — заброшенный агрозавод в промышленной зоне. Дороги пустые, и доехать получилось быстро.
— Что тут у вас? — вошел в тускло освещенный пустой склад. Здесь было несколько наших ребят и три московских гастролера, которые решили мутить у нас воду. Дестабилизаторы, мать его, обстановки. Артур Самойлов тоже здесь.
Трое мужчин сидели, привязанные к стульям и порядком
