(Не)Мой (Не)Моя - Оливия Лейк
— Я знаю. Но ведь можно сделать так, чтобы она не ненавидела меня всю жизнь.
Тесть ведь общался с первой женой. Значит, все возможно. Просто по-человечески, если уж иное не светит. Меньше всего я хотел бы воевать с Яной.
— Можно, — лаконично ответил Николай Борисович. Мы постояли еще с минуту и разошлись. Рук не протягивали друг другу, но я был доволен этим коротким рубленным диалогом.
Уговаривать Марту вернуться пришлось все-таки мне. Лика ей позвонила и даже извинилась, но была тактично послана со словами о новом месте работы. Пришлось вмешаться мне.
Именно поэтому на завтрак мы с дочерью теперь уплетали свежую выпечку. Раньше на Марте были обед и ужин, плюс подготовка к праздникам или званым вечерам. Завтрак готовила Яна, теперь и это стало обязанностью Марты, за что я ей хорошо платил.
Я вернулся после пробежки, искупался и, переодевшись, спустился вниз. Николь, готовая к школе, щедро поливала воздушные блинчики нутеллой. Меня ждала большая тарелка со скандинавским завтраком. Лика так рано не вставала. Оно и к лучшему: наши отношения день ото дня становились напряженнее. Это чувствовали все, и наша дочь тоже. Кажется, она очень боялась, что родительское воссоединение, к которому она так упорно стремилась, могло лопнуть как мыльный пузырь. Почти лопнуло. Меня держала только дочь, в остальном — полный штиль. Даже секс с Ликой практически сошел на нет. Не хотелось.
— Да, мам, привет, — ответил на ранний звонок, не успев вилку до рта донести.
— Здравствуй, сын, — сарказм в каждой букве. — Скажи, пожалуйста, почему я должна узнавать из газеты, что ты собрался жениться?
— Что?! — поперхнулся глотком кофе.
— Газеты трубят со вчерашнего дня! Ты и Полянская женитесь весной, — едко сообщила. — Что, я сделала тебе сюрприз?
— Еще какой… — отбросил салфетку и закончил разговор. Я открыл ноутбук и нашел несколько заголовков на эту тему: мой рандомный снимок, рядом фотография Лики во весь рост и кричащее название:
«Они снова вместе! Настоящая любовь не проходит»
Пробежался глазами по статье и выть захотелось. Это когда я объявлял о помолвке?! Что вообще за дичь?!
Я оставил компьютер на столе и быстро поднялся в спальню. Лика уже не спала, но еще лениво возлежала на подушках.
— Скажи-ка мне, дорогуша, когда это мы решили с тобой пожениться? — присел рядом, наблюдая, как у нее сначала глазки забегали, но Лика быстро взяла себя в руки и вздернула подбородок.
— А в чем дело, Мирик? Мы живем вместе, у нас растет дочь — сколько ты собираешься держать меня в неопределенном положении? Ники тоже ждет, когда мы снова поженимся!
Лика не в первый раз говорила о женитьбе, но я четко дал понять, что не вижу в этом никакой необходимости. Мое решение было таким, когда между нами было еще хоть какое-то взаимодействие, а после безобразной истерики в школе — тема закрыта окончательно! Мы и жили в одном доме на данный момент исключительно из-за Николь. Если бы не дочь, то переехал бы. И плевать, что особняк принадлежал мне: свою сакральную функцию он потерял. Объективно и честно… Если бы мог, то остался бы один, хотя бы на время. Иногда это нужно каждому человеку. Глоток спасительного одиночества.
— Сегодня же дашь опровержение. Или это сделаю я. В жесткой форме.
— Обо мне уже шепчутся! — зашипела она. — Смеются, что в любовницах бывшего мужа хожу! Желтая пресса жалит: Нагорный больше не торопится сделать женой телевизионную блондинку, — едко повторила какой-то заголовок.
— Не читай желтую прессу, — хотел уйти.
— Мирослав, ну а какая, в сущности, разница? — пожала плечами равнодушно. — Пусть будет. Мы же поженимся рано или поздно. Или переживаешь, что твоя святая бывшая узнает?
— Лика, я не женюсь на тебе, — решил быть откровенным по максимуму. — Никогда.
— Почему? — выдохнула, а ресницы задрожали — намечались слезы?
— Потому что не хочу. Потому что не люблю. Потому что между нами реально только дочь.
— Это из-за нее, да? Снова на бывших тянет? Так и будешь бегать от одной к другой? — Лика начала переходить на повышенные. — Я оставила карьеру, переехала в Петербург, начала заботиться о Николь, тебя люблю, а чем ты мне отплатил?! — резко поднялась и схватила халат. — Уж я-то знаю, как это работает, милый! Сначала манила моя запретная киска, теперь снова охота присунуть в святую писечку твоей Яночки, да? Она ведь вся нитакуся, спасительница всех деток, хорошая, аж зубы сводит. Тьфу, — показательно сплюнула. — Это вызов на разок, Мирик. Ты с ней быстро заскучаешь и снова между моих ног смотреть начнешь.
Я тоже поднялся, осмотрел главную блондинку всея Руси и рассмеялся.
— Лика, я между твоих ног уже все видел. Этого мало было тогда… — ну, меня хватило на целых шесть лет, хотя, если разбирать детально, то всего на два, дальше — хуже: Лика забеременела и стала абсолютно нестабильна эмоционально, а после рождения Ники мы три года были на грани развода. Я пытался вытянуть, ребенок должен жить в полной семье, но… — И еще меньше сейчас.
— А что же ты развелся тогда? М? — уперла руки в бока. — Трахал ты меня с удовольствием!
— Это Яна со мной развелась, — бросил и резко обернулся, услышав скрип двери. Я вышел — Николь подслушивала.
— Вы опять ругаетесь? — она была растеряна и расстроена.
— Да, доченька, — Лика выскочила и обняла ее, — папа не уверен, хочет ли он быть с нами.
Вот кто на самом деле манипулировал ребенком. Николь смотрела на меня с обидой. Мать — это все-таки мать, и Ники принимала за чистую монету многие из утверждений Лики.
Я не знал, что делать: не выгонять же ее из дома, особенно когда к ней жалась наша дочь. Оставалось только уйти самому. Перееду в квартиру, больше не могу. Лика пусть сама попробует с подростком справиться. Николь распробует жизнь с матерью на максимуме. Я просто останусь один на один с собой. Хоть, бля, отшельником или в монастырь уходи!
Я стремительно вернулся в спальню. Собрать сумку на первое время — дело пяти минут. Когда спустился, Николь с рюкзаком ждала во дворе. Увидела меня, сумку — подняла большие голубые глаза, готовая расплакаться.
— Папочка, не бросай меня, — она просто застыла, обычно вешалась на шею, пытаясь настоять на своем. — Пожалуйста, не уходи… Папа… — расплакалась и бросилась к бушующему заливу. Туда Яна уходила, когда нужно было подумать. В последний год нашей совместной жизни — особенно часто.
— Ники, — сел рядом на влажную лавку с налетом песка, — не плачь, — обнял дочь. — Я не уйду. Никуда не уйду.
