Апельсинки для Осинкина - Елена Валерьевна Соловьева
— Так я на рынок не за деньгами хожу, — отмахнулась Валентина Трофимовна. — Так, людей посмотреть, себя показать. Скучно мне одной, вот и мотаюсь каждый выходной.
Бабушки обсуждали суровые условия сельской жизни. Потом погоду. Затем добрались до политики.
Клара и Вася периодически менялись местами, чтобы смотреть в окно.
Я, кажется, придремала. А проснулась от того, что стукнулась виском о стекло. Вот тогда и поняла: что-то идет не так. Обычно дядя Слава водил автобус очень осторожно и бережно. Особенно на этом отрезке дороги, петлявшем, как заяц. Старенький автобус подбрасывало на ухабах так, что пассажиры едва не ударялись о потолок головой.
— Держитесь крепче! — прикрикнул дядя Слава.
Далее он выразился так, что впору затыкать уши не только детям, но и взрослым. Вот только нам было не до этого. Автобус, вместо того чтобы свернуть к мосту, на огромной скорости несся вниз под откос.
Глава 23
Эля
Я не успела ровным счетом ничего. Ни прижать девочек к себе, ни даже испугаться. Только крикнула, попросив девочек пригнуться. Прошла какая-то секунда, и вот автобус врезался в широкий ствол дерева. От этого удара я ткнулась головой в переднее сиденье, но удар, к счастью, не был тяжелым.
— Клара, Вася!.. — тут же позвала я. — Как вы?
Каким-то чудом малышки уцелели. Ощупывая и осматривая их, я заметила, как сильно трясутся мои руки.
— Все хорошо, милые? — повторяла и повторяла я. — О, Вася, у тебя царапина на коленке.
— Мам, это я два дня назад с велосипеда свалилась, — спокойно отозвалась дочка.
— С нами все хорошо, правда, — добавила Клара.
Откуда-то сбоку раздалось проклятие.
Обернувшись, я заметила Валентину Трофимовну, забравшуюся под сиденье. Она шарила по полу руками и ругалась на чем свет стоит, шамкая сильнее обычного.
— Вы как? — поинтересовалась я.
— Фелюфть прокляфая! — отозвалась старушка. — Поферялафь…
Учитывая обстоятельства, это было не самое страшное из возможных последствий. Другая соседка тоже не пострадала сильно, лишь ударила бок, свалившись с сиденья. Можно сказать, все мы отделались легким испугом. Я, как врач, сразу же принялась осматривать пассажиров.
Внезапно среди этого переполоха возник Андрей.
Я увидела его в окно как раз в тот момент, когда он пытался открыть двери. Оказалось, их заблокировало от удара. Пришлось повозиться.
— Все живы? — спросил Андрей, таки пробравшись внутрь.
— Да, у нас порядок, — отчиталась я. — Никто серьезно не пострадал. Только дядя Слава… Что-то его не слышно.
Я испуганно вздрогнула. Только сейчас поняла, что с момента аварии не слышала водителя.
— Я к нему, — сообщил Андрей, — А ты выводи остальных. Нам лучше поторопиться. Не нравится мне все это. Ох, как не нравится.
Вася и Клара выбрались первыми, их даже не пришлось уговаривать. А вот Валентина Тимофеевна никак не хотела покидать салон.
— Нафо найфи фелюсть! — упрямо возразила она.
Я попыталась помочь ей найти челюсть, но дело оказалось провальным. Однако без этого старушка отказалась выходить.
— Нет на это времени! — выкрикнул Андрей. — Автобус в любой момент может сорваться вниз.
— Как там Слава?
— Жив, но без сознания. Сильно ударился об руль, — откликнулся Андрей. — Я вытащу его, не волнуйся. Выбирайся сама. Поторопись.
Уйти без Валентины Трофимовны я не могла.
— Идемте, — позвала упрямую старушку. — Жизнь гораздо дороже любой челюсти.
— Фе фофу, — возразила Валентина Трофимовна.
В итоге покинуть салон она согласилась лишь после того, как Андрей торжественно поклялся купить ей новую челюсть.
Мы успели выбраться как раз вовремя.
Автобус, отслуживший верой и правдой больше пятидесяти лет, плавно поехал вниз по расплывшейся от дождей почве. Андрей пытался его остановить, но ничего не вышло. С громким бульканьем наш «Титаник» затонул на дне реки.
— Как там дядя Слава? — спросила я. — Вызвать скорую?
— Думаю, будет быстрее, если я довезу его до больницы на своей машине, — предложил Андрей. — Кому-то еще нужна помощь?
Бабушки соседки сообщили, что доберутся до дома пешком. На самом деле автобус не так далеко уехал от села.
— Фолько ты, фынок, не фабуфь про фелюфть, — напомнила Андрею Валентина Трофимовна на прощанье.
Ее подружка, махнув рукой в сторону затонувшего автобуса, зло бросила:
— Давно надо было списать в утиль эту рухлядь. Сколько говорили Славке, что этим все закончится.
— Фот и какафкали! — добавила Валентина Трофимовна.
— Сдается мне, тормоза отказали, — заметил Андрей, когда старушки удалились. — Я ехал за вами следом и видел, что что-то пошло не так. Хорошо, что Славик оказался опытным водилой и остановил свою колымагу единственным возможным способом.
— Зато пострадал сам, — напомнила я.
Мы с Андреем удобно расположили пострадавшего на заднем сиденье внедорожника. Я сидела рядом с бессознательным пациентом и придерживала его голову. До больницы путь был неблизким, но мы надеялись, что успеем добраться вовремя.
Вася и Клара всю дорогу потрясенно молчали. Девочки не пострадали в аварии физически, но сильно испугались. Я старалась утешить их, говорила, что все будет в порядке.
— И дядя Слава поправится? — решила спросить Вася.
Мы с Андреем хором ответили утвердительно.
— Жаль автобус, — вздохнула Клара. — Дядя Слава его так любит.
Да уж, для него автобус не просто средство передвижения, а любимое детище, в которое он вкладывал все силы и средства. Тем удивительнее, что у него отказали тормоза. Дядя Слава не такой человек, чтобы везти пассажиров на неисправном транспорте. Конечно, автобус старенький, давно свое отслуживший. Но только ли в этом дело?
Своими опасениями я осторожно поделилась с Андреем. Постаралась сделать это так, чтобы сильнее не напугать девочек.
— Наверное, стоит вызвать полицию, — предложила задумчиво.
И как эта мысль сразу не пришла мне в голову?
Наверное, потому, что меня как врача в первую очередь больше интересовало здоровье всех пассажиров. А уж после ― причины происшествия.
— Вызовем, — пообещал Андрей. — А еще подключу пару своих знакомых экспертов. Надо достать из воды автобус и поколдовать над ним.
— Думаешь?.. — предположила я самое худшее. — Тормоза могли испортиться не сами по себе?
— Я ничего не исключаю, — хмуро заметил он.
Глава 24
Андрей
В тот вечер, когда речь зашла об отце
