Гарри Поттер и прошлое будущего - DriftWood1965

— Наверное, вы правы, — признал Гарри, слегка поёжившись при мысли о Смерти.

— Я вас понимаю, — сказала Гермиона, подумав о своих СОВ. — А я в этот раз правда получила П?

Богиня хихикнула:

— Узнаешь через пару недель. А пока наслаждайтесь жизнью. Вам ещё нужно отнести диадему одному длиннобородому директору.

Гарри пришла в голову ещё одна мысль:

— А эти ставка и пользование преимуществом не повлияют на мою возможность стать мракоборцем?

— Мракоборцем? — расхохоталась Миранда. — Ты всё ещё думаешь об этом? О

387/821

боже ты я, поэтому я вас и люблю: с вами и посмеёшься, и поплачешь.

— Что такого смешного в карьере мракоборца? — спросил Гарри. — Думаю, я смогу в ней преуспеть.

— Серьёзно? И что ты будешь делать, когда старший мракоборец велит тебе оставаться на месте или делать ещё что-то, что будет тебе не по нраву? Даже Дамблдору в вашем походе за крестражем каждые десять секунд приходилось напоминать тебе слушаться его. Великолепный мракоборец, ничего не скажешь, — Миранда продолжала смеяться.

Гарри нахмурился, а Гермиона тем временем начала объяснять разговор Невиллу и Полумне:

— Миранда хочет, чтобы мы использовали эти сапфиры как ставку, чтобы получить своего рода подарок на свадьбу и благодарность для вас двоих. А потом начала смеяться над мыслями Гарри о том, чтобы стать мракоборцем.

— Почему ты хочешь быть мракоборцем? — озадаченно спросил Невилл Гарри. — Если подумать, ты... ну, не очень хорошо выполняешь приказы.

Ещё несколько секунд Гарри хмурился, но потом на его лице появилась усмешка:

— Да, ты, наверное, прав. Она сказала о том же самом.

— Миранда такая милая, — мечтательно проговорила Полумна. — Так что, вы теперь будете богаты?

— Не так уж богаты, это ведь всего один камень, — Гермиона взвесила на руке один из сапфиров. — Хотя он весьма крупный. Миранда упомянула только деньги на медовый месяц. Но, сколько бы он ни стоил, вы получите столько же, — она указала на второй сапфир.

— Спасибо вам, Миранда, — сказала Полумна в воздух, встав со стула и сделав книксен.

— Но как мы всё это сделаем? — задумался Гарри, осторожно кладя сапфиры на стол. — Минутку... она упоминала что-то о банкротстве гоблинов... ну конечно... Бэгмен.

Когда Полумна с Невиллом непонимающе посмотрели на него, Гарри рассказал им о ставке на исход Турнира Трёх Волшебников, которую у Бэгмена приняли гоблины.

— Значит, у них есть какая-то система ставок, и можно только заключить, что ставки на магловский спорт они тоже принимают, — подытожил он.

— А это справедливо — вот так пользоваться гоблинами? — спросил Невилл.

Гарри обменялся взглядом с Гермионой, и оба они вспомнили, как Крюкохват предал их в хранилище Беллатрисы, убежав с мечом и вопя, что они были ворами.

— Думаю, небольшое возмездие лишним не будет, — сказал он. — Мы же не

388/821

просто так улетели из Гринготтса на драконе.

По прошествии часа Сириус, с двумя сапфирами в плаще, отбыл в Гринготтс. Именно столько времени потребовалось, чтобы он раздобыл магловскую газету, а Гермиона вспомнила имя игрока, о котором говорила его мать. В кармане плаща Сириуса лежала записка со словами "Уимблдон, мужской одиночный разряд, Рихард Крайчек".

Остальные драгоценные камни тоже были отправлены на Гриммо, где были спрятаны в спальне Сириуса. Они решили, что не будут класть их в хранилище все сразу, а растянут это на несколько месяцев.

В три часа дня Гарри и Гермиона поднялись по лестнице, ведущей к кабинету Дамблдора. Двадцатью минутами позже, когда Дамблдор отослал Невилла и Полумну, они все смотрели на серебряную диадему Кандиды Когтевран.

— Сэр, — сказала Гермиона, — а есть ли способ уничтожить крестраж, не уничтожая предмет?

— Насколько мне известно — нет, — ответил Дамблдор. — Крестраж должен быть уничтожен таким образом, чтобы магии было не под силу его восстановить.

— А как насчёт Убивающего проклятия, сэр? — спросил Гарри, вспомнив идею Невилла. — Оно может сработать в этом случае?

Поразмыслив несколько секунд, Дамблдор покачал головой:

— К несчастью, нет. Видите ли, когда Убивающее проклятие поражает твёрдую материю вроде металла или камня, оно либо отражается, либо разрушает предмет, в зависимости от материала. Если оно попадает в материю вроде дерева, которая была живой, но бездушной, оно вызывает огонь или взрыв. Нет, Убивающее проклятие отделяет душу от живого тела, а в данном случае живого тела нет.

— Я должен был об этом подумать, — сказал Гарри Гермионе. — В прошлой битве в Министерстве Авада Кедавра Волан-де-Морта отскочила от статуи, а деревянный стол разрушила.

— Так что нам придётся уничтожить диадему, — закончил Дамблдор.

— Жалко, право же, — сказала Гермиона. — Такая историческая вещь...

— Полагаю, именно на это надеялся Реддл. Даже если бы кто-то обнаружил диадему, он не решился бы уничтожить реликвию Основательницы, — объяснил Дамблдор. — Однако... — он занёс над диадемой меч Гриффиндора, но затем заколебался. — Будьте готовы, — предупредил он. — Мне может снова понадобиться помощь, если крестраж будет сопротивляться.

Сопротивления диадема не оказала, и вскоре ещё один кусок души Волан-де-Морта оказался уничтожен.

— Спасибо вам, — сказал Дамблдор, когда воющий крик затих, и из диадемы потекла чёрная слизь.

389/821

— Сэр, а почему этот крестраж не пытался отбиться? — спросила Гермиона. — Дневник и медальон пытались.

— Боюсь, я и сам не уверен, — ответил директор, рассматривая диадему. — Возможно, это связано с тем, что ко времени создания этого крестража у Тома осталось недостаточно души, чтобы бороться. Или с тем, что крестраж должен быть использован, чтобы распознать угрозу.

— Использован?

— Дневник предназначен для того, чтобы в нём писать, и именно это делала юная мисс Уизли с крестражем-дневником. Она использовала его. Медальон предназначен для того, чтобы открывать и смотреть в него, и именно это мы сделали с крестражем-медальоном, — объяснил Дамблдор. — Так что, вероятно, для срабатывания этого крестража диадема должна была быть надета на голову.

— А-а, — сказал Гарри.

— Ну что же, — Дамблдор поднял диадему, — думаю, теперь она не представляет опасности.

Несколько секунд посмотрев на разрубленный крестраж, он повернулся к Гермионе:

— Мисс Грейнджер, дом ваших родителей был защищён в полную меру моих возможностей. Однако