Гарри Поттер и прошлое будущего - DriftWood1965
— Падальный? — переспросила Гермиона.
— Ну, они же Пожиратели смерти. Будут есть всякие мёртвые штуки, только не слишком приятные.
— Эм... а как они... у них же нет тел, или... вы вообще там что-нибудь едите?
— Это всё, конечно, воображаемо. Но, как и та одежда, которую вы вообразили себе в день нашей первой встречи, для них всё это вполне реально.
— Ну... эм... надеюсь, что Смерти весело, — осторожно сказал Гарри.
— О, определённо весело. Из-за названия их организации Пожиратели смерти ему особенно по душе. Думаю, он поиграется с ними век-другой, а потом отправит на Последний суд.
— Последний суд? А что будет там?
— В обычных условиях я не должна рассказывать, но Смерть сказал, что для вас
295/821
я могу сделать исключение. Вы, похоже, ему нравитесь, — ответила Миранда. — Последний суд — это процесс, на котором судят твою душу. Есть три основных исхода; в первом твоя душа переходит в эту реальность, и ты можешь наслаждаться чудесной вечностью с дорогими тебе людьми. Во втором душа признаётся не совсем злой, но недостойной, и ей даётся ещё один шанс в виде перерождения. И наконец, душа может быть признана откровенно злой, и тогда её приговаривают к вечности страданий.
— О... эм... — пробормотал Гарри.
— Твоя душа вполне чиста, Гарри, — сказала Миранда. — Да, ты забрал жизни, но этим спас много других, невинных жизней. Ты — не злодей. А теперь возвращайся к разговору с длиннобородым идиотом.
— Очень хорошо, — сказал Дамблдор. — Оставим пока что тему Северуса. Хотя ты должен понять, что я полностью ему доверяю. И потом, ты явно обучился окклюменции в недостаточной степени, ведь Реддлу прошлым вечером удалось проникнуть в твой разум.
Гарри и Гермиона были готовы к такому вопросу, и Гарри ответил:
— Сэр, мы в последние дни часто засиживались допоздна, готовясь к СОВ, и после последнего экзамена вчера я был измотан. Я решил немного поспать после ужина, и не был готов к вторжению в разум. Но если бы кто-нибудь сказал мне, что Реддл может попытаться меня обмануть... — он посмотрел на директора взглядом, полным искренней злости, — я был бы более подготовлен. Надеюсь, что теперь, когда он поймёт, что заполучил фальшивое пророчество, он не будет больше мне докучать.
— Возможно, — согласился Дамблдор. — Но всё же дай мне знать, если у тебя будут другие видения.
— Зачем? — пожал плечами Гарри. — С какой стати я должен вам об этом говорить, когда вы сами держали меня в неведении? Вы ЗНАЛИ, что Волан-де-Морт пытался заманить меня в Министерство. Вы ЗНАЛИ, но единственной предпринятой вами мерой было то, что вы поручили единственному человеку, ненавидящему меня сильнее Волан-де-Морта, чему-то меня обучить. Так скажите мне, почему я должен вам что-то рассказывать? Когда закончите, можете объяснить, что именно вы для меня сделали.
— Гарри... — начал Дамблдор, но понял, что у него нет аргументов. Помолчав несколько секунд, он вздохнул. — Похоже, что у меня нет выбора... — пробормотал он. — Но прошу, хотя бы отключи это зеркало. Чем меньшее количество людей узнает то, что я тебе расскажу, тем лучше.
— Не уверен, что это хорошая идея, — прищурился Гарри. — Я сейчас, сами понимаете, не в настроении вам доверять.
— Я никогда не наврежу ни тебе, ни мисс Грейнджер, — твёрдо сказал Дамблдор.
Гарри обменялся с Гермионой взглядом, и затем посмотрел в зеркало:
— Свяжись с нами снова через несколько минут.
296/821
— Ты уверен? — спросил Сириус.
Увидев кивок Гарри, он прибавил более громким голосом:
— Помни, что я сказал, Альбус. Навредишь детям — отправишься в мою прежнюю камеру.
Лицо Сириуса исчезло из зеркала. Дамблдор откинулся на спинку кресла и, помолчав несколько секунд, начал:
— Чтобы начать объяснение, сначала придётся рассказать о некоторых событиях шестнадцатилетней давности. Тогда я встретился с кандидаткой на должность преподавателя прорицания в Хогвартсе. Я не был уверен, что этот предмет стоит оставить в программе, но соискательница была правнучкой крайне одарённой предсказательницы, и хотя бы поговорить с ней было простой вежливостью. Собеседование проходило в комнате над пабом 'Кабанья голова'.
— А почему именно там? — спросил Гарри. Ему было интересно, упомянет ли Дамблдор своего брата.
— Тогда была дождливая ночь, и вместо того, чтобы заставлять бедную женщину идти весь путь до замка, я устроил собеседование там же, где она снимала комнату, — пояснил Дамблдор. — И потом, я знаком с владельцем паба. Соискательница была довольно приятной женщиной, но скоро мне стало ясно, что у неё нет дара. Я вежливо объяснил, что она, на мой взгляд, не подходит для должности, и повернулся, чтобы уйти.
— При чём тут всё это, сэр? — спросил Гарри, прекрасно зная, что будет дальше.
— Если тебе не трудно, достань голубую сферу, которая у тебя с собой, и стукни по ней палочкой, — попросил Дамблдор. — Это лучше всего объяснит, что было дальше.
Гарри так и сделал, и над шариком пророчества возникла дымчатая, замотанная во множество шалей фигура Сибиллы Трелони.
— Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда... — заговорила она тем же голосом и теми же словами, что накрепко въелись Гарри в память, — рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца... и Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы... И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой... тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда, будет рождён на исходе седьмого месяца...
Когда проекция исчезла, Дамблдор поднял взгляд, ожидая увидеть в глазах Гарри страх, но увидел там лишь задумчивость. Первой повисшее молчание нарушила Гермиона:
— И из-за этого погибли Поттеры? Из-за этой ахинеи, изречённой сомнительной пророчицей? Вы отказали ей в должности, и она явно выдумала какую-то касающуюся Волан-де-Морта глупость, потому что знала, что вы боретесь с ним.
И Гарри, и Гермиона хотели, чтобы Дамблдор начал защищать пророчество, в
297/821
надежде получить от него больше
