Гарри Поттер и прошлое будущего - DriftWood1965
292/821
говорил, ты не понимаешь некоторых обстоятельств, и я не вправе обсуждать их с тобой.
— Тогда нам больше не о чем разговаривать, директор, — ответил Гарри, вставая со стула. Он взял за руку Гермиону, которая тоже встала, и направился к двери. — Я поговорю с профессором МакГонагалл о том, чтобы забрать свои документы.
Едва они дошли до двери, послышался щелчок. Гарри повернул ручку, но дверь не открылась. Именно такого он и ожидал; Дамблдор не мог позволить Гарри покинуть его кабинет и связаться с Сириусом.
— Немедленно вернитесь и сядьте, — приказал Дамблдор. — Я — директор этой школы, и не потерплю, чтобы ученики со мной так разговаривали.
Гарри достал из кармана сквозное зеркало:
— Сириус Блэк.
В зеркале почти мгновенно появилось лицо его крёстного.
— Сириус, Дамблдор, кажется, запер нас в своём кабинете и не даёт нам уйти. Даже после того, как мы ясно обозначили, что планируем прекратить учёбу в Хогвартсе.
— Я сообщу Амелии и министру, — ответил Сириус, а потом повысил голос, чтобы его услышал и Дамблдор. — Альбус, не знаю, что ты творишь, но если ты хоть как-то навредишь моему крестнику или Гермионе, я позабочусь, чтобы ты провёл долгое время в моей прежней камере в Азкабане. И да, стирание памяти я тоже буду считать вредом.
Гарри повернулся и взглянул в ошарашенное лицо Дамблдора.
— Сириус дал мне эту штуку ранее, — сказал он правду, прежде чем перейти ко лжи. — Будь это зеркало со мной прошлой ночью, всего произошедшего можно было бы избежать. Будем откровенны, директор: подобное вообще не должно было произойти.
Дамблдор снял свои очки-половинки и потёр глаза. Наконец он поднял взгляд и спросил:
— Сириус, что заставляет тебя думать, что я бы навредил этим детям или изменил им память?
Гарри решил, что самое время для ещё одного удара, чтобы окончательно выбить у директора почву из-под ног:
— Потому что вы сделали это с профессором МакГонагалл в тот день, когда оставили меня у дяди и тёти.
— Откуда... — начал Дамблдор, но потом опомнился. — Мистер Поттер, вы выдвигаете серьёзные обвинения, в основательности которых не можете быть уверены.
293/821
— Возможно, нам стоит пригласить её сюда и спросить, ЗАЧЕМ она в тот день наблюдала за домом родственников Гарри? — спросила Гермиона. — Мы уже обсуждали это с ней, и я уверена, что она рано или поздно захочет поговорить с вами.
— Видите ли, директор, судя по её словам, сразу после того, как Хагрид доставил меня в ту ночь, вы положили меня на крыльцо и ушли, — сказал Гарри. — И как же вы успели наложить основанную на крови защиту? И почему Хагриду понадобился целый день, чтобы долететь?
— Получается, что вы либо садист, либо всё-таки не оставили годовалого ребёнка на пороге в ноябрьскую ночь. Особенно ребёнка, который, по словам Сириуса, уже летал на игрушечной метле, — сказала Гермиона.
На лице Сириуса мелькнуло выражение удивления, но быстро исчезло. Он не знал, откуда Гарри и Гермиона узнали о метле, которую он купил Гарри на первый день рождения, но понимал, что это знание из будущего.
Дамблдор вздохнул, поняв, что двое подростков каким-то образом начали вытаскивать на свет секреты, которые скопились у него за прошедшие годы. Он понимал, что не может позволить им двоим уйти, и не мог изменить им воспоминания, поскольку они теперь были под защитой Сириуса и Министерства. Искренняя радость, которую он испытал, увидев исчезновение Волан-де-Морта и услышав, как министр признал его существование, осталась только в воспоминаниях, потому что все тщательно срежиссированные им события на глазах переставали быть тайной. Всё это утро он испытывал один шок за другим. Он не мог понять, почему не мог предотвратить происходящее и добиться, чтобы к нему прислушались. Его секреты рассыпались на глазах, и он отстранённо подумал, что это похоже на домик из взрывных карт. Когда взрывалась одна карта, другие вскоре следовали её примеру.
— Очень хорошо, — наконец сказал он, снова вздохнув. — Сядьте, и мы сможем обсудить то, что я, по вашему мнению, от вас скрывал.
Гарри посмотрел на Гермиону, и они обменялись мысленным смешком. Вернувшись ко стульям перед столом директора, они сели и начали ждать.
— Пойми, Гарри, — начал Дамблдор, стараясь говорить отечески-убедительным тоном, — всё, что я делал, я делал ради тебя.
— Ради меня? — с горечью повторил Гарри. — И что же, по-вашему, вы делали ради меня?
— Судя по тому, что ты сумел отследить мою попытку ранее, вы с профессором Снеггом преодолели свои разногласия, и он смог научить тебя окклюменции?
Гарри насмешливо фыркнул:
— Снегг?
— Профессор Снегг, Гарри.
— Нет, сэр, поскольку Нюниус никогда больше не будет мне преподавать, и я не намереваюсь считать его имеющим какую-либо власть надо мной, я буду звать
294/821
его Снеггом, Северусом или Нюниусом. Зависит от того, какой вариант ему больше понравится.
— Он всё ещё преподаватель Хогвартса, — в голосе Дамблдора послышалось раздражение. — И ты будешь относиться к нему с должным уважением.
— А мы уже сказали, что с радостью покинем Хогвартс, — парировала Гермиона.
— А что до окклюменции, — продолжил Гарри, — вы хоть раз наблюдали за его уроками, сэр? Видели, как он инструктирует учеников?
— Причём тут это, Гарри?
— А при том, что чаще всего он просто пишет на доске инструкцию и говорит нам ей следовать. А потом кружит по классу, отпуская ехидные замечания, если кто-то сработал неаккуратно, — пояснил Гарри. — Велит нам писать эссе, не обсуждая их темы в классе. И именно так он пытался научить меня окклюменции. Сначала оскорблял меня, а потом доставал палочку и начинал применять легилименцию. Практически никаких инструкций. Скажите, сэр, неужели и вас так учили?
— Нет, но я уверен, что у Северуса были свои причины, — ответил Дамблдор. — Полагаю, он просто считал, что это лучший метод быстрее всего тебя обучить.
— Или ему просто нравилось устраивать в моих мыслях хаос. Так или иначе, это неважно, — сказал Гарри. — Мы с Гермионой сумели обучиться окклюменции вместе. Спасибо вам, Миранда.
— Пожалуйста, — откликнулась богиня. — О, чуть не забыла: вы прекрасно сработали в Отделе тайн. Отдел Смерти мне прислал шесть бутылок амброзии. Похоже, Смерть
