Кабинет психотерапевта - Сесиль Лётц
— Она выступает за защиту климата, но считает, что все эти движения уже слишком. Мы однажды затронули эту тему за ужином, но она скоро заскучала. Она мне симпатична, но почему-то сейчас для меня важнее цикл лекций.
— В таком случае вы знаете, чем хотите сегодня заняться. Вопрос в том, сможете ли вы сказать об этом соседке.
— Да, вы правы. Ох, почему мне всегда так трудно? Я чувствую себя в таких ситуациях как черепаха, которая приземлилась на спину. Кто-то должен поставить меня на ноги, иначе я так и буду махать ногами. Но да… мне, наверное, придется преодолеть себя.
На следующий сеанс Майке приходит злая. Она заставила себя сказать «нет» соседке. На что та ответила, что лекция того не стоит, и стала уговаривать пойти с ней. В конце концов Майке сдалась и пошла в боулинг, хоть ей и не особо хотелось. Там ей все не нравилось, она постоянно брюзжала и даже собралась было на лекцию. Но, конечно, было уже слишком поздно.
— Бездарно потраченный день, — говорит Майке, — и я снова дала слабину!
В словах Майке я слышу не только чувство вины и самокритику, но и еще кое-что.
— Я вижу, вы злитесь, — говорю я.
Майке поднимает на меня глаза и отвечает с нехарактерной яростью:
— Да! Прошлой ночью я вообще не могла заснуть, меня это очень расстроило. Мне вдруг стало ясно: я позволяю другим делать со мной все, что они пожелают. С меня хватит! Я буду распоряжаться своим временем, как сама захочу.
На следующей неделе Майке идет на очередную лекцию, и ее никто больше не может отговорить. Она постепенно выходит из-под влияния семьи. Она ищет что-нибудь новое: гуляет, встречается с друзьями, в барах или на квартирах, где они играют музыку и обсуждают разные темы. Но она также выделяет время только для себя: долго бродит по лесу, снова начинает вести дневник и прежде всего читает, запоем. В основном это тексты, книги и статьи, посвященные климатическому кризису или политическим вопросам, а также художественная литература и поэзия. Однажды она говорит:
— Странно, почему я раньше этого не делала. Я читала только то, что должна была прочитать.
— По приказу. Теперь вы можете признаться самой себе, что читаете, поскольку вам хочется, вам интересно.
— Я никогда не могла надолго сосредоточиться, постоянно отвлекалась на интернет. Теперь все по-другому, я очень хочу читать.
Оказывается, Майке ассоциирует чтение со своего рода «актом внутреннего бунта». Не столько ради самообразования, сколько «потому что это можно делать в одиночестве; когда ты читаешь, возникает то, что есть только у тебя в голове и принадлежит только тебе». На этой почве случаются новые конфликты с соседками, которые чувствуют себя отвергнутыми из-за того, что с некоторых пор дверь в комнату Майке постоянно закрыта. Девушка все больше дистанцируется от своих родителей. Но они реагируют совершенно иначе, чем соседки по квартире, — а именно никак. Майке реже ездит домой и чаще проводит выходные в университетском городке, даже если у нее не запланировано ничего особенного. Раньше она при любой возможности уезжала домой. Родители, кажется, почти не замечают ее отсутствия. Майке не знает, смирились ли они с ее желанием сепарироваться от них: «Думают, наверное, что это нормально, что я хочу провести выходные одна, или просто игнорируют это».
Последнее подтверждается тем, что родители Майке по-прежнему включают ее в свои планы мероприятий и семейных встреч, и, разумеется, девушка принимает в них участие, что ее все больше раздражает.
Майке только во время телефонного разговора узнаёт, что родители уже записали ее в совместный поход на ближайшие выходные. Девушка реагирует резко, и на этот раз ей удается сказать, что она не хочет. Родители поначалу, кажется, не понимают: «Ну ладно, придешь попозже?»
Когда Майке дрожащим от волнения голосом настаивает на своем, вспыхивает ссора. Родители «совершенно растеряны» и тоже гневно реагируют: «Мы обсуждали это на прошлых выходных и уже всё забронировали!» На что Майке кричит: «Меня даже не было у вас на прошлых выходных, откуда мне об этом знать?! Никто не обсудил это со мной». Удивительно, но родители смягчаются, соглашаются, что, должно быть, «перепутали». После этого разговор продолжается как ни в чем не бывало.
Майке не полегчало после этого звонка, когда она показала зубки. Ее снова мучат угрызения совести. Она погружается в мрачные мысли: не обидела ли она родителей? Только на сеансе нам удается распутать этот клубок.
Я говорю Майке:
— Вы чувствуете себя виноватой, потому что сказали «нет» родителям. Но на самом деле вы подняли веский вопрос: ваши родители должны относиться к вам как ко взрослому, которого надо сначала спросить, а не брать с собой на экскурсию, как маленького ребенка.
— И так всегда! Меня это так бесит! — гневно заявляет Майке.
Моя цель не в том, чтобы осудить родителей девушки или назначить их единственными виновниками. Между ними и дочерью возникли разногласия и даже конфликт. Но важно, чтобы отношения не были разорваны. Данный случай свидетельствует об их зрелости: они взрослые и понимают, что у них могут быть разные интересы, и они тоже живут своей жизнью. Думаю, они неосознанно гонят от себя эти мысли, отсюда их попытка игнорировать острую ситуацию. А Майке, похоже, ищет конфликта, чтобы наверстать упущенное в подростковом возрасте. Для многих молодых людей резкое неприятие родителей — своего рода необходимость, только так им удастся вырваться из душных детских связей, создать свое пространство, найти себя. Вызывающее «я против» указывает на то, что молодой человек пока в поиске: «Я не знаю, кто я, но я точно не такой, как вы!»
Майке становится все более враждебно настроенной по отношению к родителям, хотя держится довольно пассивно и замкнуто. Она избегает контакта, реже выходит на связь, а то и не перезванивает. Она не может объяснить родителям почему, поскольку сама с трудом находит слова. Когда Майке рассказывает родителям о своем участии в группе против смены климата, они с
