Царь собственной персоной - Роман Баданин
Как и в случае с терактами в многоэтажках, мы не будем сейчас погружаться в детали расследования «Норд-Оста». Достаточно сказать, что и при поверхностном его изучении обнаруживается множество неотвеченных вопросов и подозрительных деталей. Недаром исследователи этого теракта не уверены даже в двух основополагающих цифрах — сколько было террористов и как много людей погибло. Некоторых исследователей нестыковки убедили в том, что за подготовкой теракта на каком-то этапе якобы стояли чекисты, которые тем самым хотели вновь разогнать рейтинг Путина518. Придет время, и кто-то сможет наконец поведать всю правду о захвате заложников на Дубровке.
А мы сейчас расскажем о чем-то не менее ужасном, детали чего нам известны в точности.
«Патрушев как будто обосрался. Его не было», — это слова бывшего высокопоставленного чиновника519. В октябре 2002 года он занимался, как он сам говорит, «исправлением политических последствий теракта». Захват заложников случился поздно вечером в среду — когда рабочий день закончился и чиновники уже разъехались по домам. Было созвано срочное совещание в Кремле, но наш собеседник говорит, что Патрушева на нем не видел. По всем признакам было ясно, что это дело — прерогатива ФСБ, так что отсутствие директора этой спецслужбы выглядело странным. Спустя несколько дней телеканал НТВ покажет любопытную видеозапись без звука — предположительно, она была сделана ночью после захвата заложников. Это съемка президентской пресс-службы: на кадрах Путин и Патрушев, они о чем-то непродолжительное время разговаривают. Журналисты попросили сурдопереводчиков прочесть реплики по губам — с немалой вероятностью эти двое обсуждали возможность приезда Путина и Патрушева «на место», видимо, речь шла о штабе по проведению операции520.
Но Путин никуда не поехал. Патрушев тоже как будто растворился. В Кремле настолько разозлились на телевизионщиков, что угрозами заставили их изъять запись разговора из эфира521.
Возглавить оперативный штаб по освобождению заложников Патрушев делегировал своего приятеля по Карелии Владимира Проничева, который в тот момент служил замдиректора ФСБ. Вообще, закон не регламентирует, чиновники какого ранга должны руководить антитеррористическими операциями. Но было логично, что самым большим на тот момент терактом, к тому же случившимся в какой-то паре-тройке километров от Кремля, займется силовик высшего уровня, например глава ФСБ или МВД. Когда чеченские сепаратисты в 1995 году захватили заложников в Буденновске, переговоры с ними вел лично премьер-министр Виктор Черномырдин (к тому же в тот момент он был буквально главой государства, потому что президент Борис Ельцин находился в заграничной поездке, на время которой председатель правительства исполнял его обязанности), операцией на месте руководили министр внутренних дел Виктор Ерин и глава ФСБ Сергей Степашин. Как мы уже вспоминали, та операция по спасению заложников закончилась столь же позорно, как и спустя годы операция в «Норд-Осте». Правда, было отличие: Ерин и Степашин поплатились за провал своими должностями. При новом царе на такой карьерный риск чиновникам и силовикам можно было уже не идти. Это было очень по-путински. Тот самый чиновник, занимавшийся «политическими последствиями» событий на Дубровке, описывает эту черту президента так: «Он никогда не наказывал подчиненного за провал, за коррупцию, за очевидную глупость или подлость»522. Неважно, сколько человек погибло и по чьей вине, «путинская кадровая политика никогда не меняется», объясняет собеседник. Жизнь людей не важна, престиж «конторы» для него несопоставимо ценнее.
Вечером того же дня, когда состоялся штурм, по российскому телевидению показали обращение Путина к нации. Оно длилось меньше двух с половиной минут. Советники рекомендовали президенту обратиться к народу с личной, эмоциональной речью, сосредоточиться на соболезнованиях погибшим. Путин отверг эту идею — текст речи он в основных чертах написал сам, позаимствовав у спичрайтеров только фразу «простите нас». За что он просил прощения, из речи осталось неясным. В остальном выступление Путина было канцеляритом и набором лозунгов.
Спустя годы лицемерие президента побило новый рекорд. Когда в 2018-м Путину потребовалось в очередной раз переизбраться на президентский пост, он в интервью телеканалу «Россия» рассказал, будто террористы в «Норд-Осте» собирались согнать заложников в автобусы, вывезти их на Красную площадь, а там демонстративно расстрелять523. Это звучало как необъяснимое видение — никто прежде о подобных планах не рассказывал. Да и откуда вообще у Путина могло появиться знание о планах террористов, если ни один из них не был схвачен живым?
Редкий снимок президентской фотослужбы с такой аннотацией: «Президент РФ после получения известия об освобождении заложников 26 октября 2002 года»
kremlin.ru
Фото, опубликованное Кремлем после теракта, как будто кричало: президент до слез переживал за простых людей. Подлинные обстоятельства этой съемки не установлены, но важно знать вот что: хотя при штурме театра от газа погибли сто с лишним человек, Путин ни разу не признал тот факт, что причиной (пусть косвенной) трагедии стали действия ФСБ. Люди, по словам Путина, погибли от «обезвоживания, хронических заболеваний, самого факта, что им пришлось оставаться в том здании»524. Иными словами, если он и плакал, узнав о штурме, то все равно продолжал врать.
Естественно, он не наказал ни Патрушева, ни Проничева. Хотя все основания для этого у него были. Мало того, что газовую атаку спланировали
