Конфликт, война и революция: Проблема политики в концепциях международных отношений - Пол Келли
Однако нехватка денег заставила короля созвать в 1640 г. парламент. Чуть позже Гоббс опубликовал «Элементы права», в которых впервые выдвинул свой тезис о суверенном абсолютизме и приоритете короля перед парламентом. Поскольку спустя несколько месяцев король распустил Короткий парламент, аргумент Гоббса стал непопулярным, и, опасаясь преследований, Гоббс уехал во Францию, где провел следующие 11 лет до публикации «Левиафана» и завязывания отношений с новой республикой Кромвеля в 1651 г. В этот промежуточный период корона и парламент дошли до гражданской войны, кульминацией которой стало пленение Карла в 1564 г. и его казнь (после суда в парламенте-охвостье) в 1649 г. Оливер Кромвель стал лордом-протектором (диктатором) после отставки командующего парламентской армией Ферфакса и поражения роялистов в Ирландии и Шотландии. Гражданская война в Англии закончилась в 1651 г. поражением сына казненного короля – Карла II – в сражении при Вустере. Претендент бежал во Францию, где стал ждать падения протектората Кромвеля. Однако в силу этого поражения и очевидной неспособности короля утвердить суверенный авторитет Гоббс признал, что Карл II более не является сувереном и что это право перешло Кромвелю. В этих обстоятельствах Гоббс вернулся в Англию, где публикация «Левиафана» в 1651 г. послужила установлению отношений с новым сувереном. Однако изучение Гоббсом гражданской войны на этом не закончилось. Несмотря на реставрацию Стюартов в 1660 г., он в 1668 г. написал свой исторический диалог о философских и идеологических причинах войны. «Бегемот» стал его последней большой работой, хотя был опубликован только в 1681 г., через два года после его смерти, в период возобновления конфликта между Стюартами и парламентом, который в итоге привел к «Славной революции» 1688 г.
Рождение современной науки и науки о человеке
Утверждение о том, что Гоббс – первый современный политический теоретик, тесно связано также со вторым важным контекстом, с которым нужно сопоставить его гражданскую науку, а именно с рождением современных естественных наук. Всю свою жизнь Гоббс был связан с мыслителями, трудившимися на переднем крае развития эмпирической науки, в частности с Фрэнсисом Бэконом (у которого он недолгое время работал секретарем), Уильямом Гарвеем, Робертом Гуком и кружком Марена Мерсенна в Париже, благодаря которому он познакомился с идеями Галилея и Рене Декарта. Хотя Гоббс подчеркивает значение эмпиризма и познания на основе опыта, он также интересовался рационалистической, дедуктивистской философией Рене Декарта, с которым встретился во время своего изгнания в Париже в 1640-х годах. Хотя Гоббс нам известен прежде всего как политический теоретик, именно эти научные исследования более всего его занимали в Европе, и они же бросают определенную тень на его политические работы, заставляя видеть в нем отца современной политической науки.
Несмотря на свои эмпирические научные интересы, сам Гоббс не был экспериментатором. Он соединил экспериментальный подход Бэкона и Галилея с рационализмом Декарта. Гоббс отдавал предпочтение модели дедуктивизма, выведенной из геометрии Евклида, на которую опиралась постепенно формирующаяся физика (в версии Галилея, хотя он основывался на своих собственных наблюдениях). Однако аксиомы этой дедуктивистской методологии были укоренены в опыте; таким образом, Гоббс соединил эмпиризм Бэкона с рационализмом Декарта, чтобы создать свою собственную новую науку. Как и Декарт, Гоббс стремился достичь достоверности благодаря логической дедукции, а не наивному индуктивизму. В целом этот подход опирался на материалистическую метафизику, основывающуюся на представлении Галилея о том, что мир состоит из движущейся материи. Данная идея о центральной роли движения была подкреплена открытием Уильямом Гарвеем системы кровообращения.
Основываясь на трех этих источниках (материалистической метафизике, эмпиризме и дедуктивном выводе), Гоббс представляет подход, известный в качестве аналитико-синтетического метода. Сложные феномены объясняются взаимодействием более простых элементов. Задача научного объяснения решается за счет разложения сложных феноменов на их простейшие базовые составляющие, которые затем логически комбинируются в серии дедуктивных выводов. Важно помнить о том, что в данном случае утверждение Гоббса имеет методологический характер (о том, как понимать феномены), а не онтологический (о том, что существует). Ключевые элементы суть упрощения и аксиоматизации, на основе которых можно сделать определенные выводы. Затем теория проверяется опытом. Однако, как подчеркивали современные теоретики позитивизма, сама теория не выводится из опыта, она конструируется [Waltz, 1979, p. 1–17]. В своей наиболее полной форме подход Гоббса должен был свести все сложные феномены мира к взаимодействию базовых элементов движущейся материи. Эта модель по понятным причинам привлекла современных политологов натуралистического направления, которым нравится то, что метод и содержание политической науки связываются с передовыми естественными науками, такими как физика и химия. В то же время практику Гоббса лучше описать как выведение следствий из эмпирически наблюдаемых аксиом (что является редукционистским подходом), но при этом обычно он выводит политическую или гражданскую науку из психологии, а не из физики [Malcolm, 2002]. Несмотря на успех его гражданской или политической науки, экскурсы Гоббса в область естественных наук были одновременно более спорными и менее успешными. Он написал трактат по оптике, однако его исследования геометрического метода привели к долгому, злобному и бесплодному препирательству с Джоном Пеллом о возможности квадратуры круга, каковая является математической невозможностью.
Теория человеческой природы
В своих первых произведениях Гоббс пытается связать гражданскую философию с фундаментальной материалистической метафизикой, что аналогично выведению современной политической науки из физики. Однако «Левиафан» начинается с науки о человеческой психологии, которая рассматривается в качестве основания его концепции человеческой мотивации и обязанности. Это не значит, что он отказывается от идеи о том, что на каком-то уровне его анализ движущейся материи может дедуктивно привести к его концепции естественного закона и права. Однако в контексте задач гражданской науки Гоббса принципы эмпирической психологии являются достаточным объяснением, допуская определенные политические выводы. Фундаментальные посылки его психологии состоят в том, что идеи и верования берут начало в опыте, а действие – в мотиве, требующем удовлетворения желания, то есть в разуме и воле.
Этот подход является солипсистским. В конечном счете разум осознает только свое собственное содержание, то есть идеи, которые являются результатом впечатлений, вызванных внешними объектами. Субъект опыта (человек) не может достичь прямого знания этих внешних причин. Знать можно только идеи, которые возникают из впечатлений, полученных разумом, под которыми Гоббс имеет в виду буквальные физические отметки, оставленные на разуме воздействием вещей, существующих в мире. Как именно создаются такие впечатления – вопрос в конечном счете спекулятивный, поскольку не существует прямого опыта этого отношения. Впечатления становятся основой для идей, которые сами оказываются предметом мышления и разума. Рассуждение же принимает форму сложения и вычитания идей, из простейших идей оно таким образом создает более сложные. Этот процесс становится публичным благодаря языку, который первоначально состоит из имен, привязанных к идеям и их отношениям. В этом смысле Гоббс продолжает традицию «номинализма», восходящую к средневековому философу Уильяму Оккаму. Одно из следствий такого номинализма состоит в том, что моральные идеи становятся предметами разума, а не вещами в мире, а потому он открывает возможность морального субъективизма и скептицизма. Гоббс, однако, не был скептиком и считал, что его субъективизм составляет адекватное описание моральной истины.
Другой важной частью психологии Гоббса наряду с концепцией мнения, основанного на впечатлениях, полученных в опыте, является учение о происхождении мотивов из воли и желания. По Гоббсу, все человеческие действия требуют действующей причины, которая заключается в страсти, то есть применении воли, стремящейся достичь определенной желаемой цели. Эти страсти являются либо влечениями (appetites), либо отвращениями (aversions), определяемыми вещами, которые нравятся или, наоборот, не нравятся. Влечения обычно движут агента к вещам, которые ему нравятся, а отвращения отдаляют его от вещей, которые ему не нравятся. Все последующие формы действия – просто сложные вариации двух этих основных мотивов. Моральные идеи, такие как добродетели, являются, следовательно, названиями склонностей, которые люди ценят или стремятся к ним, а пороки – имена склонностей, которые мы обесцениваем или избегаем. Следовательно, моральные суждения сводимы к этим наблюдаемым склонностям людей как агентов. На фундаментальном уровне этика –
