Конфликт, война и революция: Проблема политики в концепциях международных отношений - Пол Келли
Война, по Гоббсу, является естественным состоянием, поскольку понятие войны «состоит не в происходящих боях, а в явной устремленности к ним в течение всего того времени, пока нет уверенности в противном» [Гоббс, 1991, с. 96]. В этом смысле война соответствует классической реалистической позиции: она не просто периодически случается, но и является естественным состоянием по причине страха или угрозы, представляемой неравенством или силой. С точки зрения Гоббса, войну нельзя связывать с дурным или падшим характером, и в этом он расходится с Августином или Макиавелли. На самом деле война проистекает из структуры человеческих взаимодействий в отсутствие учрежденного порядка, то есть в данном случае политической власти или суверена.
Совместное воздействие нехватки, недоверия и славы (или честолюбия) наравне с равенством в силе показывает следствия отсутствия политической власти и объясняет то, почему мы хотели бы ее создать, если бы ее не было. В известном пассаже из главы XIII Гоббс замечает, что политическая власть – условие любого блага общества. Общество, вопреки утверждениям Аристотеля, не создает условия для своего полного осуществления в политическом порядке; скорее без политической власти не может быть никакого общества:
Вот почему все, что характерно для времени войны, когда каждый является врагом каждого, характерно также для того времени, когда люди живут без всякой другой гарантии безопасности, кроме той, которую им дают их собственная физическая сила и изобретательность. В таком состоянии нет места для трудолюбия, так как никому не гарантированы плоды его труда, а потому нет земледелия, судоходства, морской торговли, удобных зданий, нет средств движения и передвижения вещей, требующих большой силы, нет знания земной поверхности, исчисления времени, ремесла, литературы, нет общества, а, что хуже всего, есть вечный страх и постоянная опасность насильственной смерти, и жизнь человека одинока, бедна, беспросветна, тупа и кратковременна [Гоббс, 1991, с. 96].
Это описание естественного состояния как состояния войны вытекает из структуры взаимодействия людей, если принять минимальную общую концепцию мотивов, представленную психологической теорией Гоббса. Поэтому оно может считаться гипотетической моделью. И это определенно привлекает интерес современных авторов, занятых формальными теориями политического взаимодействия или международных отношений, например теорией игр. Исследователи часто указывают на то, что отличие теории общественного договора Гоббса от его конкурентов в том, что его схема является гипотетической или теоретической моделью [Boucher, Kelly, 1994]. Однако сам Гоббс стремится подчеркнуть реализм своей модели и показать, что она согласуется с историческим опытом, но не как эмпирическое описание происхождения государств, а как описание состояния человека в отсутствие политической власти:
Может быть, кто-нибудь подумает, что такого времени и такой войны, как изображенные мной, никогда не было; да я и не думаю, чтобы они когда-либо существовали как общее правило по всему миру. Однако есть много мест, где люди живут так и сейчас. Например, дикие племена во многих местах Америки не имеют никакого правительства, кроме власти маленьких родов-семей, внутри которых мирное сожительство обусловлено естественными вожделениями, и живут они по сию пору в том животном состоянии, о котором я говорил раньше. Во всяком случае, какова была бы жизнь людей при отсутствии общей власти, внушающей страх, можно видеть из того образа жизни, до которого люди, жившие раньше под властью мирного правительства, обыкновенно опускаются во время гражданской войны [Гоббс, 1991, с. 97].
Хотя подход Гоббса и правда может работать в качестве формальной модели или даже достаточно точной в описательном смысле антропологии, в его концепции определенно отсутствует элемент, к которому обратились бы последователи Аристотеля, в том числе средневековые (или «схоластики», которых Гоббс ненавидел), чтобы скорректировать негативные черты естественного состояния, а именно моральная обязанность. Обычно исследователи Гоббса заявляют, что естественное состояние свободно от морали, а потому люди не аморальны, а просто и не добры, и не злы. В этой его характеристике есть определенная доля истины, однако, формально говоря, естественное состояние у Гоббса не является зоной, полностью свободной от морали. Чтобы понять это, нам нужно обратиться к его трактовке естественного права и естественного закона.
Естественный закон и естественное право
Мораль, подкрепляющая аргумент о естественном состоянии, начинает анализироваться только в главе XIII, где Гоббс делает важный переход – от классической теории естественного закона Фомы Аквинского и Витории к современной теории, основанной на естественном праве. Классическая природа утверждает приоритет закона, распределяющего обязанности, из которых индивиды могут выводить определенные права. С этой точки зрения естественный закон устанавливает среди людей обязанность не убивать других людей, из чего можно вывести право на жизнь, состоящее в том, что каждый является выгодополучателем этой обязанности. Тогда как Гоббс начинает с приоритета права перед долгом и законом. В естественном состоянии у каждого есть возможность делать все, что требуется для сохранения жизни, которая сопровождается естественной свободой. Свободу Гоббс определяет как «отсутствие внешних препятствий» [Гоббс, 1991, с. 98] для применения наших естественных сил, что является одной из классических формулировок негативной свободы [Берлин, 2002, с. 295–369]. Согласно этому понятию, быть свободным – значит пользоваться отсутствием внешних ограничений способности к действию. Значительно позже в своей книге Гоббс поясняет, что свобода – это качество предметов, которые могут двигаться или удерживаться от движения:
Свободный человек – тот, кому ничто не препятствует делать желаемое, поскольку он по своим физическим и умственным способностям в состоянии это сделать [Гоббс, 1991, с. 163; курсив Гоббса].
Обычные примеры препятствования – такие ограничения, как замки и цепи, а также тюремное заключение. Как мы увидим позже, свобода не включает отсутствие таких нефизических ограничений, как страх, угрозы или же отсутствие ресурсов. В естественном состоянии у каждого есть естественное право, поскольку у него нет никакой обязанности или долга не действовать определенным образом.
Соответственно, естественное право природы – это свобода-право, которое выражает нашу свободную силу. Важно то, что оно не налагает ни на кого другого обязанность действовать определенным образом или воздерживаться от действий. Это ведет к еще одному знаменитому утверждению Гоббса: «отсюда следует, что в таком состоянии каждый человек имеет право на все, даже на жизнь всякого другого человека» [Гоббс, 1991, с. 99]. Другими словами, хотя есть свобода-право на жизнь, оно не возлагает на других обязанность меня не убивать, а если другой человек создает для моей жизни потенциальный риск, я могу упреждающе его убить, отсюда право на «жизнь всякого другого человека». Поскольку же естественное состояние характеризуется недоверием, в котором всякий может создавать для любого другого риск, никаких гарантий быть не может. Неограниченное право свободы создает отсутствие гарантий; мы можем пользоваться надежной свободой лишь в том случае, когда ограничиваем нашу собственную естественную свободу, и это подводит нас к Гоббсовой концепции естественного закона, которая стала предметом обширных научных споров.
Естественный закон Гоббс определяет следующим образом:
Естественный закон […] есть предписание, или найденное разумом (reason) общее правило, согласно которому человеку запрещается делать то, что пагубно для его жизни или что лишает его средств к ее сохранению [Гоббс, 1991, с. 98].
Термин «запрещается» в этой цитате создает двусмысленность, обнаруженную исследователями в его трактовке морали естественного закона. В каком смысле людям в естественном состоянии запрещается уничтожать самих себя? Если есть дополитический долг сохранять самого себя, а потому поступать иначе – значит действовать несправедливо, тогда его аргумент о приоритете естественного права проваливается. Однако Гоббс вполне открыто говорит, что в естественном состоянии, при отсутствии общей власти, «нет несправедливости» [Гоббс, 1991, с. 97]. Некоторые исследователи сделали вывод, что в естественном состоянии нет обязанностей, а потому в нем есть свобода, но не мораль. Другие, такие как Говард Уоррендер [Warrender, 1957], утверждали,
