История гаданий и предсказаний - Марина Валентиновна Голубева
Все, связанное со смертью, в Средние века было мифологизировано, на что повлияли и древние, еще языческие, мифы и поверья. По представлениям кельтов, галлов и славян, человек пребывает после смерти в месте захоронения, поэтому при определенных условиях он может подняться из могилы и отправиться к живым, чтобы завершить земные дела или отомстить обидчикам. «Мертвые, которые возвращаются, — это не призраки, но полностью облачены в тело»[159]. Масла в огонь подливали проповеди священников, в которых картинам смерти и посмертия отводилось немало места. Почти каждая такая проповедь иллюстрировалась примерами общения с мертвыми на кладбище, историями поднявшихся из могил и вернувшихся с того света мертвецов. Например, монах-цистерцианец Цезарий Гейстербахский (ок. 1180–1240) рассказывает о мертвом купце, который не мог упокоиться и каждую ночь, выбравшись из могилы, бродил вокруг своего дома и заглядывал в окна. Вызвавшийся помочь священник узнал, что покойный еще при жизни подозревал свою жену в измене и теперь опасается, как бы его супруга с любовником не прокутили все деньги, что он накопил. Помогли упокоить ревнивого мужа покаянная молитва жены и ее щедрое пожертвование местной церкви[160].
Воззрения на возможность и полезность контактов с душами мертвых, тем более с мертвецами во плоти, были крайне противоречивы. У всех народов мертвых боялись, считалось, что если тело захоронить не по обряду, то душа будет скитаться, являться живым в виде призрака, пугать и даже может стать причиной болезни. Еще страшнее, если начнет ходить сам покойник, который одержим жаждой живой крови. Поверья в возможность этого были распространены и в Западной, и в Восточной Европе.
Так, славяне верили, что встать из могилы и начать «ходить» могли покойники, умершие «дурной» смертью: самоубийцы, казненные душегубы, опойцы (скончавшиеся от пьянства). Таких неспокойных мертвецов могли поднять из могилы и использовать в своих целях колдуны, а черти на них ездили верхом. Да и сами колдуны после смерти могли стать упырями — не просто восставшими покойниками, а теми, кому для их посмертного существования нужна кровь живых людей. Именно славянские упыри стали прообразом западноевропейских вампиров.
У большинства народов в пору язычества умерших сжигали, тем самым освобождая души и защищая себя от «ходячих» мертвецов. Но с распространением христианства стало обязательным погребение в земле, и ожили древние страхи. Люди, стараясь себя обезопасить от подозрительных покойников, которые слыли при жизни колдунами, связывали их, подрезали им сухожилия на ногах, клали серп на горло острием вниз или вбивали в грудь осиновый кол.
Языческие поверья были живы даже среди священнослужителей, в том числе и католической церкви. Они не считали всех мертвецов опасными, по крайней мере были уверены, что уж служители церкви точно под защитой Господа, и широко практиковали некромантию, которую, правда, называли светлой. Начиная с XIII века в Европе стали популярны сборники так называемых «Примеров» (Exempla). Эти сочинения, по сути, являлись своеобразными хрестоматиями различных чудесных случаев и использовались в проповедях в качестве иллюстративного материала, поэтому так и назывались. Вот пример из одного такого сборника: «Послушав проповедь епископа о том, что отдавшему имущество бедным воздастся стократно, некий богач роздал на милостыню свои богатства. После его кончины сын возбудил тяжбу против епископа, требуя возвращения наследства. Тогда епископ без всякого смущения предложил сходить на кладбище и спросить самого отца, как должно поступить с его золотом. Епископ с наследником и свидетелями идет к могиле умершего и именем Христа заклинает его сказать, вознагражден ли он. Покойник отвечает так, что всем слышно: “Стократно получил и обладаю вечной жизнью”»[161].
Однако подобные поверья и рассказы священников способствовали распространению историй о поднятых некромантами покойниках, а у любителей острых ощущений вызывали желание попробовать самим провести обряд и, вызвав мертвеца, заставить его принести клад, потому что люди верили: покойники на это способны, так же как и демоны. Правда, как и в случае с демонами, недостаточно поднять из могилы мертвеца, нужно еще суметь провести обряд подчинения.
В Средние века, а особенно в эпоху Возрождения, распространяются тайные учения и обряды некромантии, которые были частью черной магии наряду с гоэцией — заклинанием демонов. Не зря некромантию в эпоху Возрождения часто называли нигромантией — черным гаданием или шире — черной магией. В Западной Европе некромантия тоже не была уделом деревенских ведьм и колдунов. Чтобы провести обряд правильно и самому не пострадать, требовалось знание заклинаний и магических знаков для нанесения их на землю или пол склепа. Все это можно было прочитать в специальных книгах — гримуарах. Но они были редки, не всем доступны и написаны на латыни.
В гримуаре «Красный дракон», в главе «Великое искусство общения с усопшими», описывается замысловатый обряд вызывания покойника. Желающий пообщаться с мертвецом должен прийти в церковь на ночную рождественскую службу. Точно в полночь, «когда священник поднимет гостию[162], маг должен склониться и шепотом произнести: “Exurgent mortui et ad me veniunt” (“Покойник встает и идет ко мне”). После этого некромант покидает церковь и отправляется на ближайшее кладбище. Подойдя к первой могиле, он произносит: “О силы ада, вы, несущие в мир разлад! Покиньте свое мрачное жилище и ступайте в место по ту сторону Стикса!” Помолчав немного, маг добавляет: “Если вы властны над тем, кого я призываю, то повелеваю вам именем Царя Царей: отпустите этого человека, дабы он мог явиться ко мне в час, который я назначу”. Затем заклинатель берет горсть земли и рассыпает ее, как зерно, все время приговаривая: “Тот, кто подобен праху, да пробудится он ото сна своего. Да выйдет он из праха своего и исполнит мои повеления, кои отдам я ему во имя Отца всех людей”.
Преклонив колени, маг обращается лицом к востоку. В этой позе он должен оставаться до тех пор, пока не “откроются врата солнца”, после чего нужно будет взять две человеческие кости и, сложив их в форме андреевского креста, покинуть кладбище. По дороге маг должен подбросить эти кости в первую встретившуюся ему на пути церковь. Затем нужно направиться на север и, отсчитав ровно четыре тысячи и девятнадцать сотен шагов, лечь навзничь на землю. Руки при этом следует вытянуть вдоль тела и положить на ноги, а взгляд устремить к небу, в сторону луны. Не меняя позы, маг должен призвать покойного следующими словами: “Ego sum,
