Настоящий Дракула - Раду Р. Флореску
Войско Дракулы бледнело в сравнении с грозной мощью османской военной силы. Как и во все времена, когда судьба валашского государства висела на волоске, в стране была объявлена мобилизация всех способных держать оружие, причем не только мужчин боеспособного возраста, но и женщин и детей старше 12 лет; отдельно формировались отряды из находившихся в рабстве цыган. Существует несколько оценок численности войска Дракулы: русскоязычные источники называют 30 900 человек, венецианский посол Доменико Бальби — 30 000 человек; Пьетро Томази — всего 24 000, и с его оценкой соглашается папский легат Н. Модрусса. Мы склонны доверять данным Бальби — 30 000 человек, в том числе 22-тысячная пехота, а остальное — легкая подвижная конница. Дружины новоизбранных Дракулой бояр, каждая под собственными знаменами, составляли очень малую часть его армии. Старинное родовое боярство Валахии в большинстве своем никакого желания биться с турками не проявило и по-прежнему отсиживалось кто в своих горных прибежищах, а кто в Трансильвании. Армия Дракулы в основном состояла из крестьян под командованием офицеров, которые заслужили свой чин исключительно благодаря своим военным доблестям и дарованиям. Поверх длинных белых туник или сорочек, стянутых в талии широкими тяжелыми поясами, они носили безрукавки, обшитые полосками овчины или толстой свиной кожи для защиты корпуса от ударов турецких сабель. Их вооружение составляли топоры, косы, молоты, кривые турецкие сабли, а также мечи и луки со стрелами. Бояре ехали верхом, одетые в броню под длинными, на византийский манер, мантиями, вооруженные по примеру западной феодальной конницы пиками, мечами и кинжалами. Городским ополченцам военной формы не полагалось, кроме того, что они были одеты в цвета своих ремесленных гильдий, которые закупили им хилое, малоэффективное стрелковое оружие и выделили сколько смогли средств на покупку бомбард — небольших, отлитых из бронзы небезопасных осадных орудий, которые заряжались со стороны дула, а также нескольких мелкокалиберных пушек. Помимо того, у Дракулы имелась личная гвардия, составленная из наемников самых разных стран и национальностей, среди них небольшой отряд цыган — прежние преступления прощались им, пока они верно служили своему господину. Дракула превосходно наладил рекогносцировку, и его разведчики регулярно докладывали ему о продвижениях султанского войска и расположении ночных биваков. Несомненно, в разведчики он брал местных жителей, которые знали местность, где вели рекогносцировку, до мельчайших топографических подробностей. Они действовали во многом на манер партизан, опираясь на помощь местного населения. Не менее эффективным оружием Дракуле служила его легкая конница, которая наносила молниеносные удары по турецким бивакам или отрезанным от основных сил контингентам и сразу же отходила, не ввязываясь в дальнейший бой.
Валашскую армию отличал исключительно высокий боевой дух, особенно в начале кампании, поскольку взявшие оружие крестьяне знали, что защищают родную землю и свой очаг. Дракула, как позже Наполеон, обладал особым талантом вселять в свои войска мужество, готовность к геройским подвигам и порой даже к самопожертвованию. Выступая в поход, Дракула объявил своим воинам: «Те из вас, кто думает о смерти, пускай со мной не идут». Историк Халкокондил рассказывает случай, когда к султану для допроса привели захваченного в плен крестьянина-валаха. Мехмед II сразу же посулил пленнику множество разнообразных наград и даже дворянский титул, если тот выдаст военные планы Дракулы или место его тайного укрытия. Но солдат упорно хранил молчание, все вопросы султана оставались без ответа. Тогда Мехмед пустил в ход угрозы, что пленника вздернут на дыбу, живьем сдерут с него кожу, заживо закопают в землю и прочее подобное, однако и этим ничего не добился. Крестьянин не проронил ни звука и, только когда почуял, что его конец близок, обратился к султану: «Моя жизнь в твоих руках, и сейчас ты велишь убить меня. Что ж, пускай, но знай, ты все равно ничего не выведаешь у меня о моем господине. Лучше я умру за свою родную страну, чем предам его». От этих простых слов султан сначала пришел в неописуемую ярость, но, немного остыв, сказал своему пленнику: «Имей твой господин воинов вроде тебя во множестве, он в скором времени покорил бы весь мир!» Зато к тем своим воинам, кто не отвечал его высоким требованиям к доблести, Дракула не знал пощады. Русскоязычные предания сообщают, что после сражения Дракула имел обыкновение лично осматривать раны своих солдат. Раненных в грудь и другие передние части тела он награждал, а тех, кто получил ранение в спину, сажал на кол с упреком выговаривая провинившемуся: «Никакой не мужчина ты, а женщина», поскольку такие раны мог получить только трус, бежавший с поля боя.
Дракула остро осознавал, сколь мало его войско против турецкой армии, и зорко следил за положением дел на Дунае по донесениям своих разведчиков о продвижении главных сил султана из Пловдива к Видину (одному из немногих дунайских портов, не разрушенных во время набегов предыдущей зимы), где турки в первый раз попытались высадиться на берег. Тучи метких стрел Дракуловых лучников загнали турок обратно на корабли. Наконец, в первую неделю июня 1462 г., передовые части турецкой армии предприняли первую серьезную попытку высадиться на румынский берег у порта Турну, который ранее был разрушен Дракулой, но все еще действовал. Султан намеревался подняться по реке Олт и атаковать валашскую столицу Тырговиште. И все же Мехмед сумел застать валашского господаря врасплох, когда в пятницу 4 июня силы элитного корпуса янычаров под покровом ночи пересекли Дунай на 70 реквизированных у местных рыбаков барках и высадились на берег всего в нескольких милях от главного лагеря Дракулы.
Очевидец и участник тех далеких событий, янычар Константин из Островицы, оставил нам описание турецкой высадки:
Тогда султан велел дать им [янычарам]… снаряженных лодок и других приспособлений: пушек, ружей, больших и малых пищалей. А когда наступила ночь, мы сели в лодки и быстро поплыли по воде вниз, так что звуков от весел и людей не было слышно. И мы приехали на ту сторону на один гон ниже того места, где расположилось их войско, и тут мы окопались, поставив орудия и прикрыв их вокруг большими щитами; около себя мы поставили дреколья для того, чтобы с нами ничего не могли сделать всадники. Потом лодки поехали на ту сторону,
