На краю несбывшихся надежд - Оксана Алексеевна Ласовская
После этих слов они продолжили молча напиваться, а я сидела рядом и с ужасом наблюдала за происходящим. Да уж, за эти годы все стало только хуже. С папой они еще пытались пить цивилизованно, закусывая и делая вид, будто что-то отмечают. Сейчас же передо мной сидели два окончательно опустившихся алкаша.
Вскоре Василий, шатаясь, вышел из-за стола и скрылся в некогда родительской спальне. Оттуда раздался скрип кровати и богатырский храп.
— Мам, что тут у вас происходит? — тихо спросила я, глядя, как мама наполняет очередную порцию водки.
— А что у нас происходит? — не донеся стакан до рта, спросила мама и громко икнула. — У нас все хорошо!
— Хорошо? — вздернула бровь я. — А Вика? Ты что, не видишь, что твоя дочь на грани? Она умирает!
— И что мне делать? Я в чем виновата? Доча была у врачей, долго была, а вернулась — жрать перестала! Выпила бы — вмиг бы аппетит появился! Так нет же, отказывается!
— Мам, ты реально не понимаешь, что происходит? Вика пыталась покончить с собой из-за твоего хахаля!
— Ваську не трожь! — злобно зыркнула на меня мама. — Он хороший! Че он ей сделал?
— А ты не в курсе? — вспыхнула я. — Да он же избивал ее!
— Это тебе Степка сказал? — уточнила мама, ставя на стол так и не выпитый стакан. — Глупая ты, Мирка. Ничего ты не понимаешь. Да Степка невзлюбил Васю, как только он появился, вот и наговаривает на него!
— Да? А Вике тогда зачем врать?
— Степка имеет на нее большое влияние! Она слушается его во всем, вот и наврала!
— Почему тогда она вены порезала?
— Шарики за ролики заехали, вот и за нож схватилась! — равнодушно пожала плечами мама. — Я, между прочим, ее боюсь. А ну как ей в голову стукнет и она кого из нас прирежет?
— Как ты можешь? — я была поражена услышанным. — Мам, как ты можешь, скажи? То есть ты совершенно не веришь в то, что твой Василий виноват в случившемся?
— Мирка, ну он же «пусти повалюсь», — вздохнула мама, — ну не мог он ее бить.
Я не нашлась, что ответить.
Еще почти час мама наливалась водкой, а потом последовала за своим благоверным в спальню. Я заглянула к Вике со Степой и увидела, что сестра давно спит.
— Степ, где мне лечь? — спросила я. — Я очень устала.
— Места, что ли, нет? — удивился брат. — Ложись в моей комнате, я все равно здесь сплю.
Тут надо оговориться. Когда мы жили все вместе, у Степки, как у мальчика, была своя комната, мы с Викой жили вместе. Сейчас же брат переехал к Вике, сторожил ее.
Пока я пыталась кое-как умыться во дворе, Степа расстелил мне постель, потом пожелал спокойной ночи и скрылся в комнате Вики. Я осталась одна.
Стянув свитер и джинсы, я забралась под одеяло и свернулась калачиком. Было стыдно признаться, но слова матери зародили во мне подозрение. Степа действительно очень неприязненно относится к «отчиму», но это-то как раз понятно, после того, что он совершил. Но вот совершил ли? Увидев Василия, я была склонна верить маме в том, что он действительно ни на что не способен. Да и Вике, молодой здоровой девушке, ничего не стоило оттолкнуть вечно пьяного козла и сбежать… Впрочем, кто знает, каким он был год назад?
Так ни до чего и не додумавшись, я задремала.
Пробуждение было не из лучших. Спала я крепко и сначала не могла понять, что происходит.
В свете луны, падающем из окна, я увидела ненавистную физиономию Василия, почувствовала запах перегара. Куда делась вся его немочь, дрожащие руки и заплетающиеся ноги отпетого алкоголика? Передо мной на коленях стоял молодой здоровый мужчина, справиться с которым в одиночку не представлялось возможным. В этот момент я поняла, что Степа прав, что Вика действительно не могла сбежать от него, и поняла, почему сестренка решилась на отчаянный шаг свести счеты с жизнью…
Когда он попытался приблизиться, меня словно током ударило. Я вышла из ступора и заорала что есть силы.
— Тише, тише, конфетка моя, тише… — «отчим» пытался поймать меня, зажать рот ладонью, но я отчаянно отбивалась, крича все громче.
— Тихо, тварь! — голос мужчины изменился, вместо ласковых, сладких речей полился мат, глаза стали жесткими. Представив на мгновение, что с этим человеком я один на один, что на помощь никто не придет, я закричала еще громче.
Наверное, прошло всего несколько минут от моего пробуждения до этой нелепой драки, когда я пыталась вывернуться из его рук, но мне они показались вечностью. Наконец-то вспыхнул свет, в комнату метеором ворвался Степка и одним мощным ударом в челюсть сбил «отчима» с ног. Завязалась драка. Василий оказался сильным соперником, они со Степкой покатились по полу, и было непонятно, кто одержит верх.
Путаясь в рукавах, я натянула на себя свитер и бросилась на выручку к брату. Я кричала на пределе возможностей, пытаясь расцепить этот клубок, но что могла я, слабая девушка, против двух мужчин! Метаясь по комнате, я не знала, что делать. Первым порывом было броситься за помощью, но я не могла оставить Степку одного.
Взгляд зацепился за вазу, стоящую на подоконнике. Ухватив ее, я бросилась к мужчинам, пытаясь правильно угадать и не ранить брата вместо «отчима». Это оказалось нелегко. Но неожиданно Василий извернулся и оказался верхом на Степке. Его руки сомкнулись на шее брата, и я с ужасом поняла, что такой задушит и глазом не моргнет.
Сомнений не осталось — я опустила вазу на голову «отчима». Он глухо всхлипнул, закатил глаза и рухнул наземь. Степка сел, отчаянно кашляя и потирая шею рукой. Под его пальцами разливался синяк.
— Я что, убила его? — шепотом спросила я, полными слез глазами глядя на распростертое тело Василия. — Убила?
Тяжело дыша, Степка подполз к поверженному врагу и с откровенной брезгливостью прижал пальцы к шее.
— Живой, — буркнул он. — Такого убьешь, как же. Отключился просто, урод.
— Что делать-то? Он же сейчас очнется!
— Пошли, затащим его к маменьке. — Степка поднялся на ноги и ткнул носком мужчину в бок. — Чтоб он сдох, скотина.
— Перестань, а то и правда помрет, — поежилась я.
— А че, жалко? — ощетинился брат.
— Нет. Но пусть умирает без моего участия.
В полной тишине мы подхватили Василия под мышки с двух сторон и волоком потащили в родительскую спальню.
Мама спала на животе, накрыв голову подушкой, и громко храпела. Мы дотащили «отчима» до кровати и бросили на ковре.
— Идем, — потянул
