На краю несбывшихся надежд - Оксана Алексеевна Ласовская
При виде меня глаза его маслено заблестели, он попытался изобразить улыбку, но лучше бы этого не делал. С такой плотоядной улыбкой он и вовсе стал похож на маньяка.
— Привет, красавица! Ты к нам какими судьбами? — промурлыкал он, окидывая меня взглядом и задержав его на ногах.
— Мне нужен Степан, — сделав шаг назад, сказала я.
— Степка? — вроде бы удивился он. — Такой красавице нужен этот недомерок? А может, обратишь внимание на более достойного, настоящего мужчину?
— Я бы обратила, да на моем горизонте пока нет настоящего мужчины, — ядовито заметила я, и взгляд мужика стал колючим.
— Степка! — рявкнул он. — Подь сюда!
Дверь в комнату скрипнула, и появился брат. Я увидела его и почувствовала, как к глазам опять подбираются слезы. Он так возмужал за эти годы, превратился в мужчину. Высокий, на голову выше меня, широкоплечий и очень красивый.
— Чего тебе? — хмуро спросил он и тут заметил меня. — Ты? — ахнул он, на мгновение растерявшись. Но только лишь на мгновение, его глаза тут же стали злыми: — Какие люди к нам пожаловали! А ты что, забыла у нас что-то?
— Степка, не злись, прошу тебя, — попросила я. — Нам надо поговорить.
— Тебе, может, и надо, а мне нет, — насупился Степка. — А если ты к маме приехала, то она на работе. Да и вряд ли она с тобой говорить будет. А папа умер.
— Я знаю, — кивнула я. — Мне уже сказали. Степка, прости меня. Что я могла сделать? Мне самой негде жить было, я вокзалы мыла, куда я могла вас забрать?
Брат промолчал, топчась на месте и делая вид, что разглядывает продырявленный пол. То, что он не стал возражать, придало мне сил, и я продолжила:
— Степка, я звонила, хотела узнать, как вы, но мама…
— Знаю, — буркнул он. — Она говорила. Точнее, орала. Ладно, — вздохнул он, — входи. Чего топтаться на пороге.
Я обрадованно перешагнула порог и уткнулась взглядом в ничего не понимающего «отчима».
— Слышь, — толкнул он Степку. — А это кто?
— Сестра, — не глядя на мужчину, ответил брат и, заметив, что я пытаюсь снять сапоги, гаркнул: — Что ты делаешь? Иди так. Будто у нас тут дворец.
— Сестра? — переспросил Василий. — Какая сестра?
— Старшая, — вместо Степана ответила я. — Мирослава.
— Как? — выкатил глаза мужик.
— Представилась? — зыркнул на меня из-подо лба Степка и открыл дверь. — А теперь проходи, нечего с ним болтать.
Я последовала совету брата и шмыгнула за дверь, не заметив нехорошего блеска в глазах «отчима» и не услышав, как задумчиво он повторил:
— Сестра, значит…
Комнату, которая когда-то служила спальней мне и Вике, было не узнать. Порванные шторы на окне, старое постельное белье и неумело вымытые окно и пол. На кровати под одеялом лежала белая как мел девушка, с кругами под глазами на пол-лица, в которой я с трудом узнала сестру.
— Вика… — вымолвила я. В горле встал комок, слезы брызнули из глаз, и я бросилась на колени перед кроватью сестры.
Степка остановился в дверях, скрестив руки на груди, и мрачно смотрел на разворачивающуюся перед ним картину.
Вика открыла глаза и коснулась ладонью моих волос.
— Мира… — слабым голосом пробормотала она. — Мирочка… Ты приехала… Я знала, верила, что ты приедешь… Степка не верил, а я все ждала. — По лицу сестры тоже потекли слезы, она откинула одеяло и села. Мы обнялись и в голос рыдали друг у друга на плече.
— Ну, блин, развели тут сырость… — проворчал Степан, усаживаясь на кровать, когда-то бывшую моей. Но в голосе его не было прежней злости, и это меня приободрило.
— Ребята, что здесь происходит вообще? — отстранившись от Вики, оглянулась на брата я. — Вика, что с тобой? Почему ты в таком состоянии?
— Ничего, — голос сестры неожиданно окреп, в нем прозвучала сталь и какая-то скрытая тоска. — Я просто… Болею. Мира, я рада, что ты приехала. Я очень хотела тебя увидеть. Думала, уже не встретимся.
— Ты что несешь-то? — возмутилась я. — Что ты, как бабка столетняя, говоришь? Умирать она собралась! Да мы тебя вылечим!
— Мы? — неожиданно спросил Степка.
— Мы, — кивнула я. — Я заберу вас в город. Жаль, что не сделала этого раньше, но, видит Бог, я сама там еле удержалась! А сейчас… Сейчас мне есть куда вас забрать. И мы завтра же уедем отсюда! — пообещала я.
— Кто тебе нас отдаст? Мы же несовершеннолетние!
— А кто вас будет не отдавать? — скривилась я. — Мама?
— Да уж… — усмехнулся Степка. — Маме мы точно не нужны.
— Мы со всем справимся! — вытерев слезы, сказала я. — Я бы и сегодня вас увезла, но маму хочу увидеть… Когда она придет?
— Кто ее знает, — пожал плечами брат и достал из кармана пачку сигарет. — Не куришь?
— Нет, — ответила я.
Степка поднялся и незаметно для Вики кивком головы попросил меня идти за ним.
— Ложись, Вик, — заботливо поправила я одеяло на сестре. — Ложись.
— Куда вы?
— Пройдемся по двору, — сообщил Степа и первым вышел из комнаты. Я последовала за ним.
— Что с ней? — спросила я, едва выйдя на крыльцо. — Степа, не молчи!
— Год назад… — начал он, но я перебила:
— Год назад умер папа, потом появился этот, — кивнула я на дом, — Василий, и Вика резала вены. Это все я знаю, тетя Света сказала. Потом с ней что стало? И с чего вдруг она решила покончить с собой?
— Этот урод, как только появился в доме, начал ее избивать, — зло сплюнул на землю брат. — Я не знал ничего. Потом уже, когда нашел ее с перерезанными венами, она все рассказала. Когда в себя пришла в больнице. Сказала, что уже на второй день ходила побитая. Сволочь. Убил бы, да в тюрьму неохота.
— Но почему, почему он до сих пор здесь? — поразилась я. — Почему вы не подали заявление в милицию?!
— Мир, ты, наверное, забыла, что такое наша деревня! Вика не хотела сплетен! Это тебе не город, здесь на каждом углу будут обсуждать происходящее! А я что могу? Если она не подтвердит, кто мне поверит? Я из больницы тогда вернулся, скандал устроил, маме все рассказал, только толку?
— А мама что? — спросила я, примерно догадываясь, что могла ответить мама.
— А мама сказала, что мы все придумали.
— Боже… — только и смогла вымолвить я, прикрывая рот ладонью, дабы не закричать от ужаса. Я даже подумать не могла, что в моей семье такое творится!
— Вику на следующий день после попытки самоубийства перевели в психушку. Я пытался не пустить ее
