Сдавайся, это любовь… - Евсения Медведева
– Завтра, Лёха… Завтра.
Королев и Царев тоже быстро растворились в толпе, а я свернул за угол, где стояла моя тачка, и аккуратно разложил мою преступницу на капоте.
Её счастье, что беременна! Иначе бы летала у меня тут, как воздушный шарик. Расставил ноги на ширину плеч, чуть поддел руки, заставляя прижаться к капоту, а потом сам склонился над ней, прижимая весом своего тела.
– Ты, матушка, первый урок проспала, что ли? Или простонала? О чем мы там разговаривали?
– Не пить коктейли, майор, – выплюнула Люся и из последних сил дёрнулась. – Так я не пила!
– А ты вообще можешь забыть про алкоголь, – подцепил губами мочку её уха, наслаждаясь мелкой дрожью, что волной пробежалась по её коже. Люся изо всех сил сопротивлялась собственному телу, но оно было сильнее. Разум, холодность и напускная злость казались такой ерундой по сравнению с тяжелым дыханием, подрагивающими ресницами и предательским румянцем на яблочках щек.
– Ещё чего? Ты указывать мне будешь?
– Не указывать, а контролировать…
– Чибисов, а ведь я не шучу! – эта засранка воспользовалась моментом моей слабости и каким-то волшебным образом крутанулась с живота на спину, отвратительно шваркнув наручниками по капоту моей машины. – Завтра же пойду и напишу на тебя заяву за превышение полномочий. И не обижайся, считай, что это мои извращенные сексуальные фантазии. Буду представлять, как тебя начальство будет стеками разукрашивать за то, что обидел меня!
– Я знаю лучший способ оттрахать меня, – сил говорить уже не было. Шептал. Как подросток, трясся от бурлящего желания, которое просто невозможно контролировать! Меня накрывало волной! Внутри все переворачивалось, сжималось, готовясь взорваться в любую минуту…
Бах!
И я уже стянул Люська с капота, игнорируя звук скрежета металла, и аккуратно, как хрупкую хрустальную вазу, перенес в салон, но не удержался и шлепнул по заднице!
– А я уж было подумала, что ты идеальный, – взвизгнула Люся, шпаря меня провоцирующим взглядом.
– Не выводи меня!
– А то что? – она дёрнулась и, встав на сиденье коленями, рухнула на меня, ловко перекинув скованные наручниками руки через голову. – Попался?
– А то затрахаю…
– Ой … Вы всё обещаете… обещаете…
– А можно? – шальная мысль тюкнула меня в темечко. Пелена развратного желания чуть померкла, и голос разума все же просочился в сумбур моих мыслей.
Беременна… Она ждёт ребёнка! Настоящего, орущего, из крови и плоти!
Смотрел в её хитро прищуренные глаза и понимал, что нет сомнений, что он мой. И женщина моя, и ребёнок мой.
– Что можно? Перестрелки, вроде, не было, тебя чем контузило-то? – Люся перекинула ногу, усаживаясь на меня сверху, и призывно завиляла бёдрами. – Ну? Возбудил? Что ты теперь с этим делать будешь?
Блядь…
Что-то внутри меня скребло. Какая-то странно-нелепая догадка крутилась на языке, но вот форму обрести пока не могла.
– Ну… Нам можно это…? – слова покинули мой мозг, казалось, ещё мгновение, и я начну изъясняться жестами, как в школе! Примат перевозбужденный, млять…
– Что это? – взревела Люся и стала дёргать руками. – Ты головой ударился? Кирилл, а сними-ка с меня наручники, а то ты странный какой-то. На лбу морщины, хоть трусы стирай, прищур недобрый, ещё и не улыбаешься. Чибисов? Ты заболел?
– Ты сейчас прикидываешься? – та самая дурная мысль вдруг нашла обличие… Она не знает? Да ну нах…
– Я сейчас прикидываю, товарищ майор, чем тебя огреть по башке и слинять! Что за напасть? И почему мне попадаются одни чокнутые? – Люся вновь махнула скованными руками и стала отчаянно пыхтеть, пытаясь вырваться из оков, заметив, что затянуты они неплотно. Она пыжилась, кряхтела, а от её судорожных попыток освободиться кожа на тонких кистях стала уже багряной. – А я просила нормального! Можно уже даже без красивого ровного члена. Твой уже вряд ли кто-то переплюнет…
Она бурчала, злилась, открыто смотрела мне в глаза и даже не думала колоться.
– Кис, ты прикалываешься? Какой, к чертям, член?
– Прямой, а не рогатка школьника. Нет, это ты прикалываешься! Сорвал девичник! Провел меня, уважаемого адвоката, раком через всю толпу, ладно хоть тыл своим стояком прикрыл! Пообещал извиниться сногсшибательным сексом, а теперь пялишься, будто это у меня фляга свистит…
– Чёрт, я никогда не думал, что когда-нибудь придётся говорить это девушке, – я подбирал слова, до сих пор пытаясь уловить фальшь в её растерянности. Но малыша моя не врала… Она правда сердилась и правда была готова слинять при малейшей возможности. – Люсёк, Ты беременна, – выдохнул я, снова перекинул её руки себе за голову и прижал ладонями за талию к себе как можно крепче, чтобы не сбежала, не исчезла.
Видел волну вспыхивающего безумия, промелькнувшую во взгляде, блаженную улыбку, превратившуюся в свирепый оскал, а когда в шею вонзились когти, даже зарычал от неожиданности.
– Ну, это уже слишком, Кирилл. Даже для тебя это слишком, – Люся зашипела, а из глаз брызнули слёзы. Они лились градом, делая её взгляд размытым, неясным, рассредоточенным и отстраненным. Она будто пряталась, выстраивала броню, чтобы я не смог увидеть всю боль, что живет внутри моей малыши. Но мне было достаточно ощущения: она стала ледяной, вялой, а пальцы не в силах были сдержать дрожь, уже и не впивались вовсе, а растерянно перебирали волосы на затылке.
Люся стала мягкой, как тряпочка… Медленно расслаблялась, растекаясь по мне. Дрожащие губы едва касались шеи, рваное дыхание обжигало, а сбивчивое сердцебиение сливалось в унисон с моим, запуская звенящую тревогу в опустевшей душе.
Я аккуратно обхватил ладонями её лицо, утонул в мутных глазах и стал стирать реки слез. Языком собирал соль с губ, целовал уголки, желая сейчас лишь увидеть её улыбку.
Каждый её вдох дарил жизнь, а горькая слеза отнимала её…
– Ты же знаешь… Кирюш, ты же знаешь… Я не могу…
– Люся, мы ждём ребёнка!
Глава 40
Люся
