Ты (не) выйдешь за меня (СИ) - Лефлер Арина

«Так ты и не замужем, — язвит внутренний голос, — и вряд ли тебя кто возьмет, такую красивую».

Глава 100

Михаил

— Витек? Ты там как? — Звоню старому товарищу. Сотруднику полиции.

— Еще не успел.

— В смысле? — сжал покрепче трубку.

— Соскучиться по тебе не успел, — ржет одноклассник. — Ну чего опять стряслось? Кого смотреть в этот раз будем? Снова где-то покуралесил? Ну ты весельчак!

Отвожу телефон от уха. Громкий мужик. Он замолкает, и я спешу ему сказать:

— Да нет тут другое, человека нужно одного найти.

— Зачем искать того, кто найден быть не хочет? — глубокомысленно звучит на другом конце трубки.

Философ, блин, Шекспир недоделанный. Но если бы он только знал как близок к истине. В другое время я бы ему ответил, но не сейчас. Отвечаю со всей серьезностью:

— Не, Вить, нужно очень. Правда.

— Подъезжай к отделу, и это… Данные все с собой прихвати…

Я беру трубку, набираю Петра Васильевича и не звоню.

Зачем? Таня и Люся близнецы-братья. Я знаю все про свою Люсю, даже номер паспорта с датой выдачи. Ну, будет разница в одну цифру по всем документам. Они все свидетельства и справки всегда вместе получали. Это я помню из наших душещипательных разговоров. В груди легкий холодок пробегает. Люся.

У отдела оказываюсь быстро. Прохожу в дежурную часть. У вертушки вооруженная охрана.

— К кому? — вежливо спрашивает полицейский в бронике и с автоматом.

Строго у них тут. Чувствуется серьезность заведения.

Называю фамилию Виктора.

— Ждите, — отвечает парень и отворачивается от меня.

Виктор появляется только через десять минут. Проходит через вертушку ко мне.

— Ты прости, задержали. Служба, сам понимаешь. Что там у тебя опять? — с силой трясет мою руку. Одновременно кивает охраннику. — Это ко мне. — Подмигивает мне. — Пошли в кабинет, Миш, — командует и снова шагает к вертушке.

Иду за ним. Поднимаемся на второй этаж. В кабинете открытая форточка. Свежо.

— Не замерзнешь? — замечаю, глядя на форточку.

Не, проветриваю, вчера немного перебрал. Не хочу посетителей пугать.

— А, тогда понятно.

— Ну, рассказывай, кого искать? Сейчас мы быстренько вокзалы, аэропорты… — пытается шутить мохнатой бородатой остротой известной всей стране по популярному когда-то сериалу.

Интересно, этот сериал еще смотрят? Наверное, да. Уже классика ж?

Я вкратце объясняю проблему, в подробности сильно не углубляюсь.

— Так-с, все понятно, обидели мышку, написали в норку… — задумчиво потирая большим и указательным пальцем подбородок, рассуждает сам с собой Виктор.

— Вить!

— А… Ты внимания не обращай, это я так, рабочий процесс… У нас таких потеряшек целая база, иногда приходится их даже под программу защиты прятать, прикинь?

— Поверь, это не тот случай, она жена моего брата. И сестра моей будущей жены.

— Бывшая жена, — грозится указательным пальцем Виктор.

— Ну, это временно.

— Хех, ну сказал, я беременна, это временно, — откидывается он на спинку стула и хохочет. Удивительно позитивное настроение у человека, учитывая характер его работы. — Хорошо, что я Сашку знаю, так бы не поверил, совсем у мужика что ли крыша поехала после аварии?

Пожимаю плечами. Поведение брата не хочу обсуждать даже с другом.

— Поможешь? — прерываю его мыслеизречения.

Если его не остановить, то писец как долго слушать придется.

— Да помогу, конечно, не вопрос. Сейчас ребят попрошу, пробьют по базе. Если, где светанулась карточкой или на работу станет устраиваться, сразу узнаем. Я тебе позвоню.

Выходим на улицу.

— Вот ты Мишка, хитрован, так и хочешь мне всучить свой эксклюзивный диван. — Виктор хлопает меня по плечу. Хороший удар. Веселится, гад, а мне совсем не до веселья. Прощаемся.

Виктор звонит на следующее утро.

— Готовь диван, Краснила, нашлась наша Таня… громко плачет…

Таня, конечно, удивила. Уехала в далекий сибирский городок.

Что она там забыла? Я так и не понял. Но это, наверное, у них наследственное, чуть что, и сразу на лыжи.

От Петра Васильевича и Нины Павловны по крови передалось, не иначе, по стране кататься. А тут повод такой удобный: я обиделась, не подходи ко мне… Смешно?

Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно. Да. Не помню, кто сказал. Но так в тему сложившихся обстоятельств, что капец просто.

Но самое интересное, что этот городок находится недалеко от того места, где сейчас проходит реабилитацию Сашка. Так что они все равно интуитивно притянулись друг к другу, даже не зная об этом.

— Ну ты это… Смотри, — бухтит Виктор, — Саньку привет передавай, как увидишь… И это… выздоровления ему скорого. А мне на службу уже пора. — Легко пожав друг другу руки, спешим расстаться.

— Витя, — окликаю его. Он останавливается и разворачивается. На лице ехидная улыбочка. Знаю его принципиальную натуру, но все равно договариваю фразу: — А диван? Тебе какой нужен?

— Блт, Миха, ну ты уже, чесс слово, заипал своими диванами весь город, — громогласно отвечает он и смеется, подлый гад. — Если хочешь сделать доброе дело, подари свой диван детскому дому.

Заметив выражение моего лица, становится серьезным и продолжает уже без язвы:

— Бытовые вопросы в моей семье решает супруга, я только деньги в дом приношу, так что, давай так, я ей скажу о твоем предложении и дам координаты, если что, она сама позвонит. Лады?

— Лады, — отвечаю, в который раз за сегодняшний день пожимая крепкую ладонь одноклассника.

С добрыми новостями приезжаю в дом Беловых. Сидим на кухне с Петром Васильевичем. Вокруг нас суетится Нина Павловна.

— Миша, может, все-таки борщика нагреть? Вку-у-сный получился, — уговаривает она меня.

Петр Васильевич молча покрякивает, переваривает информацию.

— Так там тоже на скорой устроилась работать? — переспрашивает второй раз.

Я киваю. Понимаю волнение родителей, но и не понимаю одновременно. Тане не пятнадцать лет, она взрослая самодостаточная женщина. Я не одобряю ни ее, ни Сашку, оба дуболомы, наломали дров. Но откуда-то изнутри идет уверенность, что они все равно будут вместе. Просто сейчас у них тот самый период наступил, когда они методом проб и ошибок понять должны, что нужны друг другу. Ну вот как мы с моей Люсей. Такая же песня.

— А давайте, — киваю я Нине Павловне.

Кто знает, когда еще придется ее борща поесть?

— Нина, налей и мне, — присоединяется Петр Васильевич и достает из шкафчика бутылочку беленькой. На недовольный взгляд жены добродушно улыбается. — Ну что ты, дорогая, благая весть, дочка нашлась, а хорошее дело надо что? Правильно.

Он с громким стуком ставит на стол бутылку, достает из шкафчика рюмки.

— Мы по пять капель, мать, — успокаивает он жену.

На столе появляются три тарелки с борщом и третья рюмка.

— Что делать будем Петя? Когда поедем?

— Куда?

— За Таней… К Тане?

— Куда? Зачем? — Петр Васильевич начинает разливать жидкость по рюмкам. — Не надо никуда ехать. Будем наблюдать на расстоянии. Пусть поживет сама, подумает над своим поведением, может, ум в голове проявится. А не проявится, значит, так тому и быть. Эх, мать, не дождемся мы с тобой внуков от наших свиристелок, а еще говорят от дочек внуки быстрее получаются, чем от сыновей.

Слушаю милую перебранку еще не старых Люсиных родителей и чувствую себя виноватым. Виноватым, что они до сих пор без внуков. Но… Мне нравится мысль Петра Васильевича про «пусть поживет сама, подумает над своим поведением». Я автоматом переношу эту фразу на наши с Люсей отношения, и решение ехать в Москву с благой вестью проходит. А ведь собирался. Нет уж. Пусть родители ей обо всем сами рассказывают. А я. А я займусь делами фирмы.

Глава 101

А дел на фирме накопилось немерено. Свободная экономическая зона в нашем регионе дала возможность многим развивать свой бизнес, поэтому востребованность в мебели, особенно в офисной, возросла.