Осень по договору: Жена на шесть месяцев - Ива Шелест

— Вы загорели! — заметила она. — Хотя какое там солнце в декабре... Просто отдохнувшие выглядите.

— А ты как? — спросил я. — Не доставали журналисты?

— Да не особо, — Соня пожала плечами. — Андрей Викторович меня в обиду не давал.

— А в лицее все нормально?

— Лучше нормального! Знаете, что я вам расскажу! — Соня сияла от радости. — Меня приняли в литературный кружок! И еще мы с Валей записались в театральную студию на каникулы!

Слушая ее восторженный рассказ, я думал о том, как быстро дети адаптируются к новым обстоятельствам. Для Сони наш скандал был просто неприятным эпизодом, который закончился, как только исчезли журналисты. Взрослые проблемы не касались ее мира — мира учебы, друзей, новых увлечений.

— А завтра? — спросила Ника. — В школу пойдешь?

— Конечно! У нас репетиция спектакля. Я играю Ассоль! Представляете?

Обычная жизнь продолжалась. Мир не остановился из-за наших проблем. И это было правильно.

Вечером, когда Соня легла спать, мы с Никой сидели в гостиной и обсуждали завтрашний день. Вернее, я рассказывал, а она слушала.

— Собрание назначено на десять утра, — говорил я. — Будет весь совет директоров, несколько крупных акционеров. Северов заявил, что у него есть неопровержимые доказательства моего "обмана акционеров".

— Какие доказательства?

— Брачный контракт, свидетельские показания, возможно, еще что-то. Он долго готовился.

— И что ты будешь говорить?

— Правду. Что наш брак действительно начался как деловая сделка. Но стал чем-то большим.

— А если не поверят?

— Тогда потеряю компанию. — Я взял ее руку в свою. — Но не потеряю тебя.

— Глеб...

— Что?

— Я боюсь. Не за себя — за тебя. Ты столько лет строил карьеру, добивался успеха. И теперь все может рухнуть из-за меня.

— Это не из-за тебя. Решение жениться на тебе было моим. И это лучшее решение в моей жизни. К тому же, мои навыки никто не отберет. Не пропадем.

Мы рано легли спать, но я долго лежал без сна, обдумывая завтрашнее выступление. Что сказать? Как объяснить людям, которые всю жизнь мыслят цифрами и процентами, что любовь — это тоже ценность? Что семья стоит больше, чем прибыль?

Утром встал раньше обычного. Ника еще спала, и я несколько минут смотрел на нее, запоминая — как она выглядит в утреннем свете, как дышит во сне, как улыбается каким-то своим снам. На случай, если это наше последнее утро в качестве семьи.

Одевался тщательно — лучший костюм, запонки, которые подарил отец, часы, доставшиеся от деда. Броня успешного бизнесмена, в которой привык появляться на важных переговорах.

— Красивый, — сказала Ника, наблюдая за мной из постели.

— Спасибо. Пытаюсь выглядеть достойно перед казнью.

— Не говори так.

— Извини. Нервничаю.

— Все будет хорошо.

— Откуда знаешь?

— Потому что ты сильный. И честный.

Завтракали втроем — семейная традиция, которую хотелось сохранить даже в такой день. Соня болтала о планах на день, Ника старалась выглядеть спокойной, я пытался есть, хотя в горло ничего не лезло.

— Пап, — сказала Соня, когда мы собирались уходить.

Пап. Она назвала меня папой. Не Глеб, не Глеб Антонович — папой. Просто и естественно, как будто так было всегда.

— Да?

— Ты же их не боишься? — в ее голосе прозвучала тревога, которую она старательно скрывала.

— Ни их, ни самых страшных последствий, — ответил я твердо. — Это лишь досадное осложнение — временная помеха.

— Хорошо. — Она обняла меня крепко. — Тогда идите и покажите этим дядькам, кто тут главный.

Из уст четырнадцатилетней девочки это звучало трогательно и смешно одновременно. Но именно этих слов мне не хватало для полной уверенности.

В машине Ника держала меня за руку, и это простое прикосновение помогало сохранять спокойствие.

— Что бы ни случилось, — сказала она перед зданием, — помни: ты хороший человек. Справедливый руководитель. И любящий муж.

— А ты помни: ты самая лучшая женщина, которую я знаю. И я горжусь тем, что ты моя.

Мы поцеловались перед входом в офис — не прячась, не стесняясь возможных взглядов. Пусть видят. Пусть знают, что мы вместе.

Переговорная на двадцать пятом этаже была заполнена. Весь совет директоров — двенадцать человек, включая меня. Несколько крупных акционеров. Мой адвокат Андрей Сергеевич. И Северов — довольный, уверенный в победе, с папкой документов перед собой.

— Господа, — начал Петров, председатель совета, — мы собрались по инициативе Дмитрия Михайловича Северова, который заявляет о наличии компрометирующих материалов в отношении нашего генерального директора.

— Именно так, — Северов встал, и я увидел в его глазах торжество. — Я располагаю неопровержимыми доказательствами того, что брак господина Руднева является фиктивным. Заключенным исключительно с целью получения наследства согласно завещанию его покойного отца.

Он начал выкладывать документы на стол — копии брачного контракта, показания нотариуса, какие-то фотографии.

— Как видите, господа, нас обманули. Генеральный директор ввел в заблуждение акционеров, представив деловую сделку как любовный брак. Это нарушение доверия, злоупотребление служебным положением.

Северов говорил уверенно, методично, как опытный прокурор. Каждый документ был к месту, каждый аргумент — обоснован. Он действительно хорошо подготовился.

— Более того, — продолжал он, — господин Руднев использовал служебное положение для продвижения своей... жены... по карьерной лестнице. Назначил ее координатором крупного проекта, хотя у нее не было соответствующего опыта.

— Проект был выполнен успешно, — вмешался я.

— С превышением бюджета и нарушением сроков! — парировал Северов.

— Это неправда. Проект закрыт досрочно с экономией бюджета на пятнадцать процентов.

— По фальсифицированным отчетам!

Я почувствовал, как закипает кровь. Северов переходил границы, обвиняя Нику в профессиональной некомпетентности. Но нужно было сохранять самоконтроль.

— Господин Северов, — сказал Петров, — давайте придерживаться фактов. У вас есть доказательства фальсификации отчетов?

— Есть свидетели, которые готовы подтвердить...

— Какие свидетели? — перебил я. — Назовите имена.

Северов замялся. Видимо, свидетели были не такими надежными, как хотелось бы.

— Это не важно, — сказал он наконец. — Важно то, что брак фиктивный. И это доказано документально.

— Тогда дайте слово господину Рудневу, — предложил Петров. — Пусть объяснит свою позицию.

Я встал, оглядел лица