Первый раунд - Грейс Райли
— Но если я понадоблюсь Бекс…
— Она будет не одна. Если что, мы все ей поможем. В ее жизни есть и другие важные ей люди. Но пока ты не научишься, когда нужно, думать только о футболе, совмещать его с отношениями не получится.
Я на минуту замолкаю, переваривая сказанное мамой. Ее слова разумны, но, пожалуй, отец никогда не допускал моих ошибок.
— Я не хочу, чтобы Бекс думала, что ей нужно умалчивать о своих проблемах или что-то от меня скрывать. Не хочу, чтобы она всегда видела себя на втором месте.
— То, что ты это понимаешь, уже хорошо. Но если тебе иногда нужно будет ставить футбол выше Бекс, это не значит, что она на втором месте. Что даст тебе профессиональный футбол? Кроме радости от игры — я видела, как ты занимаешься футболом всю свою жизнь и какое удовольствие он тебе приносит.
В голову приходит лишь один ответ:
— Деньги.
— Стабильность, — кивает мама. — Когда мне становилось тяжело с твоим отцом, я напоминала себе: он изо всех сил старается обеспечить хорошее будущее нашей семье. Он усердно работал, чтобы мы могли хорошо жить и после того, как он выйдет на пенсию. — Она обводит комнату рукой. — Разве ты не хочешь заботиться о Бекс? Подумай только: ты сможешь обеспечивать ее, занимаясь любимым делом. Такое счастье доступно лишь немногим.
— Я знаю, что ты права, — киваю я.
И правда, лучший способ позаботиться о Бекс (по крайней мере, материально) — играть в футбол.
— Но у Бекс дайнер, — продолжаю я. — Она хочет работать в нем. Если она будет там, а я — на другом конце страны…
— Обсуди это с ней, — говорит мама. — Вы можете что-то придумать. Достичь компромисса, милый.
— Легко сказать, но трудно сделать.
Мама встает из-за стола и подходит ко мне, чтобы погладить по щеке.
— Я и не говорила, что будет просто. Только что вы справитесь.
45
Бекс
— Ваш заказ! — говорю я Сэму, ставя перед ним тарелку с яичницей и тостами. — Я добавила к хлебу домашний яблочный джем. Скажите потом, как он вам.
Мама, вытирая столик неподалеку, поднимает взгляд.
— Джем сделала я, Сэм. Роза бы им гордилась.
— Я в этом не сомневаюсь, — кивает мужчина.
Я направляюсь к стойке, и Сэм улыбается мне вслед.
— Спасибо, Бекс.
— Всегда пожалуйста!
Я поправляю заколки на волосах и беру блокнот и карандаш, чтобы принять следующий заказ. Утро в «Дайнере Эбби» выдалось нехлопотным — жаль, ведь мне так хотелось отвлечься от размышлений о том, рассказывать ли администрации о поступке Дэррила, и воспоминаний о разговоре с Себастьяном. Иногда я невольно представляю маленького Джеймса, который защищает брата, и улыбаюсь. Но по большей части я думаю о бардаке в жизни Джеймса, в котором виновата и я.
— Снова о чем-то задумалась, — говорит мама, проходя мимо и приобнимая меня. — Хочешь принять заказ у тех дам или лучше мне?
— Прости, я сейчас.
Я заставляю себя улыбнуться и подхожу к столику, где сидят пожилые дамы с парными шоперами и простыми серебряными кольцами.
— Какая милая фотография! — говорит одна из женщин, показывая на вставленный в рамку снимок над их столиком. — Вы не знаете, кто автор?
Я смотрю на фото. Я сделала его в фермерской лавке неподалеку от города — там продают фрукты, овощи и милые глиняные горшочки, которые лепит дочь владельца фермы. Весной и летом на прилавках стоят букеты цветов, осенью — тыквы, а позже — рождественские елки. На снимке изображены цветы в жестяных горшках — они привлекли мое внимание, когда мы с Лорой приезжали на ферму прошлой весной. Я сфотографировала их, и мы купили целый букет для комнаты в общаге, а еще — пакет вишни на двоих.
— Фотографию сделала я, — отвечаю я. — Она с фермы «Хендерсон» на окраине города. В январе она закрыта, но большую часть года там продаются отличные фрукты и овощи.
— Можно ли ее купить?
Я моргаю.
— Ферму? Вроде бы нет.
Женщина непонимающе смотрит на меня. Ее спутница мягко смеется и хлопает первую женщину по руке.
— Я о фотографии. Она продается? Мне бы так хотелось повесить ее на кухне! Напоминает о причинах переезда из Нью-Йорка.
— Вы правда хотите ее купить?
— Конечно! — Дама открывает сумку и начинает перебирать вещи. — Могу оплатить наличными, если вам так проще. Сколько вы обычно берете за снимок в рамке?
Я еле удерживаюсь, чтобы не открыть рот от изумления.
— Эм… пятьдесят долларов?
Вторая женщина цокает.
— Только не говорите, что так низко оцениваете свои работы. Мы заплатим двести.
Тут я уже ничего не могу сделать: у меня отвисает челюсть.
Первая дама, найдя в сумке кошелек, отсчитывает целую пачку двадцатидолларовых купюр и протягивает ее мне.
— Разве что снимок для вас очень важен? Тогда не возьмем, — добавляет она.
— Нет, дело не в этом. — Я сглатываю и, забрав деньги, кладу их в карман фартука. — Купите его, если он вас так радует, — для этого он здесь и висит. Я просто… удивилась. Я редко продаю фотографии.
Никогда, если честно, но говорить это дамам мне не хочется.
— А надо бы! — вздыхает вторая женщина. — Люди всегда готовы платить за качественные произведения искусства.
— Большое спасибо, — улыбаюсь я. — Эм… хотите заказать что-то из еды?
Женщины смеются и выбирают два фирменных сэндвича с яйцом. Я отношу листок с заказом на кухню, а затем ныряю в кладовку и достаю телефон, чтобы написать о случившемся Лоре. Всплывает уведомление: на аккаунт МакКи пришло новое письмо. Отправив Лоре сообщение, я открываю приложение университета.
Письмо с кафедры изобразительных искусств.
Мой палец застывает над иконкой сообщения — открывать его не хочется. Я на седьмом небе оттого, что мою фотографию купили, — больно даже представить, как эта радость улетучится от отказа на участие в конкурсе. Однако я не из тех, кто что-то откладывает, — и неважно, хорошее или плохое. Я открываю письмо и пробегаюсь по нему глазами в поисках банального «К сожалению, мы вынуждены сообщить…» или другой похожей фразы. Я прочитываю письмо три раза, прежде чем полностью осознаю, о чем оно на самом деле.
Уважаемая мисс Вуд,
Благодарим Вас за то, что приняли участие в конкурсе произведений изобразительного искусства имени Дорис МакКинни. Мы рады сообщить Вам, что Ваша серия снимков под названием Beyond the Play прошла в финал в категории «Фотография». Она будет выставлена в галерее «Клоуз» в городе Нью-Йорке с 10 по 13 февраля. Кроме того, Вы получите приз размером в 1000 долларов и будете номинированы на главный приз в 5000 долларов. Жюри впечатлили Ваш уровень работы со светом и навыки, которые Вы использовали для съемки на столь уникальную тему. Будем рады видеть Вас и приглашенных Вами гостей на церемонии награждения 10 февраля. Чтобы узнать больше, ознакомьтесь с информацией ниже.
Поздравляем и желаем дальнейших успехов!
С уважением,
профессор Дональд Маркс,
заведующий кафедрой изобразительных искусств Университета МакКи
Уставившись на экран телефона, я перечитываю письмо еще полдюжины раз.
Я отправила на конкурс серию фотографий Джеймса: на некоторых он играл в футбол, на других — занимался чем-то вне поля. Например, один снимок я сделала, когда он спал в отеле в Пенсильвании. Я ожидала, что не добьюсь этим ничего: многие участники конкурса, в отличие от меня, обучались по направлениям, связанным с изобразительными искусствами.
Но жюри понравились мои снимки. Даже очень! Их впечатлили работа со светом и мои навыки съемки.
Офигеть!
Я закрываю рот рукой, чтобы сдержать радостный крик, и даже слегка пританцовываю. Знаю — скорее всего, полученными средствами предполагается покрыть часть обучения. Ну и фиг с ним! Я лучше куплю себе новую мебель.
Больше всего на свете мне хочется позвонить Джеймсу. Он был бы так счастлив за меня. Если бы мы все еще хорошо общались, он бы настоял
