(Не)желанная. Я тебя не отпущу - Лия Ришар
— Агапов забирал дочь или нет? — пристально глядя то на одного, то на другого охранника, спрашиваю я.
Они переглядываются и снова смотрят на меня.
— Он приезжал, но она ушла раньше, — докладывает мне один из них. — Сразу после вашего отъезда.
На миг зависнув, я хмурюсь. Затем снова спрашиваю:
— Пешком ушла? Что с собой?
— Пешком, да, — отвечают мне. — По-моему, ушла с небольшой сумкой.
Скрипнув зубами, иду к домику охраны. Распахнув деревянную дверь, заглядываю внутрь и смотрю на мужчину в черном, что сидит напротив монитора.
— Записи за восьмое число, — велю, оперевшись рукой о его стол. — Быстрее.
Тот кивает, запускает на компе программу, выбирает день и я вижу картинку двора.
— Какое время, Вадим Александрович? — спрашивает охранник.
— Около девяти утра, — отзываюсь я.
И спустя несколько секунд внимательно смотрю видео. Слежу взглядом, как Ника выходит из дома и направляется к моей машине. Но это немного не то, не тот момент.
— Выйди ненадолго, — не отрываясь от экрана, говорю охраннику.
Как только он встает с кресла и выходит на улицу, я занимаю его место, провожу обеими ладонями по лицу и, тяжело вздохнув, смотрю запись с камер.
Тяжело. Чертовски тяжело возвращаться снова в тот день. Но я делаю это. Зачем? Не знаю. Наверное, хочу посмотреть, как это было со стороны.
Я не слышу, что мы говорим. Но прекрасно вижу, как ору на Нику. И как она будто меньше становится. Вся ссутуливается, плачет. На секунду мне становится ее жаль. Чувствую себя монстром.
Особенно, когда моя машина скрывается за воротами и Ника… падает. Я даже отматываю видео назад, пристально наблюдая, как она валится с ног и ее подхватывает один из охранников. Затем Ника возвращается в дом и чуть позже появляется снова — переодетая, с небольшой сумкой в руках. Сказав что-то охране, она быстро уходит.
Откинувшись на спинку кресла, я закрываю глаза и делаю глубокий вздох. Меня опять рвет на части. Просто на куски. С треском и болью.
— Блять… — снова тру ладонями лицо, пытаясь разобраться. — Куда же ты делась, девочка? Опять играешь со мной или…
Да что происходит? Мозг упорно говорит мне, что все это очередная ложь. Но в то же время сердце подсказывает, что что-то здесь не так. Определенно.
И то, как она упала, как рыдала, когда я уехал… это доказывает. Потому что ей незачем было продолжать спектакль со слезами, если меня не было рядом.
Ударив ладонью по столу, я поднимаюсь из-за стола и выхожу из дома охраны. В голове каша. Полнейшая. Я не могу разобраться, не могу понять, в чем дело.
Если Ника была в сговоре с отцом, если то, что он ее душил и то, что она его боялась на самом деле постанова, чтобы меня разжалобить и проверить, то зачем ей тогда сбегать? Вот это странно. И запутывает не на шутку.
А если… она говорила правду? Если действительно меня любила и боялась Петра на столько, что не решалась мне рассказать о его плане? Что тогда?
— Тогда ты полный идиот, — мрачно заканчиваю мысль вслух и сажусь в машину.
Крутанув руль, я выезжаю со двора и еду к начальнику охраны всего поселка. Мне нужны камеры с улиц. Я должен знать, куда она делась, в какую сторону ушла. Должен… найти ее и поговорить.
Потому что все еще хочу верить, что она не виновата. Потому что люблю ее и ничего не могу с этим сделать.
Глава 37
Ника
За дни, проведенные в больнице, мне стало намного лучше. И в моральном плане и в плане здоровья. Конечно, я все ещё вспоминаю Вадима. По ночам мне снятся сны, где мы вместе, где у нас все ещё совсем по-другому. И после таких снов я не хочу просыпаться.
Но возвращение в реальность неизбежно. Хорошо, что сейчас мне не приходится быть одной — за эти дни я здорово сдружились с Дианой. Как я и думала, она оказалась приятной девушкой. Срок беременности у нее побольше на несколько месяцев — я не сразу заметила ее округлившийся животик.
— Мы планировали ребенка после того, как я закончу универ, — сообщает мне соседка по палате, разливая из термоса ароматный чай по чашкам. — Но что-то пошло не так. — Диана протягивает мне одну из чашек и улыбается. — Угощайся, это мой любимый.
Я делаю глоток чая и улыбаюсь в ответ.
— Вкусно. Это малина?
— Малина и мята, — кивает Диана. И, сев на свою кровать, поднимает брови: — ну, а ты поступать собираешься?
— Да, — отвечаю я. И почти сразу добавляю: — вернее, нет. Уже нет.
— Жаль, — вздыхает соседка. — Может, так лучше? Учиться беременной порой тяжело. Мне приходилось сбегать с пар, когда начинало тошнить. Хорошо, что сейчас уже полегче стало.
— Да, может быть так лучше, — пожимаю плечами я.
— Кстати, ты так и не сказала, — сделав глоток из чашки с изображением конфет, продолжает Диана, — давно ты здесь?
— Нет, не очень давно, — отвечаю я, покрываясь противными мурашками от воспоминаний того дня, когда сбегала из дома Вадима, — я не ожидала сюда попасть. Здесь и узнала о беременности.
— Ого! Неожиданно, наверное, — поднимает брови моя новая знакомая.
Она похожа на хрупкую, милую куклу с голубыми глазами.
— Очень неожиданно, — подтверждаю я.
«И страшно.» — но вслух этого не говорю.
— А я узнала стандартно, — признается Диана, — из-за задержки. Теперь мой муж постоянно пытается запихать меня в больницу, из-за каждого чиха, — закатывает глаза она, — стоило только пожаловаться, что у меня чуть-чуть тянет живот, так он сразу привез меня сюда.
Услышав это, я улыбаюсь. Так натянуто, что начинают болеть губы. А потом не выдерживаю и всхлипываю. Накатывает такая обида и жалость к самой себе, что я не могу сдержать дурацких слез. Обо мне так… уже никто не позаботится. У меня больше нет мужа. Ничего больше нет.
Диана меняется в лице. Несколько секунд изучает меня своими изумленными глазами, затем ставит чашку с чаем на тумбочку и садится рядом со мной.
— Ты чего? Я ляпнула что-то не то? — коснувшись моего плеча, обеспокоено спрашивает она.
Не в силах сказать ни слова, я отрицательно качаю головой. Вытираю слезы, но они снова и снова катятся по щекам.
— Тише, тише, — гладит меня по плечу Диана. — Нельзя нервничать. Слышишь? Постарайся успокоиться.
Я пытаюсь. Делаю глубокие вздохи, смотрю в потолок, хлопая мокрыми
