Гнев изгнанника - Монти Джей

— Ты что? — отрезаю я, врываясь в его пространство и вызывая его на бой. — Что? Убьешь меня, судья?

На лице Рука медленно расплывается улыбка, словно мысль о моей смерти доставляет ему чистое удовольствие. Он делает еще одну медленную затяжку, и дым клубится перед его лицом.

— Я покажу тебе, почему Пондероза Спрингс называл меня Дьяволом задолго до того, как стал называть Судьей.

Глава 12

Розыгрыш

Фи

4 сентября

Вы когда-нибудь задумывались, сколько рулонов пищевой пленки нужно, чтобы полностью обернуть Nissan Skyline?

Три.

Десять, если вы мелочны.

Пятнадцать, если вы – я и Атлас.

Потребовалось чуть больше часа и пятьсот долларов, чтобы подкупить охранника кампуса, и он не проверял камеры студенческой парковки, но я точно знаю, что выражение его лица стоило каждого потраченного цента.

По крайней мере, так сказал Атлас.

Я же не смогла увидеть плоды своего шутливого творения, потому что опаздывала на урок химии и не могла больше ждать реакцию Джуда на его машину, обернутую плотнее рождественского подарка, с большим красным бантом на капоте.

К счастью, я сфотографировала свой шедевр и серьезно подумываю поставить его на обои моего телефона.

Можно ли меня после этого считать сукой? Возможно. Особенно зная, что он все еще ремонтирует свой мотоцикл после аварии на Кладбище. Но все могло быть и хуже.

Я могла бы проткнуть ему шины или перерезать тормозной шланг. Или, знаете, пырнуть его кухонным ножом сегодня утром, когда он стащил последний маффин с черникой.

Но я не сделала этого. Я была послушной как ангел.

Выбрать вандализм вместо убийства – это показатель моего личностного роста.

— Это было красиво! — Нора вскакивает с места и кричит на какого-то бедного парня в полосатой форме.

За что? Я понятия не имею.

Я здесь только для моральной поддержки и подстраховки на случай, если она снова решит подраться с судьями. Надеюсь, этого не произойдет – в прошлом году после этого я ушла с разбитой губой.

После моего феноменального розыгрыша и целого дня занятий я не хотела идти домой. Я хотела как можно дольше избегать таракана, настолько, что решила занять время спортом.

Футбол – единственный вид спорта, в котором я что-то понимаю, вероятно, потому что летом я была личной мишенью Рейна, притворяясь вратарем.

Поле простирается сразу за районом Ирвин, а вдали возвышаются высокие каменные здания. Мой взгляд скользит по зелени, и невозможно не заметить Рейна.

Он двигается так, будто является частью поля – плавно, быстро, с той грацией, которая приходит от знания каждой детали игры, как своих пяти пальцев. Его бутсы впиваются в траву, когда он проносится мимо соперников, а его коротко стриженные каштановые волосы блестят от пота.

Я может и не разбираюсь в этой игре, но точно знаю, что мой брат в ней просто великолепен.

— Чувак, блять! Ты что, слепой? — снова кричит Нора, ее белая майка задирается, обнажая подтянутый живот, прежде чем она снова опускается на сиденье, нахмурив брови.

— Это плохо, что каждый раз, когда он так быстро бежит, я втайне надеюсь, что он споткнется? — я кричу, перекрикивая толпу, трибуны скрипят под весом слишком большого количества тел, прижатых плечом к плечу.

— Вы двое все еще не ладите? — улыбается Нора, в ее карих глазах читается, что она уже знает ответ.

Так, как я отношусь к Атласу, она также относится и к Рейну.

Мы все любим друг друга, готовы умереть друг за друга. Но эти двое – родственные души.

— Он – козел.

Я не злюсь на Рейна.

Я злюсь на себя за то, что заслужила его гнев.

Парни вроде Джуда – моя слабость, а я не славлюсь мудрыми решениями, когда дело касается мужчин. Рейн просто пытался позаботиться обо мне, о нашей семье. Может, ему стоит поработать над стилем подачи, но я его понимаю.

Прошло всего шесть дней с тех пор, как Джуд переехал, а он уже как термит.

Пытается проникнуть в мой дом с этими тайными, грязными ухмылками. Разрушает мое самообладание каждый раз, когда я вижу его в кампусе. Я поворачиваюсь, а он там – темно-синие глаза следят за каждым моим движением, как хищник, выслеживающий добычу.

На днях я пошла на кухню за своим запасом «Oreo», а там он, во всей своей красе, с голым торсом, пьет молоко из кувшина, как пещерный человек.

Достаточно плохо, что он вообще был на моей кухне, но еще хуже то, что я считаю Джуда живым произведением искусства.

В частности, тот художник, который так красиво вылепил Люцифера, что он оказался слишком сексуальным для церкви, и они поручили его брату вылепить другую скульптуру – и он сделал его еще более сексуальным? Вот такое произведение искусства.

Грешное. Запретное. Совершенное.

Свет холодильника освещал его пресс, подчеркивая рельеф его подтянутого торса. Каждый мускул вылеплен с точностью. Каждая татуировка нарисована так, что кажется, будто она движется вместе с каждым его вздохом.

Когда молоко стекало с его подбородка, следуя по углублению между его мышцами груди, я почувствовала, как что-то дрогнуло у меня в животе, побуждая меня слизнуть его. И это при том, что у меня, черт возьми, непереносимость лактозы.

Но потом он открыл рот. И все испортил.

— Наслаждаешься видом?

Он чертовски опасен, и я не знаю ни одного хорошего дезинсектора, который смог бы избавить меня от него.

С самого первого дня мой мозг был настроен на то, чтобы избегать его, но моя вагина пока не готова присоединиться к этому решению.

Я не могу доверять себе, когда рядом Джуд.

— Это правда, — фыркает Нора, морща свой маленький носик, прежде чем толкнуть меня, вырывая из моих мыслей: — Но он любит тебя, Фи. Ты наша младшая сестра.

Я люблю Нору Хоторн.

Она мягкая, как ива, колышущаяся под ветерком жизненных испытаний. Сгибается, но никогда не ломается. Самый добрый и в то же время безжалостно преданный человек, которого я когда-либо встречала.

Единственный человек, который съест все фиолетовые Skittles за меня, потому что я их ненавижу, кто приложил мне лед к коленке, когда я ударила парня в баре за то, что он попытался шлепнуть ее по заднице.

Она – мир в бутылке. Наша любимая маленькая танцовщица.

Хотя она перестала быть маленькой много лет назад. Девочка выросла до метра