Первый раунд - Грейс Райли
— Джеймс мне столько о тебе рассказывал, — улыбается Сандра. — Он боялся говорить отцу, но я-то ему регулярно звоню — в последнее время речь только о тебе.
— Ему нравится с вами говорить, — признаюсь я. — После ваших звонков он всегда в хорошем настроении.
— Вы много времени проводите вместе.
Я киваю. Да, у меня есть комната в общаге, но теперь я все чаще ночую у Джеймса. Конечно, на то есть причины: семестр заканчивается, нам надо заниматься письмом, да и отдохнуть от общаги в своей квартире я теперь не могу. К тому же Джеймс категорически против, чтобы я одна ездила домой ночью. Я подозреваю, что это просто повод оставить меня на ночь, но упрекать Джеймса не собираюсь: я слишком счастлива рядом с ним.
— Я боялась, что после Сары — Джеймс сказал, ты знаешь о Саре, — он себя накажет. Конечно, случился настоящий кошмар, но Джеймс в этом не виноват. Здоровый человек не реагирует так на расставание.
— Именно, — мягко соглашаюсь я. — Сейчас с Сарой все в порядке?
— Да. Иногда я общаюсь с ее матерью. Сара в безопасности — учится в другом университете, рядом с которым живут ее двоюродные братья и сестры.
— Рада, что все обошлось.
Я беру почти пустую кружку кофе и немного отпиваю из нее.
— Расскажи больше о себе, — просит Сандра. — Джеймс говорил, что ты фотограф.
Я заправляю за ухо прядь волос и перевожу взгляд на елку. В комнате отдыха стоит еще одна — она мне больше по душе, — с разноцветными гирляндами и игрушками, которые Джеймс, его братья и сестра сами сделали в детстве. Накануне Сандра объяснила, что с елью в фойе они каждый год делают семейный портрет — обычно для прессы, потому что их фото публикуют рядом со статьями о благотворительном фонде. Однако забавные снимки в комнате отдыха женщине нравятся куда больше.
— Да, — киваю я. — В плане, фотография — мое хобби.
— Ой, ты не изучаешь ее в университете?
— Эм… нет. После выпуска мне перейдет дайнер моей матери. — Я заставляю себя посмотреть на Сандру и улыбнуться. — Небольшое милое заведение недалеко от МакКи. У нас лучшие пироги в Гудзон-Вэлли.
Сандра задумывается.
— Какой вкус порекомендуешь?
Такого вопроса я не ожидала. Улыбка у меня на лице становится искренней.
— Ну… дайнер известен вишневыми пирогами, но лично я больше всего люблю лимонный с меренгой.
— А дайнер ты любишь?
— Я там выросла.
— И твоя мечта — работать в нем? — Едва сказав это, женщина качает головой. — Извини, если лезу куда не стоит. Обожаю, когда человек увлечен своим делом. В нашей семье, конечно, у всех мальчишек мечта одинаковая.
— Наверное, вы так радуетесь, что Джеймс скоро вступит в НФЛ, — говорю я, хватаясь за крохотную возможность сменить тему.
— Радуюсь? Конечно. В ужасе ли я? Еще бы. Я семнадцать лет смотрела, как моего мужа толкают парни размером с гору. Это, Бекс, зрелище не для слабых духом.
— Хотя бы там игроки обычно не дерутся, в отличие от хоккея.
— И не говори, — качает головой Сандра. — Поэтому я очень одобряю выбор Иззи. К счастью, в волейболе дело редко доходит до кулаков. — Она подмигивает мне. — Только не рассказывай моим детям.
— Думаю, Иззи еще много лет будет им это припоминать.
— Вижу, ты уже понимаешь, как устроена наша семья, — смеется Сандра и ставит кружку на стол. — Мой сын о тебе заботится. Даже очень. Знаю, это может прозвучать странно, но спасибо, что ты у него есть. Он заслуживает, чтобы рядом с ним был кто-то близкий. Джеймс всегда такой серьезный — с самого детства. Следует правилам, изо всех сил старается. Но когда он смотрит на тебя… он словно весь светится и становится спокойнее. Так прекрасно это видеть.
Женщина встает, забирая наши кружки, и гладит меня по щеке.
— И может, я еще не так хорошо тебя знаю, но, когда ты смотришь на Джеймса, я замечаю то же самое.
Сандра уходит на кухню, оставив меня наедине с елкой, под которой горой лежат подарки. В камине потрескивает огонь — женщина разожгла его сразу, как мы пришли. Сандра правда замечает перемену во мне, когда я рядом с Джеймсом, или ей просто кажется?
Мои чувства к Джеймсу стали куда сильнее и глубже — я словно долго плавала на мелководье, а потом вдруг осознала, что берега уже не видно. Джеймс кружит мне голову. Когда он называет меня принцессой, мое сердце делает сальто. Он забавный и романтичный. Может, он обычно и следует правилам, но в нашей сделке нашел в них множество лазеек — и, кажется, нисколько этого не стыдится.
До меня доносится смех Джеймса. Они вместе с братьями входят в комнату отдыха. Стоит ему взглянуть на меня, как глаза у него сияют. Парень наклоняется, чтобы поцеловать меня, но я его отталкиваю: он холодный и потный. Джеймс все же изловчается и чмокает меня в макушку. Я отмахиваюсь от него, а он только ухмыляется.
— Прости, что ушел, — говорит он.
— Ты же знаешь — мне нормально. Если только ты не потащишь меня с собой — вот это слишком.
Джеймс присаживается на корточки, и теперь наши лица совсем близко. Он приподнимает бровь.
— О, правда?
— Ага, — говорю я, неровно вздохнув.
Раньше я была уверена, что пот — это мерзко. Сейчас же мне самую чуточку хочется слизнуть каплю, стекающую по его скуле. Судя по тому, как Джеймс смотрит на меня, он прекрасно понимает, о чем я думаю, — видимо, у меня не получается выглядеть непоколебимо.
— И что бы ты тогда со мной сделала? — поддразнивает меня Джеймс.
В голове проносится вихрь мыслей. Однако не успеваю я ответить парню флиртом — или просто повалить его на пол и поцеловать, забыв про пот, — как нас прерывают. Раньше нам везло с личным пространством: один раз Купер случайно застал нас в постели, другой — Лора едва не зашла в ванную, пока мы с Джеймсом вместе принимали душ, но больше ничего. В доме Джеймса мы провели меньше суток, а его младшая сестра успела дважды обломать нам малину!
— Включаю «Привет семье»! — заявляет она, тыкая Джеймса в щеку по пути к телевизору.
— Не надо, ну пожалуйста! — стонет Джеймс. — Из, я готов на все! Только избавь меня от этого кошмара!
— Плохих фильмов с Рейчел МакАдамс не бывает, — отвечает Иззи, оглядываясь на меня. — Правда, Бекс?
Я смотрю на парня, затем — на его сестру. Если соглашусь, то больше подружусь с Иззи, но огорчу Джеймса. Ну и пусть — переживет. Его же не хватает защитник размером с гору, как выразилась Сандра.
— Знаешь, Иззи… ты права.
* * *
Джеймс открывает заклеенную скотчем коробку с «Монополией» с таким трепетом, словно держит в руках артефакт. Игровое поле и карточки такие же, как и в обычной «Монополии», но серебристых фишек нет. Вместо них Джеймс расставляет на поле несколько странных предметов: пуговицу, солдатика, кулон со сломанным креплением, что-то напоминающее туфельку куклы Барби, блестящий помпон и помятую крышку от бутылки.
— Бекс — гостья, пусть выбирает первой, — заявляет Себастьян с другого конца журнального столика.
Мы всей компанией сидим на полу возле елки, держа в руках кружки горячего шоколада с алкоголем (только у Иззи обычный). Я думала, что у меня, как у девушки Джеймса, будут преимущества — может, мы с ним сможем играть командой. Однако стоило мне увидеть азартный блеск в глазах парня, как эта мысль испарилась. Может, сейчас я и устроилась у него под боком, но, едва кто-то возьмет первую карточку, он станет моим врагом номер один. Что ж! Может, я и проигрываю Джеймсу на баскетбольных автоматах, но в настольной игре ему меня не обойти.
Купер с вызовом смотрит на меня — его голубые глаза горят.
— Заберешь
