(Не)желанная. Я тебя не отпущу - Лия Ришар
Задумчиво потирая подбородок большим и указательным пальцем, он хмыкает и смотрит на меня:
— Знаешь, Вероника, если бы ты догадалась убрать свои вещи в спальню Вадима, когда я приезжал в прошлый раз, — начинает отец, — я бы все равно тебе не поверил. Но сейчас… сейчас я тебе верю. Я вижу, что ты влюблена в своего мужа. А он влюблен в тебя.
Перебирая собственные пальцы за спиной, я киваю. Не знаю, как лучше ответить отцу. Я была не готова к тому, что он приедет и совсем не успела придумать, как себя с ним вести. Что говорить, а что нет.
— Это замечательно, — сообщает, тем временем, отец, — ты — умница. Моя прекрасная дочь. Сделала, как я и сказал — соблазнила Раевского. Это ведь было не сложно, правда?
Он мягко улыбается, пристально заглядывая мне в глаза.
— Надеюсь, скоро ты будешь беременна, Вероника. Ты ведь не забыла, что должна забеременеть? На кону большие деньги и возможности.
— Я… помню, — хрипло отвечаю я. И, набравшись смелости, хочу добавить, что мой ребенок родится не из-за денег, но отец не позволяет мне.
— Ты самая лучшая дочь, — он касается ладонью моей щеки и я ошарашено замираю. Забываю, как моргать и дышать. Мои широко распахнутые глаза стремительно увлажняются, потому что отец впервые в жизни относится ко мне так… необычно. Совсем по-другому. — Ты лучше твоих сестер. Ты приносишь пользу, дочка.
Настороженно наблюдая за его ладонью, я молчу. Мое сердце начинает биться ещё чаще.
— Помнишь, мне даже пришлось тебя придушить? — убрав от меня руку, усмехается отец, — это было забавное представление. Раевский тебя защитил, как я и предполагал.
— Что? — дрожащим голосом переспрашиваю я.
— Милая моя, ты же знаешь, что я против насилия, — с умиленным видом поясняет отец, — куда замечательнее, когда страх внушается одним лишь взглядом. В этом и кроется настоящая сила, понимаешь?
Я судорожно киваю. Мысли в голове путаются. Все, чего я хочу — чтобы он скорее ушел и оставил меня одну.
— Ударить и придушить может каждый, — с легкой улыбкой на губах, вздыхает отец, — это слишком просто. Ты же знаешь, это совсем не мои методы… кхм… воспитания. Я всего лишь проверял, как поведет себя твой муж. И он дал мне понять много чего интересного, кстати. Мы почти выиграли, дочка. Дело осталось за малым, — он опускает выразительный взгляд на мой живот и мне почему-то хочется прикрыть его руками, — ты молодая. У тебя все обязательно получится.
— Па… Петр, — облизнув пересохшие губы, я собираюсь с мыслями и поднимаю взгляд на отца, — если я и забеременею, то не ради выгоды. Знай это.
— Влюбилась, дурочка, — убежденно кивает отец и усмехается. — Дело твое. Ты можешь любить его, а можешь ненавидеть. Главное — это ребенок. Мой внук, который сделает нашу жизнь намного лучше.
— Я… не позволю, — мой голос нещадно дрожит, дыхание сбивается. Я чувствую себя ничтожеством, когда пытаюсь противостоять отцу. Это выглядит жалко. Будто мышь пытается защититься от хищного зверя. Но я пытаюсь. Изо всех сил пытаюсь. — Мой ребенок не будет ещё одним твоим инструментом. С… слышишь?
— Конечно-конечно, — отец лишь снисходительно мне улыбается, — главное роди.
— Я серьезно, — с трудом выдерживая его изучающий, тяжёлый взгляд, продолжаю я, — ты можешь его вообще не увидеть, если я этого захочу. Я оборву все связи, Петр. И навсегда забуду, что ты мой отец.
Он смеется в ответ. Затем на миг замолкает, смотрит на меня с легким удивлением и снова смеется.
— Ты стала другой, Вероника, — отсмеявшись, качает головой отец. — Рядом с ним ты поменялась, у тебя появилась уверенность в себе. Это тебя красит, дочка. Ты несомненно взрослеешь во всех смыслах этого слова. Но не забывай, — он резко делает шаг ко мне и заглядывает в глаза так, что у меня спирает дыхание, — что тебе не тягаться со мной. Ни тебе, ни твоему глупому мужу.
Отстранившись, отец невозмутимо поправляет ворот своей белоснежной рубашки и снова улыбается своей фирменной, фальшивой улыбкой.
— Не делай глупостей, Вероника, — предупреждает он, — любовь может оказаться обычным увлечением. Она уйдет. А я — останусь. Подумай об этом и поступи правильно.
С этими словами отец проходит мимо меня и скрывается за дверью моей комнаты, снова оставив после себя тяжёлый аромат восточного парфюма. Мне становится дурно, я с трудом сдерживаю рвотный порыв.
Лучше бы он меня придушил, как в прошлый раз. Ведь физическая боль, которую мне нанес отец, намного легче, чем моральная.
Глава 30
После встречи с отцом я ещё долго прихожу в себя. Открыв все окна в своей прежней комнате, ухожу в спальню к Вадиму.
Рухнув на кровать, обнимаю подушку, на которой он обычно спит и вдыхаю его запах. Так легче. Все, что мне остается — это ждать, когда муж вернется домой, потому что только рядом с ним я чувствую себя защищенной.
А сейчас из меня как будто все силы выкачали. Ничего серьезного, вроде, не произошло, но мне не по себе. Я должна поговорить с Вадимом и рассказать ему о своих переживаниях. Уверена, он поможет и обязательно что-нибудь придумает.
Я не знаю, что творится в голове у отца. Он умеет сбивать с толку своими безумными идеями — чего только стоит моя вынужденная свадьба. Ведь о ней я узнала совсем неожиданно: отец пришел в мою комнату и поставил меня перед фактом.
Я боюсь, что и с ребенком будет так же. В действиях отца всегда есть второе дно. Он что-то задумал или пытается перестраховаться на случай, если что-то в его плане пойдет не так.
Блуждая в собственных мыслях, я засыпаю. Мне ничего не снится, я сплю крепко и открываю глаза только под вечер, когда в окно бьет свет уличного фонаря. Подскочив на кровати, бегаю быстрым взглядом по темной комнате и и тру глаза. Вадима до сих пор нет дома.
Скорее бы уже все его важные дела решились. Который день он приезжает домой поздно? Сегодня ведь обещал вернуться пораньше. Может быть, Вадим внизу? Может, просто не хотел меня будить и ушел, чтобы не мешать?
Прикрыв ладонью рот, я сонно зеваю и слезаю с кровати. Затем спускаюсь вниз, ища мужа, но его нигде нет. В животе урчит, но я не обращаю на это внимание. Первым делом ищу телефон, чтобы позвонить Вадиму и узнать, где он. Может быть, он мне что-то писал? Предупреждал, наверное, что задержится, а я и не увидела.
