(Не)желанная. Я тебя не отпущу - Лия Ришар
В этот раз я не позволю ему и пальцем ее коснуться. Первое предупреждение уже было — если все повторится, я за себя не отвечаю. У меня уже сейчас мозг отключается, что будет, если я поймаю его с поличным — даже не представляю.
Хлопнув дверью машины, я размашисто шагаю в дом. Сердце яростно стучит в груди. Я волнуюсь, блять. Хочу быстрее оказаться рядом с Никой. Даже если у них просто разговор, я хочу быть вместе с ней. Потому что уже давно понял, как ей тяжело общаться с собственным отцом.
Шаг, ещё шаг. Долбанная лестница кажется бесконечной. Поднявшись на последний этаж, я делаю шаг к двери и когда уже хочу открыть ее, замираю, услышав обрывки фраз. Моя рука так и зависает в воздухе, в паре сантиметров от ручки двери.
— …ты — умница. Моя прекрасная дочь. Сделала, как я и сказал — соблазнила Раевского. Это ведь было не сложно, правда?
Слышу приглушенный, мягкий голос Петра и напряженно сдвигаю брови на переносице.
— Надеюсь, скоро ты будешь беременна, Вероника. Ты ведь не забыла, что должна забеременеть? На кону большие деньги и возможности.
— Я… помню, — хрипло отвечает Ника.
И моя злость на мгновение улетучивается. В голове, вдруг, образовывается пустота. Звенящая пустота. Ни одной мысли. Все, что я могу — это стоять и слушать разговор, который не должен был меня коснуться.
— Ты самая лучшая дочь, — продолжает Петр. — Ты лучше твоих сестер. Ты приносишь пользу, дочка. Помнишь, мне даже пришлось тебя придушить? Это было забавное представление. Раевский тебя защитил, как я и предполагал.
Больше слушать все это я не в силах. Да и смысла нет. Мне все ясно. В башке по щелчку пальцев все проясняется. Пустоту заполняет столько мыслей, что перед глазами начинает темнеть. От дикой ярости и… боли.
Ника была в сговоре со своим отцом. Все это время. А я, как идиот, повелся. Мало того, повелся, ещё и влюбился. Влюбился, пока она играла роль моей жены!
А ведь Ника это замечательно провернула: и в любви мне призналась и даже легла под меня. Весь ее этот образ… образ невинной девочки, которой не нужны деньги, оказался фальшивым дерьмом. На что только не пойдут люди ради бабок…
Сука… неужели правда? Неужели даже история с удушением была подставной? И все для того, чтобы вот так жестко наебать меня? И Ника, и ее отец придумали шикарный план, ничего не скажешь. Рождение ребенка поменяло бы очень многое. Но мне нужно больше информации. Я плохо помню этот пункт из договора.
Спускаясь по лестнице, я ничего не вижу. Смотрю, но не вижу. Поэтому даже Галину замечаю с огромным трудом.
— Вадим Александрович… — ахает она, подняв на меня испуганный взгляд. — С вами все в порядке?
— Да, — расстегнув ещё пару пуговиц рубашки, чтобы дышалось легче, я поднимаю тяжёлый взгляд на домработницу: — Ника и ее отец не должны знать, что я был в доме. Понятно?
Галина, округлив глаза, кивает.
— Что-то случилось?
— Запомни, — предупреждаю я. — Меня здесь не было.
Женщина лишь кивает. Одарив ее ещё одним тяжёлым взглядом, я шагаю к выходу, сажусь в машину и уезжаю, мчась с такой скоростью, что едва вижу дорогу. В башке круговорот мыслей. Одна хуже другой. Сердце в груди сходит с ума.
Я впервые чувствую что-то подобное. Впервые ощущаю себя… разбитым. И тупым.
Потому что доверился! И кому? Малолетке, которая так ловко обвела меня вокруг пальца. Умудрилась влюбить в себя и заставить поверить, что мир ещё не на столько прогнил.
Но я был прав. Мир прогнил. Им правят бабки. А любовь… ее придумали для лохов, вроде меня. Как я мог поверить? Ладно, кто-то другой, но я… как меня угораздило влезть в это ебаное болото?! Как я умудрился влюбиться и не продумать все наперед?!
Не выдержав, я бью по рулю.
— Сука! — рычу и бью снова. До тех пор, пока не начинает ныть ладонь.
Управляя машиной одной рукой, тянусь к телефону и набираю своего юриста.
— Вадим Александрович? Здр…
— Ты где? — у меня нет времени на вежливую возню.
— В офисе, — ошалело отвечает он.
— Будь там и приготовь копию моего договора, я еду, — рычу в трубку и, сбросив звонок, кидаю телефон на пассажирское сидение.
Я не помню, как добираюсь до офиса. Все действия на автомате, будто сквозь туман. Но в кабинет Миши — моего юриста, с которым мы сотрудничаем уже очень давно, — вваливаюсь с бутылкой дорого виски.
Миша смотрит на меня изумленными глазами. Даже снимает свои очки, внимательно и пристально наблюдая, как я падаю в кресло, что стоит напротив его стола.
— Пройдись по договору, — глотнув прямо из бутылки, выдыхаю я. — Есть там что-то о ребенке? Найди мне это. И как можно скорее.
Барабаня пальцами по столу, я сверлю взглядом стену и нетерпеливо жду информацию. Мне нужно обыграть Петра, перевернуть ситуацию в свою сторону. Хотя, тут выход только один. И я знаю, какой. Потому что пути назад нет. Ника все обрубила, сама не подозревая об этом.
Меня все ещё рвет на части. Вискарь обжигает горло, но легче не становится. Я не знаю, как гасить эту боль. Мне адски паршиво. Невыносимо. До сих пор не верю, что девочка с бездонными глазами оказалась такой подлой.
— Здесь действительно есть пункт о рождении детей, — голос Миши возвращает меня в реальность, — в случае, если у вас и Вероники появится ребенок, то при разводе вы отдаете большую часть акций своей жене.
Услышав это, я громко смеюсь, откинув голову на кресло. Так громко, что начинает першить в горле.
— Сука, — сквозь смех выдавливаю я, — а ведь на этот пункт я когда-то забил болт. Огромный болт. Знаешь почему? — не дожидаясь ответа от Миши, я оживленно продолжаю: — потому что твердо решил, что этого никогда не будет. Жизнь — стерва. Пиздец. Ну какой же пиздец…
— Но если брак останется фиктивным, как было изначально, то при разводе акции Петра переходят вам.
Я мрачно киваю, сделав ещё один глоток из бутылки. Мне не хватает опыта. Каким бы умным и хитрым я себя не считал, я едва не угодил в ловушку Петра. Вот же гнида… Еще немного и он бы провернул это дело. Потом заставил бы Нику со мной развестись и ее руками управлял бы компанией.
Моей. Компанией.
А я ведь тогда смеялся над этим пунктом. Он мне казался настолько
