Ты (не) выйдешь за меня (СИ) - Лефлер Арина

А ведь кофе еще не принесли!

«Уймись, милая, я здесь не из-за тебя сижу».

Приносят кофе, пирожные для девушек. Пьем кофе и продолжаем болтать.

Приподнимаю руку и незаметно смотрю на циферблат: еще пятнадцать минут и ухожу.

Нужно успеть забежать домой, принять душ и переодеться соответствующе. Сегодня мы с Люсей идем в театр, а потом, надеюсь, отправимся ко мне. Я скучаю по моей малышке.

Билеты она брала. Летом театр тоже отдыхает, но на конец месяца есть парочка спектаклей.

Я не люблю театр также, как и художественную литературу. Странно, что мне не смогли привить эту любовь ни в школе, ни в институте.

Ну не мое.

Странно, да?

Для человека, который занимается дизайном мебели.

Театр меня интересует только в концепции с моим ремеслом. Все. Меня больше радует тот факт, что я пойду туда с Люсей. Ради этого я готов потерпеть театральную постановку, и даже обещаю себе не уснуть.

Мы встречались с Люсей уже несколько раз в моей квартире. Я чувствую, как она раскрывается как женщина, раскрепощается, уже не смотрит на меня испуганно и недоверчиво. Я чувствую, что моя женщина доверяет мне и жду не дождусь, когда надену на прекрасный пальчик помолвочное кольцо и поведу ее в загс.

Замечтался, попивая горячий ароматный кофе.

Аля вдруг кладет свою ладонь сверху моей и говорит так мягко, словно кошка спрятавшая коготочки.

— Ты куда-то спешишь? Миш? — машет ресницами, словно ночная бабочка крыльями и, погладив руку, убирает свою ладонь.

На ее накаченных губах растягивается сексуальная улыбка. Прямо из фильмов для плохих мальчиков, которые я смотрел в глубокой юности тайком от родителей.

Меня пытаются совратить?

Ну уж нет.

Мне этого не нужно.

Все это как-то странно смотрится.

Я обескуражен? Это легко сказано.

Но я уже взрослый дядька и умею держать мину даже при плохой игре: не будь я бизнесмен.

— Дела, Аленька, дела, — киваю в ответ, выдавливая дежурную улыбку.

Отставляю чашку с блюдцем в сторонку.

— Ну простите, дальше без меня.

Кидаю ободряющий взгляд на Юру. Если уж ему судьба с этой девочкой, то никуда она не денется. Факт.

Киваю Юле и Але и поднимаюсь с места, положив на столик купюру во много раз превышающую стоимость кофе.

— Я сам заплачу, Михаил Павлович, — с обидой говорит Юра. Но тут же миролюбиво добавляет: — Давайте в следующий раз уже вы?

— Хорошо, следующий так следующий, — подмигиваю ему, не кобенюсь и забираю купюру.

Сую в карман, а попасть не могу. В окне замечаю знакомый белый сарафан, девушка мгновенно скрывается в толпе переходящей по зебре дорогу на зеленый.

— Люся? Что она здесь делает? — тихо ворчу себе под нос.

— До свидания! Хорошо добраться домой! — желаю девушкам, под удивленными взглядами срываюсь с места и торопливо иду к выходу.

Глава 49

Людмила

Я прекрасно понимаю, что у Миши такая работа. Постоянные встречи с заказчиками, командировки по области, частые созвоны.

Я не надоедаю ему своей компанией.

Жду, как верная Солвейг, своего мужчину после работы.

Весь месяц мы редко видимся, гуляем по городу, «случайно» забредаем на его улицу к его многоэтажке. Не сговариваясь, поднимаемся к нему, и, как только закрывается дверь за нашими спинами, Миша срывается и утаскивает меня в квартиру.

Мы окунаемся в любовный омут, я так привыкла к его губам и рукам, что уже не мыслю свою жизнь без наших свиданий.

Мы много разговариваем. Обо всем.

О детстве. О юности.

Я сдуру рассказываю ему о своем трудовике.

Блин!

Это потом только вспоминаю ликбезы Никиты и Алены о том, что мужчинам ни в коем случае нельзя рассказывать о своих предыдущих любовных историях.

А если уж пришлось, то как можно равнодушней, и даже можно добавить сарказма о сопернике, как о мужчине. Иначе не простят.

И вообще, «кто у нас не первый, тот у нас второй».

А мне, честно сказать, и рассказывать нечего.

Когда обмолвилась об этом, заметила, как желваки заиграли, и в глазах огонь опасный появился. Вот зря рот открыла. Пожалела не раз.

А сегодня вечером мы с Мишей идем в театр.

В кино мы так и не сходили, у Миши начались проблемы на работе, и мы успевали только погулять, ну и ненадолго уединиться в его квартире.

Звонит телефон. Беру. Маша. Подруга и одноклассница.

— Привет, как отпуск, учительница?

Это она подкалывает меня. Мы с ней вместе в педагогическом учились, только она на дошкольное пошла.

Я еще уговаривала ее со мной на началку идти, а она уперлась. Говорит: «Подкоплю денег и открою частный садик для детей крутых дядек и тетек, и буду много денег зарабатывать. Погоди, родишь, декрет отсидишь, сама ко мне притопаешь и попросишь, чтобы киндера твоего в свой сад взяла, потому что самое дорогое только мне доверить можешь».

Я не стала с ней спорить. Зачем?

Садик свой она еще не открыла, но уже заведует городским. Как она утверждает: набирается опыта и обрастает нужными связями. А на свой садик уже есть небольшие накопления, правда, еще недостаточно. Но ей обещали помочь заполучить грант на это дело. Вроде бы кто-то из родителей ее воспитанников работает в мэрии и обещает посодействовать.

С Машей мы давно собираемся пересечься, сходить куда-нибудь посидеть, поболтать, все времени не находится. Хорошо, что позвонила, я как раз освободилась. Родители на дачу к Черновым укатили, до театра еще времени валом. Можно на часик прошвырнуться.

— Люда, пошли погуляем? Кофе попьем? У меня разговор к тебе есть. — Начала сразу с козырей, знает, что я ей не откажу.

— А что случилось?

— Предложение у меня к тебе есть, от которого ты не сможешь отказаться.

— Работу будешь предлагать?

— Слушай, с тобой не интересно, — притворно ворчит подруга в трубку. — Могла бы интригу хоть немного подержать?

— А надо?

— Ну не знаю, так вариант положительного ответа возможен?

— Ну ты же знаешь, — тяжело вздыхаю, наверное, слишком тяжело, потому что Маша начинает читать мне нотации прямо в трубку:

— Ой выбрось эти глупости из головы, давно пора забыть. У них уже двое детей, а ты все забыть не можешь. Плюнь и разотри.

— Да я давно уже забыла, с чего ты взяла? — оправдываюсь, не знаю, правда, зачем.

Маша не знает, что у меня Миша есть. Она была на свадьбе у Тани, наверное, заметила, как мы отрывались, но вряд ли может даже догадываться, что мы вместе.

— Ну тогда жду тебя в кофейне на Абрикосовой.

— Хорошо.

Даже не удивлена, что нужно идти в это кафе. У них самые вкусные пончики с сахарной пудрой, а Машка сладкоежка.

Но лучше бы я отказалась.

Мы сидим с Машкой за колонной, уплетаем знаменитые на весь город пончики, припивая кофе с молоком. Хитрая мордашка подруги с лисьим тонким носиком и нарощенными ресницами меня веселит. Ее веселая уверенность и умение радоваться жизни передаются и мне. Мы болтаем, наслаждаемся обществом друг друга, болтаем ни о чем.

И тут я замираю.

Мимо нас по проходу идет Миша. Он сосредоточен, не смотрит по сторонам. Вижу его сначала сбоку, потом со спины. Знакомая рубашка, уже родная мужественная фигура, любимые каштановые вихры.

Дергаюсь, как ужаленная, собираясь вскочить и подойти к нему, но тут же плюхаюсь обратно. За ним шагают еще трое: молодой высокий мужчина и две девушки. Миша первым подходит к дальнему столику за другой колонной.

Я лишь миг вижу его насупленное лицо, когда он вежливо отодвигает стул для одной из девушек: эффектной брюнетке с накачанными губами.

На его лице любезная маска, а не лицо. Я уже изучила немного Мишу и понимаю, что он злится.

Только на что? Иди на кого?

За другой девушкой ухаживает его спутник. Миша садится сразу за колонной спиной ко мне. Я вижу только его правую руку с часами на запястье, лежащую на столе.

У меня ужасный душевный раздрайв.

В груди образовался горячий комок. Не могу ни вдохнуть, ни выдохнуть. Вмиг пропал аппетит.