Отец на час. Работает спецназ - Лина Коваль
- Да-а-а… Посжимай их.
- Влад… - пытаюсь возмутиться.
Смеется.
- Стеснительная какая. - Накрыв мои ладони своими ручищами, помогает.
И трахает. Трахает. Трахает.
По-другому просто не скажешь.
Мощно, грубовато, сокрушительно.
Сочетание фрикций на теле и внутри вызывает оглушительный шторм в голове, не менее впечатляющий прилив влаги между ног и бурное извержение оргазмом. Будто пружина, встроенная в тело, разжимается и улетает куда-то в космос.
- Кончаешь тоже как начальница. Вне очереди.
Он заводит мои руки за голову, крепко-накрепко вжимая запястья в матрас.
Чувствую себя распятой и не сразу понимаю, что делает Влад это намеренно: чтобы не закрывала ему вид своими жуткими допотопными комплексами.
- Влад….
Собираю картинку перед глазами, пока горячие бедра пошловато шлепают о мое подрагивающее тело. Чувствую, что мужской оргазм уже близко, и кусаю губы.
- Вот так идеально. - Спецназовец нависает, замирает, шумно дышит. - М-м-м-м… Да…
Придавливает, кончая.
- Ох….
Опять смеется.
- Это… это значит: погуляли в прилеске? - смущенно спрашиваю, ласково поглаживая короткий ежик из жестких волос на затылке.
Влад целует мое плечо, небрежно вытирает пот с лица полой платья и обворожительно подмигивает:
- Это мы с тобой, вообще, так… полянку потоптали.
***
В целом день выдается прекрасным. Не знаю, уж заслуга ли это Влада или того, что я наконец-то позволила себе отпустить контроль.
Моя душа будто легче становится. Невесомее.
Хочется петь, пританцовывать и носить летние платья, поэтому дома меняю свои примятые тяжелым спецназовцем «ромашки» на легкомысленный сарафан с клубничками.
Долго кручусь перед зеркалом.
Выглядит инфантильно, но ведь я дома?...
До вечера успеваю немного поработать в кабинете и приготовить здоровый ужин. Правда, молчаливый и уставший после танцев Леон, едва завидев младших сестер и Влада, решительно отодвигает тарелку и вскакивает со стула.
- Спасибо, мам, - бурчит вполголоса.
Я тут же расстраиваюсь.
Подростковый возраст - такое время. Я и до развода часто ловила себя на мысли, что сын все больше отстраняется. Детский психолог заверила: это нормально. А для мальчиков даже нужно. Важный этап сепарации, из-за которого я грущу.
- Поужинай с нами, Лео, - всё-таки прошу.
Он чмокает меня в щеку.
- Я наелся!...
С сожалением смотрю, как сын уходит, и тут же забываюсь с мамскими хлопотами.
Эльза тараторит, что у нее совсем скоро будут соревнования по плаванию, и скидывает уже привычный ободок с кошачьими ушками, а Маша усаживается на пол играть с оклемавшейся после родов Каринкой. Ее котята мирно спят в коробке.
Отправляю всю компанию, кроме настоящих кошек, мыть руки и накрываю на стол.
Вздрагиваю, когда чувствую прикосновение сзади.
- Клубнички?... - хрипит Влад на ухо и стискивает грудь.
Видимо, тело воспринимает этот жест как рефлекс, поэтому я зажигаюсь изнутри и ерзаю бедрами по каменному паху.
- Поужинай с нами, - прошу небывало мягким голосом и отодвигаюсь, чтобы опустить в его тарелку второй стейк лосося.
- Я с удовольствием. - Влад откашливается и садится за стол. - Это что? Кабачок? - Хватает вилку и поглядывает на меня загадочно.
В его глазах тоже поволока. Мы оба как заколдованные. Полянка была волшебной.
- Цукини, - смущаясь отвожу челку от лица.
Вздыхает как-то обреченно.
- Что за привычка все усложнять… Кабачок ведь.
Я хихикаю.
Я. Хихикаю.
Невероятно.
- Слово «цукини» происходит от итальянского «цукка». В переводе что-то вроде маленькой тыквы или кабачка.
- Слушай, а вкусно, - он пробует и хвалит.
Я, кажется, страшно краснею. Как девчонка, которая впервые приготовила для своего парня.
Вот так вот.
Я - девчонка. Он - парень.
А возраст - это просто цифры, которые никому не нужны.
- Как дела в садике, Маш? - спрашиваю у дочки чуть позже.
- Нолмально, - хмурится.
Я замечаю недовольный вид и мягко уточняю:
- Нормально? Это значит - что-то случилось? Может, расскажешь?
Они с Владом переглядываются. Видимо, обсудили в машине по пути домой. Эльза жует свой ужин так, будто куда-то опаздывает.
- Ломик делется, - признается Машка, складывает руки на груди и дуется.
- Хм… дерется? - удивляюсь, посматривая на Отца. - А ты жаловалась Варваре Сергеевне? Что она говорит?
- Валвала Селгеевна сказала: «Сами лазбилайтесь. У меня на носу плимелка».
- Примерка? На носу? - округляю глаза.
- Проверка, Маш, - Влад поправляет и продолжает сосредоточенно поглощать цукини.
Любуюсь им чисто по-женски. Неужели такие мужчины бывают?... Добрый, сильные, порядочные.
- Пловелка, да. - Маша смешно морщится.
- Но ведь все равно надо разобраться. Почему Рома дерется? Может быть… ты его обзывала? - предполагаю.
Пухлые щечки алеют.
Врать моя четырехлетняя принцесса ещё не научилась.
- Что ты ему сказала, Маш?...
- Только плавду, мамочка. Ломик - очкалик.
- Оч…. что? - удивляюсь. - Маш, мы ведь разговаривали с тобой, что все люди разные. Если бы мы все были одинаковыми, то было бы скучно.
- Это уж точно, - Влад усмехается.
- И вообще, где ты это услышала?
Мария-Франческа переводит неуверенный взгляд на Влада.
Даже слов не надо.
- Владислав Алексеевич… Я, кажется…
- Я поела, мам. - Эльза хватает телефон и вихрем уносится из кухни.
- Пожалуйста, дорогая, - вздыхаю устало и возвращаюсь к теме разговора.
Сержусь, конечно. Как бы на меня ни смотрели две пары хитрых глаз.
- Спасибо, мамочка. Владь, пойдем уже? - Маша соскакивает со стула и тянет спецназовца на выход.
- Очень вкусно. Я позже доем.
- Куда это вы? - прищуриваюсь подозрительно.
Моя младшая дочь, держа в руке огромную ладонь, демонстративно поворачивает голову и улыбается:
- Влемя колмить мулавьев, мамочка.
Отец смотрит на меня с иронией.
- Владислав Алексеевич, я хотела поговорить с вами…
- Трапеза у муравьев. - Он пожимает плечами и подхватывает Машу на руки. Та заливисто хохочет. - Ничего не могу поделать!
Провожаю их взглядом и слышу вроде бы мелодию телефона. Откинув полотенце со стола, замечаю мобильный сына и самые страшные слова, что могут быть на экране:
«Входящий вызов
Баба Люда».
Боже мой, я уже и думать о ней забыла. Чего ей надо от моего сына?...
Жму на кнопку «Ответ».
- Здравствуйте, - прохладно приветствую.
- Эм… - зависает она.
Людмила Побединская, мама Коли, в нашей жизни появлялась нечасто ровно до тех пор, пока я не приняла судьбоносное решение о разводе. Вот
