Измена. Не возвращай нас - Анна Томченко
— Господи, хорош заливать — я нервно зажал пальцами переносицу, испытывая неимоверное желание просто придушить эту дуру. И ведь вот кому расскажи о том, что все было хреново в браке... Но у этого хреново есть тенденция меняться. Я понимал, что Варя родит появится ребёнок, появятся няньки, дома появятся родители, она расслабится. Она успокоится, все вернётся на круги своя. Я все это прекрасно понимал, но одно дело понимать это головой, уговаривать себя, договариваться со своим организмом и совсем другое, когда тупо хочется трахаться.
Жестко, без ограничений, без вопросов.
А тебе так удобно или может быть, как обычно на бок?
Я просто хотел трахаться. И один раз, потеряв контроль над ситуацией, выпустив на волю свои желания, я огребал такие последствия.
Головой я прекрасно понимал, что совершаю что-то дерьмовое. Но меня так несло на эйфории возбуждения, что тело почти не слушалось, тело работало за меня.
И да, я пытался скрыть последствия всего этого дерьма, но через какое-то время мне не позвонила Зоя и сказала, что у неё задержка.
Я ведь все объяснил ей, как только подкинул её до дома. Я ведь все объяснил о том, что это ничего не значит, сунул ей бабла, чтобы платьишко себе новое купила и ведь договорились. И вылезла из машины счастливая.
Но нет.
Потому что предатели всегда получают по своим заслугам. Закон мироздания такой!
— Я надеюсь, ты меня услышала, — сказал ей тяжело. Зоя покачала головой, то ли не понимая, что я пытался от неё добиться, то ли говоря мне о том, что она ни хрена не слышала. Я зарычал, и на её глазах выступили слезы. Мне хватило одного, того, что она зашла в палату к Варваре. Она уже не первый раз слышала от меня эти слова, но никак не могла понять. — Тогда объясняю доходчиво, села на жопу и прижала её. Как только наступит время для внутриутробного теста днк, ты его сделаешь. Не сделаешь — крутись дальше сама как хочешь, мне плевать. Что ты там будешь рожать, кого ты будешь рожать. Хоть игрушку, хоть зверёнка. Хоть неведомо ребёнка. Но твой отказ от теста будет говорить о том, что этот ребёнок не мой, и, соответственно, никаких претензий выкатывать никто мне не сможет. И даже если потом, когда ты родишь каким-то волшебным образом окажется, что я отец ребёнка, это все равно не поменяет дело. Ты пойдёшь и в ближайшие пару недель сделаешь этот грёбаный тест. А я буду рядом и буду наблюдать, чтобы никто не влез в результаты анализов.
— Я не думала, что ты можешь быть таким. Тогда ты вёл себя по другому. Тогда ты не угрожал моей семье.
— Тогда ты не лезла не в своё дело. Сейчас ты для меня не развлечение, а проблема, а проблемы я привык решать жёстко. Надеюсь, ты поняла?
29.
Олег.
Я вытолкнул Зою на улицу и открыл ворота, чтобы она вышла, посмотрел по камере наблюдения, как она, ссутулившись, протопала по тропинке и скрылась за забором, ударил по датчику, закрывая двери, и в тишине дома понял, что начал сходить с ума.
Никогда не любил пить, но состояние было именно ужраться.
Всего лишь один косяк разрушил целиком мою жизнь, устаканившуюся, выверенную до миллиметра. Теперь можно сказать, я не знал, что делать с Варей, не знал, что делать с Линой. Надо было просто собраться и прийти в себя, но вместо этого я пил, не чувствуя вкуса алкоголя, задавливал воющий, кричащий внутри голос о том, что надо сорваться, надо ехать, надо вернуть семью, но я понимал, что я так делаю только хуже, и ещё один приступ схваток мне казалось, что Варя не переживёт.
Утром Зоя написала, что в больнице с угрозой ввкидвша.
Я в сердцах подумал, что поделом.
А с Варей мы о чем-то разговаривали последующие дни. Созванивались, и каждый её звонок я воспринимал как надежду. Это на самом деле очень хреново видеть в обычной иконке телефонного вызова что-то большее, чем просто фразу о том, что она подала на развод.
И в этот момент у меня просто сорвало тормоза.
Мне казалось, что произошло что-то на самом деле охренеть, какое ужасное по той простой причине, что я не думал, что Варя пойдёт до конца. Я надеялся, что грядущие роды, появление малышки как-то затормозят весь этот процесс, и на самом деле нет ничего сложного в том, чтобы подать заявление, сложно договориться. А Варя, когда чувствовала какие-то сомнения, она всегда решала все за всех.
Была у неё такая черта, которая в определённые моменты меня безумно восхищала, а в остальное время я жутко бесила от того, что она перепрыгивала через голову, даже не интересуясь ничьим мнением.
А потом Лина позвонила и рассказала о том, что дядя Клим ведёт себя странно. Я хотела придушить партнёра голыми руками по той простой причине, что он не имел права соваться в мою семью и уж тем более не имел никаких прав для того, чтобы что-то советовать Варе и как-то вмешиваться в ход нашего развода.
Я вообще старался максимально оградить от внешних факторов нашу непростую ситуацию.
— Папа, мама назвала его просто Климом, понимаешь? Она никогда не называла его Климом, — тихо шептала мне в трубку Лина.
— Тебя приехать и забрать, тебе не комфортно? — спросил я, приходя в себя после очередной вечерней попойки. Я не понимал, что за странная реакция организма хлестать алкоголь, но подспудно ощущал желание просто впасть в какое-то состояние бессознательного, тогда боль не чувствовалась.
— Нет, мне не надо забирать. Просто это очень странно.
Да, дочь была права. Это было так странно, что я в этот же момент позвонил Давыдову и нарычал на него. Он чувствовал мою слабину. Он понимал, что я облажался, и это как-то скажется на бизнесе. И поэтому он брал все на себя по привычке, и видимо решил взять и мою семью.
— Ты никто, ты не имеешь права лезть в мои отношения с Варей, если я узнаю, что ты свои волосатые яйца решил подкатить к моей жене, я тебе их оторву, понял?
— Олег, ты задолбал. Я тяну бизнес сейчас один. Я в Москве на переговорах. Ты мне звонишь и устраиваешь истерики.
— Я тебе звоню и говорю о том, что каждое действие имеет последствия, дёрнешься к Варе, я твоих
