Осень по договору: Жена на шесть месяцев - Ива Шелест

Он был прав в теории. В практике же его претензии были притянуты за уши, и все в переговорной это понимали. Но никто не решался высказаться против старшего партнера.

— Тогда давайте определим четкие рамки полномочий координатора, — предложил я. — Чтобы в будущем не возникало недоразумений.

— Разумно, — кивнул Северов. — Предлагаю также ввести дополнительный уровень контроля над всеми решениями по проекту. Все изменения должны согласовываться лично со мной.

Удавка затягивалась. Он хотел поставить Нику под свой прямой контроль, чтобы в любой момент придраться к любому решению.

— Это серьезно замедлит работу, — возразила Ника.

— Зато исключит нарушения, — улыбнулся Северов. — Безопасность важнее скорости.

Я почувствовал, как внутри поднимается ярость. Холодная, контролируемая, но от этого не менее сильная. Он играл со мной, используя мою жену как пешку. И наслаждался каждой секундой этого унижения.

— Хорошо, — сказал я, и мой голос прозвучал тише обычного. — Будем работать в новых рамках. Но хочу подчеркнуть — координатор проекта действовал профессионально и в интересах компании. Никаких дисциплинарных мер применяться не будет.

— Конечно, — согласился Северов. — Пусть это будет уроком на будущее. Все свободны.

Люди начали расходиться. Ника собрала документы и пошла к выходу, не поднимая глаз. Я видел, как она держится — прямая спина, уверенная походка, никаких признаков расстройства. Но я знал, что внутри у нее все кипит.

— Глеб, — окликнул меня Северов, когда переговорная почти опустела. — Минутку.

— Слушаю.

— Надеюсь, ты понимаешь, что произошло, — сказал он тихо, чтобы никто не услышал. — Твоя жена создала прецедент. Другие сотрудники могут решить, что родственные связи дают особые привилегии.

— Она не получала никаких привилегий.

— Но могла рассчитывать на твою поддержку. И получила ее. — Северов подошел ближе. — Это нормально, Глеб. Семья — это святое. Но бизнес есть бизнес. Нельзя позволять личным чувствам влиять на деловые решения.

— Мои решения основаны на профессиональной оценке ситуации.

— Конечно. — Он улыбнулся той же хищной улыбкой. — Просто помни — другие люди могут воспринять это по-разному. Особенно совет директоров.

Угроза была прозрачной. Если я буду защищать Нику, это будет трактоваться как семейственность и непрофессионализм. Если не буду — она станет легкой мишенью для атак.

Идеальная ловушка.

— Я помню о своих обязанностях, — ответил я.

— Отлично. Тогда увидимся в понедельник. Хороших выходных, Глеб. Передавай привет жене.

Он ушел, оставив меня одного в пустой переговорной. Я стоял у окна, глядя на город, и чувствовал, как внутри меня что-то меняется. Холодная ярость превращалась в нечто более опасное — в жажду борьбы.

Северов объявил войну. Хорошо. Посмотрим, кто из нас лучше в ней разбирается.

Но сначала нужно поговорить с Никой. Объяснить, что происходит. Подготовить к тому, что будет дальше.

И постараться не думать о том, как она сегодня держалась под огнем критики. Гордо, достойно, не сломавшись под давлением.

Черт возьми, я восхищался этой женщиной все больше с каждым днем. И это создавало проблему куда серьезнее любых деловых интриг Северова.

Потому что теперь у меня было что терять. И кое-кто это прекрасно понимал.

Дорогие, прекрасные читатели, если вы добрались до этого момента, пожалуйста, подпишитесь, поставьте звезду и оставьте комментарий, я буду вам очень благодарна 3

Глава 16. Глеб: Прикосновения

Домой мы ехали в гробовой тишине. Ника сидела рядом в машине, смотрела в окно на вечерние улицы, и я чувствовал напряжение, исходящее от нее волнами. Руки сжаты в кулаки на коленях, челюсть напряжена, дыхание слишком ровное — она держала себя в железных рукавицах, но я видел, как много усилий это стоило.

— Ника, — начал я, когда мы остановились на очередном светофоре.

— Не надо, — тихо сказала она. — Не сейчас.

Я кивнул, сжав руль крепче. Мне хотелось прикоснуться к ней, успокоить, сказать, что все будет хорошо. Но слова застревали в горле. Как объяснить, что ее втянули в игру, правил которой она не знает? Что Северов использует ее как оружие против меня?

Дома первым делом выяснилось, что Соня остается ночевать у подруги — готовятся к завтрашней олимпиаде по литературе. Значит, мы будем одни.

Ника прошла к себе в комнату переодеться, а я остался в гостиной, расстегнув рубашку и ослабив галстук. В голове крутились мысли о дне, о Северове, о том, как он смотрел на мою реакцию во время совещания. Он получил то, чего хотел — заставил меня выбирать между деловой логикой и защитой жены.

— Извини, — Ника появилась в дверях. Она переоделась в домашнее — мягкие брюки и свитер, волосы распустила. Выглядела уставшей и виноватой одновременно. — Я создала тебе проблемы.

— Ты ни в чем не виновата, — резко ответил я. — Все твои решения были правильными.

— Но не согласованными, — она подошла ближе. — Северов прав с формальной точки зрения.

— К черту формальную точку зрения, — я встал с дивана, почувствовав, как внутри снова поднимается ярость. — Это была провокация, Ника. Он использует тебя, чтобы добраться до меня.

— Тогда, может, мне стоит уволиться на время нашего соглашения? — тихо предложила она. — Найти временную работу в другой компании. Убрать повод для атак. А через полгода вернуться.

— Нет. — Слово прозвучало резче, чем я намеревался. — Это именно то, чего он добивается. Заставить нас отступить, показать слабость.

— А что тогда делать?

Я провел рукой по волосам, чувствуя, как нарастает головная боль. Напряжение последних дней, совещание, необходимость постоянно контролировать каждое слово и жест — все это давало о себе знать.

— Играть по его правилам, — сказал я устало. — Пока не найдем способ изменить игру.

Ника смотрела на меня с беспокойством. Потом подошла ближе, встала за моей спиной.

— Ты весь зажатый, — сказала она мягко. — Плечи как камень.

И вдруг я почувствовал ее руки. Легкие прикосновения через ткань рубашки, осторожные поначалу. Потом увереннее — она начала массировать напряженные мышцы, находя болезненные точки и мягко их разминая.

Я замер. Никто не касался меня так уже... не помню, сколько лет. Деловые рукопожатия, формальные объятия на корпоративах — но не вот это. Не интимные прикосновения, которые несли заботу, желание помочь, успокоить.

— Лучше? — спросила она, продолжая массаж.

— Да, — выдохнул я, чувствуя, как