Ты (не) выйдешь за меня (СИ) - Лефлер Арина

— Ты на меня внимания не обращай, веди, куда нужно, — киваю несколько раз. — Только недолго, я тебе не этот… как его… кролик-зайчик из рекламы, мой заряд бодрости не бесконечен.

А вот это я зря себя слабаком выставил. Получилось, будто жалость пытаюсь из нее выдавить. К себе. Ага.

— Ладно, — легко соглашается она. — Я быстро.

И тащит меня к ближайшей палатке, заполненной стеллажами с книгами.

— Ты меня сюда специально привела? — шепчу я Люсе, когда она начинает листать десятую по счету книгу. Я специально посчитал. Я не очень люблю читать художественную литературу. Хватит с меня школьной программы с ее Достоевским, Толстым и иже с ними. Я, конечно, ничего не имею против классической литературы и великих писателей, но можно было как-то посильнее разбавить их Рыбаковыми и… еще многими современниками, а вот гляди ж ты, стоят наши великие, словно гвоздями прибитые к стенам в кабинетах литературы, не хотят уступать место молодым и борзым, не спешат уйти в небытие.

— Нет, Миш, не специально, — отмахивается она. — Я уже.

Я не замечаю, как на кассе оказывается стопка любовных и фэнтези романов. Люся наконец выбрала книги и в нетерпении ждет своей очереди расплатиться, но продавец не спешит, видимо, что-то рекомендует на другой стороне своеобразного круглого стола даме и мальчику.

Книжный ажиотаж. Однако! Не знал, что в нашей стране столько любителей бумажной книги.

В палатку входит светловолосая полная девушка низкого роста, и Люся тяжко вздыхает.

Ну что еще, милая?

Люся громко произносит неизвестное мне имя.

— Что ты сказала? — наклоняюсь я, доставая из барсетки свою карточку, чтобы заплатить за книги.

Ну не могу я позволить своей женщине платить за себя самой. Чай, не на Западе живем.

— Это Анастасия Смирновская, писательница, вернее, автор детективных романов, я ее книги в электронке читала, — поясняет Люся. — Присмотришь? — кивает на книги и бежит к дальним полкам, хватает еще одну книгу и возвращается.

— Что дальше? — надеюсь, я не выгляжу слишком обреченным.

Я лукавил, я не люблю читать книги еще по одной причине. Я не хочу проживать чужую жизнь, я хочу жить свою. Она у меня одна, и мне не хотелось тратить ее на чьи-то буковки. И если кто-то называет чтение книги общением с автором, то я не желаю общаться с незнакомыми, по сути, мне людьми. А вот Люся, видимо не фильтрует свой круг знакомств, если смотреть на стопку книг, которая перекочевала в фирменный пакет. Я наблюдаю издалека, как Люся подходит к белобрысой писательше, протягивает книгу, та ей улыбается и что-то черкает под обложкой.

«Автограф, мать его. Как же, знаменитость, наверное… в узких кругах. Лично я ни разу не слышал про такую детективщицу».

— Ну что, домой? — спрашиваю, когда Люся возвращается и, оплатив книгу с автографом, сует ее в общий пакет.

— Я тебе деньги потом отдам, — ну слава богам, хоть не стала этот пакет тянуть к себе, позволяет тащить его мне. А про деньги, надеюсь, забудет. А не забудет, так я знаю, что ответить.

Груженые, мы выходим с Красной площади в сторону Манежной площади.

Я не знаю, в какой момент я позволяю себе взять Люсю за руку. Сквозь наши ладони словно проскакивает молния, я даже дергаюсь от неожиданности, и Люся дергается. Я понимаю, что она почувствовала то же, что и я. И тогда я сплетаю наши пальцы, а не почувствовав сопротивления, поворачиваю голову и, вздохнув, улыбаюсь.

Неужели она не понимает, что между нами только что произошло?

Глава 30

Обычно я всегда был охотником. Но сейчас… Сейчас я чувствую себя дичью, попавшей в ловкие сети идущей рядом со мной молодой женщины. Замечая ее неловкие горячие взгляды на себе, я понимаю, что Люся сопротивляется внутреннему огню, что захватил ее так же, как и меня. Она хочет меня, желает, так же, как и я ее, но упирается по одной известной только ей причине. Ну что же, буду играть по ее правилам. Я умею ждать и выжидать, было бы желание. А желание есть. И какое!

Разве у меня есть выбор?

На ближайшей площади раскинулась очередная выставка. Мы обходим почти по кругу огромную инсталляцию в виде парусника. Ну так себе, на троечку с плюсом.

Это во мне просыпается профессионал-дизайнер.

Интересно, сколько отвалила городская мэрия за это грандиозное сооружение? Знаем мы столичные аппетиты. Наверняка кто-то отмыл энное количество бабок, только интересно, за какую границу сумел съездить? Ну разве что на Алтай, модное нынче направление, или на побережье Черного моря. Другие места я бы посетить не рискнул.

А, нет, оказывается, это не выставка, а рыбный фестиваль. Серьезно? Молодцы, не скучают люди.

Дует легкий горячий ветерок, и нас окутывает знакомым рыбным духом. Воняет, как на нашей старой набережной во время массового рыбного самоубийства.

Пока мы идем мимо палаток с печками и витринами, заставленными морскими деликатесами, я вдруг вспоминаю, как отец лет дцать назад получал зарплату на рыбном комбинате, где он работал инженером, консервными банками с килькой и тюлькой. Так значилось на красиво разрисованной упаковке. Только в банках почему-то плавала не рыба, а чешуя в томате. Запасы с консервами долго складировались в подвале на даче, пока мама в один прекрасный день не собрала все это сокровище и не вынесла к местному магазинчику. Она раздала рыбные консервы страждущим просто так. Отец тогда начал свой бизнес по установке пластиковых окон. Попал в струю, ну или, как сказала мама, нашел золотую жилу в нашем провинциальном городе. Мы могли себе позволить много больше, чем простой среднестатистический житель нашего мегаполиса.

Я шагаю рядом с Люсей, изнемогаю от желания и отвлекаю себя воспоминаниями, но не удерживаюсь от попытки пошутить.

— Ну, что, по рыбке? — киваю я на огромные крабьи клешни на витрине.

За витриной, кстати, располагается вполне такая современная кухня со всем оборудованием и суетливыми поварами в колпаках и красных фартуках.

— Фу, Миша, ты хочешь рыбу? — Люся демонстративно зажимает нос двумя пальчиками.

— Почему нет? Устроим себе четверг, поправим здоровье, — отвлекаю зазнобу, а сам глажу большим пальцем ее ладонь. Замечаю, как краснеет Люся, и довольно ухмыляюсь.

Попался, который кусался!

— Какой четверг, ты о чем? Сегодня же пятница? — удивленно переспрашивает Люся.

— Это я так, приплел. Раньше, еще в Советском Союзе, по четвергам во всех ресторанах и столовых рыбу обязательно подавали, закон такой был. Вот, — устраиваю маленький ликбез, а сам под шумок переплетаю наши пальцы, чувствую, как вспотели ее ладошки.

Волнуется. А я ликую в предвкушении.

— Ты бы еще вспомнил, что было при царе Горохе, — хмыкает Люся.

— При царе Горохе, говоришь? Могу и при царе Горохе, — киваю, перекладывая сумку в руке удобнее.

Все-таки Люся не хило так книжечек нагребла. И куда она будет девать всю эту макулатуру? В углу в квартире я заметил книжный шкаф, но он маленький. То, что Люся читает, меня совсем не удивляет. Она же учительница, а все учителя повернутые на этой… на литературе.

В метро попадаем не то чтобы в час пик, но народ в вагонах плотненько. Люся долго сопротивляется, целых две остановки, но потом толпа все же притискивает ее в мои объятия. А я и рад. Обнимаю свободной рукой Люсю за талию и прижимаю к себе, прося организм не выдать фортель, иначе даже не представляю, как выходить из метро со стояком.

А, нет, организм не услышал мою просьбу.

Чем ближе квартира, тем сильнее я сжимаю челюсти и ручку пакета с книгами. Вижу, как волнуется Люся. Мы обмениваемся друг с другом взглядами, и нас окатывает волной ожидания и предвкушения. А еще откуда-то появляется тревога. Тревога, что я не вывезу все это. Что сломаю тот хрупкий мостик, что прокинулся между нами и соединил, надеюсь не надолго, но навсегда.

Прости дорогая, но это неизбежно. И меня ты не обманешь, ты чувствуешь ко мне такое же влечение, как и я к тебе. Да, я виноват, что наши отношения начались так внезапно и не очень красиво, но… То, что происходит между нами, должно остаться между нами. Пусть это будет наша с тобой маленькая тайна, о которой мы будем вспоминать с тобой через много-много лет и хихикать по-стариковски.