Все началось с развода (СИ) - Томченко Анна
Зина тяжело вздохнула и заметила:
— Ну может быть, Гордея или Даню позвать.
Вариант зятя и сына меня в любом случае устраивал, но я все-таки заметила — Лучше выцепи где-нибудь Гордея.
Но пока не появился сын, Настя продолжила меня мучить и отвела к какой-то высокой вазе, возле которой я задумчиво смотрела вдаль. А вообще вся картинка с этой фотосессией была достаточно комичной, потому что гости оборачивались, кто-то слишком активный хотел пристроиться рядом, я не отказывала, а Настя в этот момент только закатывала глаза. Так я успела отфоткаться и с женой Самойлова, и получить один из снимков с Лапиным. И вообще вечер набирал обороты и был достаточно приятным, но самое главное, что мне до сих пор на глаза не попалась зазноба Альберта, и я определённо считала это хорошим знаком.
Минут через десять наконец-таки в поле зрения появился Гордей, он на ходу поправлял воротничок рубашки и выглядел очень уставшим. Когда он приблизился ко мне, поцеловал меня в щеку, я только спросила:
— Ты что, только с работы?
— Да, едва вырвался, там контракт один с нефтяником горит надо было быстренько составить, так отец его ещё не успел посмотреть, поэтому зря только задерживался, но, с другой стороны, он ночью уже сможет его подписать и отправить.
Я развернулась к ребёнку, попросила, чтобы он слегка наклонился ко мне и вытащив из-под пиджака воротник, аккуратно расправила его так, чтобы не было складок, провела пальцами по пуговицам, считая, все ли они чётко застёгнуты и нет никакого казуса, глянула на пряжку ремня, которая сидела ровно по центру и, сама себе кивнув, произнесла:
— Вот теперь можно сниматься.
И камера защёлкала снова, а Гордей, обнимая меня, как-то особенно нежно бормотал под нос:
— Вот столько суматохи, а всего лишь детский день рождения, они же могли настолько не нагнетать обстановку.
— Гордей, прекрати. Ну, в конце концов, все мы люди взрослые.
— Да, я понимаю, что взрослые, но это не отменяет того, что здесь чёртова прорва народу, которые приехали пожрать просто так.
— Гордей, — выдохнула я и покачала головой. В следующий момент мы поменяли локацию, и Гордей, встав таким образом, чтобы его не особо было заметно в кадре, произнёс:
— А кстати, ты заметила, не видно нигде Эллы?
Я так и знала, что мне кто-то испортит настроение, но не думала, что этим кем-то окажется собственный ребёнок.
— Мне это не важно, — произнесла я сдержанно, и улыбка сошла с моих губ. Настя тут же хлопнула в ладоши и заметила.
— Алёна, мы на работе, улыбаемся.
Я вздохнула, стараясь поймать тот дзен, который был у меня до этих слов, и даже почти справилась, но Гордей ехидно произнёс мне на ухо:
— Вот будет прикольно, если вдруг она там лежит у него на сохранении, а он здесь к тебе ласты свои подтягивает.
У меня на лице проступила такая кислая мина, что на этот раз, слив незрелых объелась я.
Тяжело вздохнув, я перевела взгляд на сына и только хотела сказать, чтобы он не продолжал этот разговор, как Гордей вдруг усмехнулся и, наклонившись ко мне, заметил:
— А я пойду точно узнаю, куда он дел свою Эллочку.
Я покачала головой и, оставшись в одиночестве, поняла, что вечер грозит обернуться, возможно, скандалом каким-то, причём не обязательно я буду в непонимании конфликтовать с Альбертом, вполне возможно, этим кем-то может оказаться Гордей, который не понимает намёков.
Но спустя минуту Гордей снова оказался возле меня и, наклонившись, тихо прошептал, распираемый нетерпением.
— 000, мама, ты даже не представляешь, что там произошло.
20.
Я распахнула в удивлении глаза и покачала головой.
— Нет, Гордей, я не собираюсь выслушивать какие-либо сплетни,— произнесла я и аккуратно погладила сына по лацкану пиджака. А по глазам было понятно, что Гордея прямо сейчас разорвет, если он хоть на секунду замолчит.
Сын тяжело выдохнул.
— Мам, ну ты не представляешь…
— Нет, Гордей, мне это абсолютно не интересно. Зачем мне эта информация?
Настя стояла, тяжело дышала, и её недовольное сопение доносилось аж до меняГордей весь помрачнел и покачал головой. Настя нервно уточнила.
— Ну мы можем продолжить съёмку?
Гордей взмахнул рукой и кивнул:
— Да, да, конечно, я не буду мешать.
И съёмка продолжилась сначала в на балконе. Потом мы вернулись к фонтану, потом мы прошли к столам, сделали небольшую нарезку видео о сервировке столов и так далее, я все это успевала совмещать с тем, что здоровалась со знакомыми людьми. Кто-то подходил выразить своё восхищение всем этим вечером, но я только отнекивалась и говорила, что это заслуга исключительно Зины и Данилы.
Мне почему-то не верили.
Наконец-таки в поле зрения появилась Маша Лукина, которая перетянула на себя все внимание.
— Алёна, здравствуй, — взмахнула она руками, а я, помня о нашем последнем разговоре с ней, поджала губы.
— Рада видеть, — сказала я сдержанно и стерпела то, что Маша, прикоснувшись ко мне, расцеловала в обе щеки. Фотограф, заметив такую интересную картинку, тут же засняла это все, и Маша вспыхнул, взмахнула рукой.
— Нет, нет, это не для публикации.
Я положила ладонь ей на запястье и холодно произнесла:
— Как скажешь.
— Ох, Ален, мне так жаль, что у вас с Альбертом все так сложилось, но, насколько я поняла, у вас ещё все-таки, может быть шанс.
— Маш, не надо, — произнесла я сдержанно, не собираясь с чужим посторонним человеком вообще что-либо обсуждать из своей жизни, а Настя в этот момент навострила ушки.
— Я понимаю, тебе неприятно об этом говорить, но все-таки подумай более логично. Ну, все люди разводятся, но кто-то же сходится. Почему бы вам с Альбертом не сойтись? Вы такая красивая пара.
— Маша. Давай мы с тобой не будем говорить на эту тему, я как человек тактичный, знаю, что, предположим, у тебя произошло подобное бы горе, я никогда не стала бы лезть в душу.
Маша скуксилась. Тяжело задышала.
— Но я же от чистого сердца.
— От чистого сердца побудь тактичной, пожалуйста, — произнесла я и, развернувшись к Насте с фотографом, тихо произнесла. — Мы можем ещё отснять на лестницах, на входе, там же шикарный вид, как будто бы особняк.
Настя понятливо закивала, тут же постаралась оттеснить меня от Лукиной и хрипло выдохнула на ухо:
— Господи, какая противная бабенция.
Но я пожала плечами. Иногда люди, с которыми очень долгое время общаешься кажутся вполне адекватными ровно до того момента, пока не произойдёт какое-то событие, выбивающее их из привычного ритма. Мы прошли в зону встреч гостей, быстро отсняли ещё несколько кадров, и Настя, поаплодировав мне и фотографу, заметила:
— Мы закончили Ален, спасибо огромное, что уделила столько времени нам, в дальнейшем мы отработаем, пересмотрим все материалы и уже сможем решить, что лучше взять в работу, но это было очень шикарно. Если у тебя будут ещё похожие события, обязательно сообщай мне, мы все вместе также будем приезжать и делать небольшие репортажи. Я тебе говорю, это для блога будет просто пушка.
Я чмокнула Настю в щеку поблагодарила фотографа и медленно стала возвращаться в сам ресторан.
Альберт поймал меня, когда я почти приблизилась к главному залу, и надменно произнёс над ухом:
— Надо же, какие мы популярные становимся, съёмки, фотограф.
Я сдержанно прикусила губу и вздохнула.
— А я то все думаю с чего бы это вдруг? Ну, подумаешь блог, такая себе вообще ситуация, можно же как бы его закрыть, можно же его пересмотреть, а тут вон что.
Тут прям все по-серьёзному.
Я провела языком по губам и уточнила:
— А ты так интересуешься в надежде узнать, какой доход у меня с этого блога или что?
И фраза эта, брошенная вроде бы мимоходом, очень не понравилась Альберту.
Нахмурился, сложил руки на груди. А я почему-то в какой-то хмельной злости произнесла:
— Или это ты пытаешься узнать, сколько будет стоимость моего блога на момент, если я все-таки подам на раздел имущества, так? Типа мне половина твоего бизнеса, тебе половина моего бизнеса, маленького девчачьего бизнеса. Я права, Альберт? — Усмехнувшись, я смерила мужа оценивающим взглядом, который мысленно так и выдавал, что ну, это, по крайней мере, очень мелочно. И оставив супруга дальше что-то там себе размышлять, я двинулась по залу, но в последний момент меня перехватила за руку Зинаида и, развернув к ледяным статуям, тихо зашептала: