Поглощенные туманом - Нана Рай

– Снова мы наедине. Смотрю, ты тоже любишь приходить раньше. И правильно, все самое вкусное достанется нам.

Ника оборачивается и видит графиню. Только на секунду задумывается, кто перед ней, но наглый взгляд и ироничный тон выдают Джианну. Женщина даже не переоделась. Лишь сняла узкий пиджак и расстегнула верхние пуговицы белой блузки.

– Пожалуйста, не говори, что ты не знаешь, кто я.

Джианна расценивает долгое молчание Ники за недоумение. Она садится за стол ближе к полыхающему камину и кидает в рот зеленую оливку.

– Вас сложно перепутать, Джианна. К тому же Паола обращается ко мне на «вы». – Ника устраивается напротив женщины.

Вызывающее поведение графини будит внутри ее бунтаря.

– Излишняя вежливость в ее духе, – фыркает Джианна.

– Раз уж мы одни, может, объясните ваши слова. Я здесь благодаря вам? Зачем?

– Глупый вопрос. Разве моя сестрица еще не объяснила?

– Чтобы сделать каталог с фотографиями замка.

– Верно. – Джианна опирается локтями о стол и то ли улыбается, то ли скалит зубы в улыбке. – Тебя не устраивает такая причина?

– Нет. – Ника хмурится. – Потому что тогда я не понимаю, зачем вам надо было приезжать в аэропорт?

– Господи! Считай графскими причудами. К тому же я не обязана отчитываться. Я вообще удивлена, что ты меня заметила.

– Я многое замечаю, – бормочет Ника, но Джианна в ответ бросает на нее угрюмый взгляд и наливает в бокал рубиновое вино.

На некоторое время повисает тишина, которая заполняет уши тихим звоном.

– У вас с Паолой напряженные отношения? – Ника не выдерживает первая.

Джианна фыркает и за пару глотков опустошает бокал.

– Стефано говорил, что ты чересчур прямолинейная, но я не думала, что настолько. А не все ли равно, какие у нас с сестрой отношения? – огрызается женщина.

Сердито наливает второй бокал вина.

– Ваша правда, – поспешно соглашается Ника.

Джианна ухмыляется:

– Да уж. Как ни крути, но брат прав. Ты – назойливая и слишком честная, чтобы на тебя сердиться.

– Он так сказал?!

Дыхание замирает на долю секунды.

– Что‑то в этом роде.

Ника тихо выдыхает:

– А вы, наоборот, юлите. Хотя это у вас семейное.

Джианна хохочет так, словно Ника пересказала самый смешной в мире анекдот.

– Я становлюсь болтливой, только если напьюсь. – Женщина подтверждает слова очередным глотком вина. – Но, чтобы напиться, мне надо бутылок десять.

Разговор с ней похож на поединок. Каждое слово безжалостно критикуется, взвешивается и чаще всего игнорируется. Вопросы остаются без ответов. Поэтому, когда дверь в столовую распахивается и влетает Мими, Ника расслабляет стиснутые в кулаки пальцы.

– Мими, ангел мой!

– Тетя Джиа!

Девочка с воплем кидается на шею женщине, и Ника с трудом осознает, что маленькая дикарка впервые похожа на обычного ребенка. Следом за Мими заходят Люса и Паола. Последняя садится на самый край стола и избегает смотреть на сестру. Стефано заявляется после них и занимает место во главе.

Ника радуется про себя, когда вечер наконец перетекает в ужин. Правда, назвать его обыденным не поворачивается язык. Паола игнорирует всех, Стефано молчит и задумчив, Мими без умолку щебечет с Джианной, и только Люса пребывает в абсолютном счастье, судя по широкой улыбке на смуглом лице.

– Твоя бабушка жаловалась, что ты доводишь ее до слез. – Джианна дергает девочку за косу.

– Это война поколений, – фыркает она. – Здесь ничего не поделаешь.

– Какие взрослые фразы. Вот бы ты с таким же отношением делала уроки и не сбегала из школы. – Люса то и дело подкладывает Джианне и Мими добавки, иногда вскакивает и, несмотря на грузность, ловко обегает вокруг стола и следит, чтобы каждый отведал все блюда.

Ника вяло ковыряется в тарелке. Она еле осилила ризотто и даже боится смотреть на лазанью. Ежится от внезапного холода, отрывается от крохотных рисинок и взглядом натыкается на Стефано.

Мужчина вальяжно закинул правую руку на стул, а левой вертит бокал с гранатовым вином. Он ничего не произносит, но его глаза говорят многое. И только Нике. Молчаливый диалог мог длиться бесконечно долго, но Паола складывает приборы крест‑накрест на тарелке и со скрипом отодвигает стул.

– Спасибо за ужин. Все было очень вкусно, Люса.

– А десерт? – Повариха с отчаянием смотрит то на Паолу, то на Стефано. Но мужчина не встревает в разговор.

– О, может, завтра. – Женщина мягко улыбается, пытаясь загладить вину.

Джианна смотрит на сестру с ядовитой усмешкой:

– Бежишь от меня? А я думала, мы помиримся. Мне казалось, мое признание, что я всегда думала о тебе, разжалобит твое сердце.

– В этом и проблема, Джианна. С тобой никогда не поймешь – искренна ты или нет, – холодно бросает Паола. – Я устала и иду спать. Всем хорошего вечера.

Женщина выходит.

Ника слышит, как удаляется легкий перестук ее каблуков, эхом разносящийся по замку. Вместе с ней из столовой исчезает напряженность. Стефано впервые улыбается:

– Она переболеет, Джиа. И простит тебя.

– Я знаю. Только перед этим выпьет всю кровь.

Ника вспоминает портрет Джульетты и ее сестры‑близняшки Софии. И понимает, что жестоко ошиблась, когда сравнила погибшую девушку с Паолой.

Глава 15. Страхи, живущие в полумраке

Паола поправляет кружевной рукав пеньюара и опирается локтями на туалетный столик. На нем разбросана косметика, а вдоль изогнутого зеркала горит светодиодная подсветка. Остальной свет выключен, и в полумраке лицо Паолы выглядит старше. А ведь ей только тридцать пять лет.

Она берет расческу и устало проводит по блестящим локонам. На зубчиках остается несколько длинных волос. Из‑за напряжения, в котором она живет последние полгода, скоро придется коротко подстричься. Хотя, возможно, Паола не успеет, и тогда уже будет не важно, выпадают у нее волосы или нет.

Дверь скрипит, и кто‑то заходит в комнату. Паола даже не оборачивается, несмотря на легкие мурашки по телу. Смотрит на отражение силуэта в зеркале и вскоре различает лицо Анджело.

Мужчина обнимает Паолу за плечи и зарывается носом в ее макушку. Глубоко вдыхает.

– От тебя пахнет клубникой со взбитыми сливками, – шепчет он.

– Это шампунь, – на губах мелькает едва заметная улыбка, – но на нем была нарисована только клубника.

Их взгляды встречаются в зеркале, и Паола чувствует, как на глаза наворачиваются слезы. Анджело мрачнеет:

– Не надо. Только не плачь.

– Когда ты рядом, я чувствую себя такой слабой и уязвимой, что не могу противостоять страху, – признается Паола.

Порывисто встает и крепко обнимает Анджело, утыкается