Мой вид красоты(ЛП) - Эш Никки

— Должно быть, она всё ещё занимается сёрфингом.

— Да, но это на неё не похоже, так долго не писать и не звонить мне.

Мы спускаемся по тротуару на пляж. Я направляюсь прямо к месту, где она обычно занимается сёрфингом, но её там нет. Уже поздно, и пляж тёмный и пустой.

— Может быть, она ест на пирсе, — предполагает Чейз.

— Может быть… Ты можешь сходить и проверить? Я хочу пройтись по пляжу, посмотреть, нет ли её где-нибудь ещё, — мой взгляд останавливается на тёмном участке под пирсом. Трудно даже говорить с Эйденом, но, может быть, он видел её и сможет рассказать мне хотя бы что-то.

Я бегу к его палатке, замедляя шаг по мере приближения, чтобы не спугнуть парня. Когда же я подхожу к ней, то замечаю, что рядом лежит доска Лекси и пляжная сумка. Моё сердце бешено колотится. Я видел, как она останавливалась здесь и разговаривала с ним, но я никогда не видел, чтобы она на самом деле заходила в его палатку. Она маленькая, едва могла вместить их двоих.

— Эйден, — зову я.

Раздаётся какое-то шуршание, а затем материал расстёгивается. Эйден высовывает голову и надевает очки.

— Парень Лекси, — говорит он. — Лекси ранена. У неё идёт кровь, и она не просыпается.

Это всё, что мне нужно услышать, чтобы перейти к действиям. Быстро расстегнув палатку до конца, я мягко отталкиваю Эйдена с дороги, чтобы добраться до Лекси, но останавливаюсь, когда вижу, что моя невеста лежит передо мной. Из-за фонаря, который освещает это место, я могу разглядеть каждую её чёрточку, и зрелище передо мной почти ставит меня на колени.

Она лежит на спине с закрытыми глазами. Её волосы насквозь мокрые и спутанные. А на её голове огромная рана, по одной стороне лица стекает кровь.

— Лекси ранена. У неё идёт кровь, и она не просыпается, — повторяет Эйден.

— Что...

— Алек! — Чейз кричит прежде, чем я успеваю закончить предложение. — Что, черт возьми, происходит? — кричит он, переводя взгляд с Эйдена на меня.

Эйден падает навзничь.

— Я его не знаю. Это мой дом. Тебе нельзя здесь находиться, — он качает головой и отступает в угол своей палатки. — Парень Лекси, я его не знаю, — повторяет он.

— Что случилось с Лекси? — спрашивает Чейз.

— Не знаю, — честно отвечаю я ему. — Похоже, она ударилась головой. Нам нужно отвезти её в больницу, — мой шок от того, что я вижу её в таком состоянии, проходит, и навыки врача скорой помощи вступают в силу. — Вызови скорую. Я не хочу перевозить её самостоятельно, вдруг есть другие повреждения, — Чейз достаёт свой телефон и отходит, чтобы позвонить.

— Эйден, ты можешь рассказать мне, что случилось? — спрашиваю я, опускаясь рядом с Лекси и проверяя пульс. Он есть, и она дышит. Поскольку она не приходит в себя и у неё огромная рана на голове, может быть задет мозг.

— Тот мужчина причинил ей боль, — отвечает Эйден. — Он не любил её.

— Кто? — если это был Джейсон, да поможет мне Бог, я, блядь, убью его.

— Подлец надру...

— Они уже в пути, — произносит Чейз, прерывая Эйдена. — Я не знаю, какого хрена ты сделал с Лекси, но я звоню в полицию.

— Я этого не делал, — отвечает Эйден, качая головой. — Я этого не делал.

— Тогда кто это сделал? — кричит Чейз.

— Я этого не делал, — повторяет Эйден. — Я этого не делал.

— Чейз, остановись! — рявкаю я. — Он аутист.

Пока я рассматриваю рану на лбу Лекси, Эйден раскачивается в углу, повторяя одно и то же снова и снова. Любой шанс, который у меня был, что он расскажет мне о случившемся, был выброшен за дверь, но прямо сейчас всё, что имеет значение, – это доставить Лекси в больницу. Тот факт, что она до сих пор не приходит в себя, не является хорошим знаком. Я поднимаю ей веки, и её зрачки расширены, что говорит о травме головы.

Я провожу руками по её телу, проверяя, нет ли у неё ещё каких-нибудь травм. Её колени разодраны, обе покрыты осколками от камней и кровью, но в остальном она выглядит нормально. На ней купальник, так что, должно быть, она занималась сёрфингом.

— Скорая помощь здесь, — кричит Чейз снаружи. Он выбежал им навстречу, чтобы показать, где мы находимся.

— Эйден, мне нужно, чтобы ты вышел, чтобы они могли прийти сюда и помочь Лекси. Ты можешь это сделать?

— Лекси ранена, — произносит он. — Они помогут ей?

— Да, они помогут ей.

— Я этого не делал, — всё ещё повторяет он.

— Я верю тебе, — и я верю, но до сих пор не знаю, что произошло. Но прямо сейчас мне просто нужно сосредоточиться на том, чтобы помочь Лекси.

Эйден выходит на улицу, и я объясняю врачам скорой помощи то, что знаю, а это не так уж много. После того, как они осторожно перекладывают её на каталку, которую принесли на пляж, а затем вкатывают в машину скорой помощи. Эйден спрашивает, всё ли с ней в порядке, и я говорю ему, что дам ему знать, прежде чем побежать к своему грузовику, чтобы последовать за ними в больницу.

— Давай я поведу, — говорит Чейз. — Тебе нужно позвонить её семье.

— Спасибо.

Сначала я звоню Тристану, поскольку он её отец, и говорю ему, что нашёл Лекси без сознания, но больше ничего не знаю. Он отвечает, что они с Чарли сейчас же едут в больницу, и он позвонит Джорджии, Максу и моим родителям, так что мне не придётся звонить своим.

— Кто, чёрт возьми, был тот парень? — спрашивает Чейз, когда я заканчиваю разговор.

— Эйден. Он друг Лекси. Он бездомный и живёт в той палатке.

— Нам нужно вызвать полицию. Он мог быть тем, кто сделал это с ней.

— Нет, — возражаю я. — Он сказал, что кто-то причинил ей боль. Я предполагаю, что он спас её. Никакой полиции, пока она не расскажет нам, что произошло.

— Если он не сделал ничего плохого, ему не о чем беспокоиться.

— Нет, — повторяю я. — Лекси защищает его, и, если его арестуют, а он не сделал ничего плохого, она расстроится.

Мы добираемся до больницы и направляемся прямо в отделение неотложной помощи, поскольку именно туда её доставят. Поскольку я тоже отношусь к скорой помощи, у меня есть карточка, которая позволяет мне пройти. Чейз предлагает остаться и подождать наши семьи.

Они вкатывают Лекси в палату, и моё сердце замирает, когда я вижу, что её глаза все ещё закрыты. То, что она не приходит в себя, не может быть хорошим знаком. Я остаюсь в стороне, пока врачи скорой помощи объясняют свои выводы врачу, который немедленно назначает анализы и просит меня подождать в приёмной.

Следующие несколько часов тянутся долго. Мы все сидим вместе, ожидая информации. Уже поздно, и все вымотаны. Наши нервы на пределе. Никто не утруждает себя тем, чтобы произнести ни слова или завести никому ненужный разговор. Медсестра выходит один раз, чтобы сообщить нам, что врач всё ещё проводит анализы, и как только у него будут результаты, он даст нам знать.

— Семья Александрии Скотт, — наконец говорит доктор.

Мы все вскакиваем на ноги.

— Да, — говорит Тристан. — Я её отец.

— Александрию доставили с травмой головы. После проведения тестов мы обнаружили, что у неё черепно-мозговая травма. Похоже, никаких необратимых повреждений самого мозга нет, но из разговора с мисс Скотт...

— Она очнулась? Что? — выпаливаю я.

— Да, она очнулась некоторое время назад. Мы задали ей несколько вопросов, и стало ясно, что она дезориентирована. Она знает, кто она и где находится, но не может вспомнить последние несколько часов, предшествовавших инциденту, это очень распространено среди пациентов с черепно-мозговой травмой. Она получила тяжёлое сотрясение мозга, но, к счастью, отёк спал. Нам нужно будет понаблюдать за ней в течение следующих сорока восьми часов и сделать ещё одну магнитно-резонансную томографию, чтобы убедиться, что всё в порядке.

— Мы можем её увидеть? — спрашиваю я, изо всех сил стараясь быть спокойным, но чертовски волнуясь. У неё сотрясение мозга, отёк в голове… Она не может вспомнить последние несколько часов. Могло быть и хуже, намного хуже, но всё равно и это плохо. И тот, кто, чёрт возьми, сделал это с ней, заплатит.