Гнев изгнанника (ЛП) - Джей Монти

— Твой брат. Он… — заикается она, указывая рукой на холл. — Он всю ночь обещал прыгнуть в бассейн с балкона.

Я чувствую, как напряжение в плечах спадает, а глаза начинают закатываться. Конечно, блять, обещал. Старшему из Ван Доренов не грозит смерть, только глупость. Как обычно.

— Спасибо, что предупредила… — я улыбаюсь, глядя на ее бейджик. — Эвер. Милое имя.

Я кладу деньги на деревянную стойку и подталкиваю их к ней.

— О, спасибо, — она смеется и заправляет прядь почти белых волос за ухо. — Приятного пребывания.

Поблагодарив ее, я направляюсь по коридору. Когда ты достаточно раз пробираешься по этой дыре в пьяном виде, то трезвым это делать куда легче.

Пол под моими ботинками неровный, плитка потрескалась и раскололась. По спине бежит холодок, когда тени танцуют по грязным, отклеивающимся обоям. Каждый раз, когда я прихожу сюда, я не могу не думать о том, для скольких людей это место стало последним воспоминанием, о том, что вся их жизнь застыла в этом пережитке восьмидесятых на обочине пустынной дороги.

После того как штат проложил новую трассу, из-за снижения трафика «Шепет Сосен» стал незаметным. Он перестал быть мотелем и превратился в кладбище.

Владелец не заботится ни о новых клиентах, ни о правилах города. Ему все равно, насколько развратны вечеринки, насколько сильны наркотики или насколько жестоки убийства, главное, чтобы он получил свою долю.

Мы устраиваем здесь вечеринки, сеем хаос, но все знают золотое правило.

Остался на ночь – проснулся мертвым.

Открыв тяжелую металлическую дверь в конце коридора, я сразу почувствовала изменение атмосферы. В отличие от умирающего вестибюля, внутренний двор бурлил жизнью.

Это были опьяняющие, грязные, наполненные адреналином беспорядки. Единственное хорошее в Уэст Тринити Фолс. Зуд под кожей усиливался, прося почесать его, найти тупой предмет и устроить беспорядки.

Но я не могу, потому что сегодня я в роли няньки, и я бы соврала, если бы сказала, что меня это не расстраивает.

Выйдя из двери, я с трудом сдерживаю стон. Никто из них не отвечает на звонки, так что искать их – это как собирать гребаные камни бесконечности.

Я машу рукой местным жителям Пондероза Спрингс, развалившимся под потрепанными зонтиками, и спрашиваю некоторых из них, не видели ли они кого-нибудь из моих ребят. Что, конечно, глупо, потому что все настолько пьяны, что вряд ли понимают, где находятся.

Остановившись у края бассейна, я оглядываю его U-образную форму. Перед глазами мелькают размытые фигуры и мигающие огни, все вокруг наполнено безрассудной раскованностью, а в воздухе пахнет сексом и марихуаной.

Мне нужно закурить косяк. Я слишком трезвая для этого дерьма.

Крики из бассейна привлекают мое внимание. Девушки, купающиеся в неровном неоновом свете, дергают друг друга за топы в воде. С балконов второго этажа раздаются резкие свистки, возбужденные парни, наклонившись над ржавыми перилами, подбадривают их.

Когда я смотрю через прямоугольный бассейн, я выигрываю джекпот. Или частичный джекпот.

Эзра Колдуэлл сидит под искусственной пальмой, с косяком в зубах, прислонившись к пластиковому стволу дерева, с закрытыми глазами, погруженный в свой маленький мир. Я должна была догадаться, что он будет там, где меньше всего людей.

Я несколько раз зову его по имени, но он не шевелится, просто сидит, окутанный розовым неоновым светом, выпуская облако дыма. Только когда я подхожу и пинаю его черные армейские ботинки, его темные глаза резко открываются.

Красные от слез и блестящие, как всегда.

— Фи?

— Нет, чертов пасхальный кролик, — кричу я, заглушая музыку, и делаю шаг назад, когда он встает. — Что, черт возьми, случилось, Эз?

— Я недавно закончил выступать в «Роще». Рейн должен был забрать меня, — его губы дрожат, когда он продолжает. — Я сделал пару затяжек, и после этого не очень помню, как мы оказались здесь.

У меня скрутило живот, я знала, что сейчас не время и не место для разговоров, но я, блять, не могу вспомнить, когда Эзра не был под кайфом.

Вместо того чтобы выводить его из себя ссорой, пока он под кайфом, я решила найти следующий камень бесконечности.

— Где Атлас?

Он провел рукой по своим черным волосам.

— Я его близнец, а не гребаный GPS.

— Хватит выделываться, придурок. Где он?

— В номере тринадцать, последний раз я видел его там.

Да, так и я думала.

Близнецы Колдуэлл были постоянными спутниками моей жизни с самого детства. Я знаю их обоих так же хорошо, как своих брата и сестру, и хотя они похожи внешне, они не могут быть более разными.

Оба унаследовали черные как смоль волосы отца и улыбку матери. У них одинаковый нос и веснушки, но на этом их сходства заканчиваются. Атлас излучает тепло, беззаботность и открытость. Эзра же всегда предпочитал тьму, окруженный ореолом таинственности, и всегда держал людей на расстоянии.

Две стороны одной медали.

Печально известные Святой и Тень.

Они не всегда ладят друг с другом, но никто не защищает друг друга так, как Эзра и Атлас. Они будут поддерживать друг друга до самой смерти. Даже их противоречивые характеры не могут разорвать эту связь.

— Рейн! Рейн! Рейн!

Мой позвоночник выпрямляется, как только из динамиков раздается песня Джастина Бибера.

— Пожалуйста, скажи мне, что это не он…

— Это точно он, — бормочет Эзра рядом со мной, в его голосе слышится веселье, когда он смотрит через мое плечо.

Следуя за его взглядом, я поворачиваюсь и вижу, как Рейн танцует, проходя мимо нескольких девушек на втором этаже. Копна его каштановых волос на затылке отражает свет, когда он снимает капюшон и сбрасывает толстовку.

Без особых усилий, как будто он этим зарабатывает на жизнь, он взбирается на перила, и на его лице расцветает озорная улыбка, обнажая глубокие ямочки, которые никогда не подводили его в достижении желаемого. Во всем, блять.

Я съеживаюсь, когда он срывает с себя футболку и бросает ее толпе девушек внизу. Как голодные львы за куском мяса, они практически рвут друг друга на части, а я изо всех сил сдерживаю приступ рвоты.

Они бы не были так одержимы этим парнем, если бы знали, что он до сих пор носит трусы с Суперменом и у него самые вонючие ноги в мире. В старшей школе вонь была настолько сильной, что я выбросила его любимые футбольные бутсы и отказалась извиниться за это.

Не обращая ни на что внимания, он стоит на краю бетонного балкона, прежде чем прыгнуть вперед. Рейн делает сальто, прежде чем коснуться поверхности бассейна, разбрызгивая воду по краям.

Идиот.

Несмотря на все, на моих губах появляется небольшая улыбка.

Он – душа компании, когда пьян, под кайфом или все вместе. Даже в повседневной жизни, когда он ведет себя как придурок, он обладает харизмой, которая затмевает всех вокруг. Его невозможно игнорировать, он просто один из тех людей, которых невозможно не любить.

Рейн – любимец нашей семьи. Наши родители не признают этого вслух, но все знают, что это правда.

Дело не в его природных спортивных способностях или дерзком, но очаровательном поведении. Он просто особенный. И всегда был таким.

Эзра и я стоим бок о бок у края бассейна, молча глядя на Рейна, который переключает свое внимание с одной девушки без топа на другую.

— Эзззз, — протягиваю я, слегка толкая его плечом. — Не хочешь вытащить эту псину из воды?

— Блять, нет.

— Чувак, пожалуйста, — я вытаскиваю ключи из кармана и трясу ими в руке, пытаясь соблазнить его. — Я заеду к Тилли по дороге.

— Ты ужасна, — бурчит Эзра, выхватывая у меня ключи. — За твой счет.

— Встретимся у машины. Дай мне десять минут, я заберу Атти.

Я разворачиваюсь на пятках, намереваясь убежать, пока он не передумал и не оставил меня вытаскивать брата в одиночку. Я слышу, как он договаривается с пьяным малышом за моей спиной.

— Черт возьми, Рейн. Я слишком блять под кайфом. Нет, не снимай штаны…