Испорченная кровь (ЛП) - Кенборн Кора
Тик.
Так.
Это звук того, что мое время на исходе?
Здесь, внизу, нет жаворонка. Здесь даже нет окна.… Здесь просто эта бесконечная ночь.
Тик.
Так.
Вжимаясь спиной в каменную стену, я вяло дергаю за веревки, которые связывают мои руки надо мной. Мой разум - это экран телевизора, то появляющийся, то исчезающий из реальности. Наполовину здесь, наполовину заново переживаю ту дурацкую гонку с Сэмом. Хотя он больше не называет меня обманщицей. Он называет меня убийцей, и я улыбаюсь в знак согласия.
Тик.
Так.
Я провожу языком по губам. Они потрескались и кровоточат. У меня не было ни еды, ни воды с тех пор, как я здесь. Если я не получу их в ближайшее время, обезвоживание вытеснит инфекцию из "темной короны смерти".
Тик.
Так.
Клянусь, я слышу шаги вдалеке, но начинаю сомневаться в собственных мыслях. Затем поворачиваются замки. Отодвигаются тяжелые засовы. Мгновение спустя яркий свет заливает подвал, и я отшатываюсь, как будто он разъедает.
- Посмотри на меня, puttana.
Я поворачиваю лицо, пока грубые пальцы не впиваются мне в подбородок и не заставляют настаивать. Неохотно я моргаю, прогоняя черноту, и обнаруживаю лицо самого зла, стоящего прямо передо мной.
Лоренцо Заккария.
Холодно красивый.
Леденяще жестокий.
- Вы играете не по моим правилам, сеньора Каррера, - упрекает он, и от его глубокой протяжной лени у меня в животе разливается желчь. - Ягненок не должен нападать на волка.
- У хороших девочек тоже не должно быть теней, прохрипела я, морщась, когда он схватил меня за волосы и откинул мою голову назад под мучительным углом.
- Мои собаки были голодными и беспокойными, бормочет он, его мертвые глаза скользят по моему лицу. - Я послал им мексиканскую еду...
Лола.
—Пожалуйста...
- Теперь ты молишь меня о пощаде? Кажется, его это забавляет. - Не волнуйся, мы сохраним ей шрамы, но жизнь.… Так же, как и тебе. Ты слишком ценна, чтобы тратить тебя так бессмысленно. Однако в следующий раз, когда ты столкнешься с Il Labirinto, ты будешь делать это в цепях .
- Ч-что это за место? - шепчу я, заставляя себя вернуться с пляжа. Заставляю себя вернуться в этот подвал. Никогда не переставай считать. Никогда не переставай искать выход. - Такие люди, как ты, жаждут власти, а не денег.
Тик.
Так.
- Расплата. Он отпускает мои волосы, и моя голова мотается вперед. Я слишком слаба, чтобы держать ее ровно. Слишком слаба для гордости. Меня даже не волнует, что я голая. - Монро Спейдер был не единственным, с кем ваш отец поступил несправедливо, сеньора. Мой отец и дед оба ужасно страдали в клетках из-за него.
Внутри меня закипает истерический смех. - Предполагается, что это иронично?
На этот раз я чувствую, как его рука сжимает мое горло. Мгновение спустя меня прижимает к каменной стене.
- Шлюху делают хорошие манеры, сеньора Каррера, рычит он. - Наказание всегда постигает тех, кто сбивается с этого конкретного пути праведности.
- Забавно… То же самое сказал Спейдер прямо перед тем, как я превратила твой зеленый лабиринт в кровавую бойню, Лоренцо Заккария.
Он мрачно усмехается. - Итак, ты знаешь, кто я. У тебя замечательный дух для умирающей женщины.
- Мне показалось, ты сказал, что я слишком ценна, чтобы тратить меня впустую?
Хватка на моем горле усиливается. - Возможно, на этот раз я готов понести поражение… В конце концов, ты только что убила одного из моих лучших людей.
В поле моего зрения начинают плясать пятна. - Чего ты хочешь от меня, извинений?
Наступает долгая пауза.
- Все вы, Сантьяго, одинаковы, - в конце концов говорит он. - Ваши рты - самое слабое оружие.
- Мой отец будет польщен твоими усилиями, выдыхаю я.
- Почему это?
- Только отчаявшийся человек создает свою собственную империю обманутых зомби на вершине холма, чтобы поквитаться со своим врагом.
- Воскрешать, сеньора, - вкрадчиво поправляет он, ослабляя хватку, с такой силой вдавливая меня в стену, что кажется, будто у меня раскалывается череп. - Этот город - один из многих, которые мы контролируем по всему миру. Вы даже не представляете, насколько мы на самом деле грозны.
- Я не могу дышать, прохрипела я, задыхаясь от кашля. Паника сжимает мне грудь.
- Валентин Каррера в равной степени виноват в несчастье моей семьи, - продолжает он, игнорируя мою мольбу. - Его отец, Алехандро, когда-то был верным членом нашей организации — распространял свое влияние по всей Мексике от нашего имени. Затем картель перешел к его сыну, который нанес неизмеримый вред нашей южноамериканской инфраструктуре. Точно так же неизмеримый вред только что был нанесен Восточному побережью Америки.
С этими словами он наклоняется ближе и шипит зловещее слово.
- Бум.
Бомбы. Он имеет в виду бомбы. Самое грязное из видов оружия — хитрое, скрытное и разрушительное.
Его темная тайна сжимает мое сердце в кулак. Жизнь каждого сейчас в опасности — Санти, Эдьер, мой отец...
Я близка к потере сознания, когда он, наконец, ослабляет хватку. Воздух врывается обратно в мои легкие, и я приваливаюсь к стене. Пока я стою там, задыхаясь и отплевываясь, он достает бутылку воды и протягивает ее мне, как прекрасную отравленную чашу.
Пить - значит сдаваться.
Пить - значит выживать.
Прежде чем я успеваю сделать выбор, он швыряет все это мне в лицо.
После того, как первоначальный шок проходит, мой язык лихорадочно смахивает капли, прилипшие к моим щекам и рту. Я дергаю за цепи, скуля от разочарования, когда вылизываюсь досуха.
- Вы ничем не лучше моих собак, - говорит он с отвращением.
- Еще, - прохрипел я.
- Нет.
—Пожалуйста...
- Проси об этом, и тебе откажут. Заслужи это, и ты будешь вознагражден.
Я слишком возбужден, чтобы разгадывать его загадки. Мысленно я уже снова на пляже. Я в десяти футах от цели и выигрываю. Я вижу Эллу… Я вижу Сэма...
Заккария поворачивается, чтобы уйти, вся моя жизнь утекает через его руки, как вода, которая так и не дошла до моего горла.
Когда дверь захлопывается, гаснут мои последние оставшиеся звезды.
Моя мать никогда не говорила мне, что под тьмой есть совершенно другой уровень, и я просто с головой окунулась в него.
Глава тринадцатая
Санти
Флот частных самолетов Грейсона прибывает во Флоренцию незадолго до наступления темноты. Мы с ЭрДжеем готовы и ждем. Мы смотрим, как колумбиец и две дюжины его лучших sicarioс уходят, их черная военная форма сливается с ночью; это делает комплимент тридцати мужчинам позади нас вместе с восемью черными внедорожниками.
Он спускается по трапу с телефоном, прикрепленным сбоку к голове, и хмурым выражением лица. В тот момент, когда его ноги коснулись асфальта, он широким шагом направился к нам. - Это твоя идея быть скрытным? - говорит он, указывая на армию, выстроившуюся вдоль взлетно-посадочной полосы. - Силы специального назначения тоже присоединятся к нам?
Я киваю головой в сторону его самолетов и высаживающихся людей. - Просто выравниваю игровое поле. Это совместные усилия, а не набег скорпионов.
Он делает паузу, разглядывая мою черную рубашку и брюки-карго, с уже знакомым снисходительным выражением в глазах. - Приятно знать, что ты не всегда одеваешься как биржевой маклер.
- Говорит человек, который разгуливает с таким видом, будто только что проворонил кражу драгоценностей.
Бормоча проклятия, ЭрДжей встает между нами. - Если вы двое закончили обмениваться модными советами, можем мы продолжить? Игнорируя мой суровый взгляд, он поворачивается к Грейсону. - Есть какие-нибудь новости из США?
- Если ты имеешь в виду двух главарей картелей, которые не дают нашим городам сгореть дотла, то нет, они еще не убили друг друга. Но слово ‘союзник’ Сантьяго и Каррере незнакомо, Харкорт. Чем скорее мы покончим с Заккарией и вернемся, тем лучше.
