Мой вид красоты(ЛП) - Эш Никки

— Это действительно случилось, — подтверждаю её мысли я, впервые произнося эти слова вслух. — Он мёртв.

Она качает головой назад-вперёд и закрывает глаза. Слезы текут по её щекам, и она опускает голову на руки.

— Нет, нет, нет, нет... — она продолжает повторять одно и то же слово снова и снова, не желая, чтобы это было правдой, и я точно знаю, что она чувствует.

Глава 8

Лекси

— О боже, эти волны! — я перекрикиваю музыку, ревущую из чьих-то динамиков, и вонзаю свою доску в песок. Падаю на одеяло, хватаю бутылку холодной воды из кулера и выпиваю всю её целиком. Сейчас на улице, должно быть, девяносто пять градусов (прим. перев.: примерно 35 градусов Цельсия), и только солёная вода может охладить моё тело, но это никак не утоляет мою жажду. — Взрослая жизнь серьёзно мешает мне заниматься сёрфингом.

— Чёрт возьми, да, так и есть, — со смехом соглашается Джейсон, тоже хватая воду. Он плюхается на моё одеяло, тем самым заставляя его намокнуть целиком. Я знакома с Джейсоном около года или около того, но мало что о нём знаю. Судя по тому немногому, что он упоминал о себе, он парень с трастовым фондом, который большую часть своего времени тратит на трах и сёрфинг. По его словам, если его не бывает на пляже, это значит, что его отец заставляет его погружаться в дела компании, которой тот владеет, чтобы однажды сын мог возглавить её. Похоже, он не в восторге от этой идеи.

— Я сказал родителям, что беру летний отпуск, чтобы тренироваться для «Vans Surf Classic» (прим. перев. — Чемпионат мира по сёрфингу). Победители получают спонсорскую поддержку на мировое турне следующего года, — говорит Джейсон. — Если ты выиграешь, тебе придётся бросить учёбу. Готова к этому?

До вчерашнего вечера я бы сказала «нет». Сёрфинг всегда был для меня просто развлечением. Я бы не бросила учёбу, то, что так важно для моих родителей, чтобы уехать отсюда – оставить Джорджию и Алека – и путешествовать по миру, занимаясь сёрфингом. Когда я упомянула о путешествии за ужином прошлым вечером, то не была уверена в этом на все сто процентов. Я просто потерялась и хотела сбежать. А потом Алек поцеловал меня, и, если бы он сказал мне прямо, что хочет быть со мной, я бы отдала всё на свете, чтобы быть с ним. Но он этого не сделал. Вместо этого он сказал, что этого не должно было произойти. А это значит, что, если я останусь здесь, однажды мне придётся наблюдать, за тем, как Алек влюбится в другую женщину. Женится, заведёт детей, создаст семью. А я не вынесу этого.

Алек был прав. Того поцелуя не должно было случится, потому что он всё изменил для меня. Одно дело любить его как бы издалека, но ощутить его тело рядом со своим, узнать вкус его губ, когда они сплетаются с моими, – это совсем другое. Потому что теперь я хотя бы мельком увидела, как хорошо могло бы быть с Алеком, и больно осознавать, что у меня никогда не будет этого – ведь он этого не хочет.

Однажды он сказал мне, что хочет того, что есть у его мамы и Мейсона, что есть у моих родителей. Возможно, причина, по которой он не хочет меня, в том, что я совсем не похожа на них. Я слишком необузданная, слишком беззаботная – слишком непредсказуемая. Я не знаю, чего хочу от своего будущего. Живу настоящим. Я всегда ощущаю себя белой вороной в собственной семье, даже если родители клянутся, что любят меня такой, какая я есть. Я всегда беспокоилась, что слишком похожа на свою биологическую маму, что мой папа хочет, чтобы я поступила в колледж, и не стала такой, как она. Но что, если найти наш собственный идеальный путь невозможно? Что, если мой путь уже предрешён, и я просто борюсь с неизбежным?

— Видел твоё недавнее граффити, — произносит Джейсон, вырывая меня из моих мыслей. — На заброшенном здании рядом с «У Лучано».

«У Лучано» – настоящая итальянская пекарня в более северной части Лос-Анджелеса. Это единственное предприятие, которое ещё не закрыли. В городе закрывали или выкупали каждое предприятие, чтобы снести эти здания и создать на их месте кондоминиумы.

— Я никогда ни в чём подобном не признавалась, — я бросаю на Джейсона косой взгляд, и он закатывает глаза. Все, кто со мной знаком, знают, что я годами рисую граффити на заброшенных зданиях Лос-Анджелеса. Везде, где я рисую граффити, я оставляю свой тэг: силуэт девушки-сёрфингистки с доской в руках. В городе, наполненном такой темнотой и хаосом, меня всегда тянуло добавить в него свой собственный цвет и яркости. Люди думают, будто Лос-Анджелес весь такой гламурный, такой красивый, но эти люди никогда здесь не жили. Город не похож на тот, что люди видят в фильмах или по телевизору. Есть небольшой процент богатых людей, а остальные бедны. Пляж красивый, но заполнен бездомными. Предприятия процветают, но делать в них покупки слишком дорого для простых людей. На каждый модный ресторан приходится пятьдесят человек, которые не могут позволить себе даже купить еду. Они заполняют переулки, пляжи, тротуары, а я наполняю стены надеждой и красотой.

— Тебе не обязательно признаваться в этом, — Джейсон смеётся. — Я бы узнал твои работы, где угодно. Они прекрасны… совсем как ты.

— Спасибо, — отвечаю я, и мои щёки горят от его комплимента.

Джейсон – симпатичный парень. Он большой любитель пофлиртовать, и я знаю, что он спит со всеми подряд. Я также знаю, что он заинтересован мной. Он несколько раз давал об этом понять, пусть и не словами. И если бы я не была по уши влюблена в своего лучшего друга, я бы, вероятно, уступила его ухаживаниям, но я влюблена, и не важно, сколько раз за эти годы я пыталась встречаться с кем-то другим, чтобы забыть Алека, это никогда не срабатывало. В конце концов я перестала пытаться. Слишком много бессмысленных связей на одну ночь привели к тому, что я сдалась. А сейчас, это было так давно, что моё влагалище, вероятно, впало бы в шок, от того если бы к нему прикоснулось что-либо, кроме моих пальцев или вибратора.

— Итак, я подумал... — начинает он.

Я прикусываю нижнюю губу, молясь, чтобы он не пригласил меня на свидание. С Алеком и так всё неловко. Последнее, чего я хочу – это испытать подобное чувство неловкости к кому-то из моих друзей.

А потом я вспоминаю почему у нас с Алеком столь неловкие отношения.

Этого не должно было случиться.

— ...может быть, мы могли бы как-нибудь сходить куда-нибудь, — заканчивает Джейсон.

Я ожидала, что он скажет что-нибудь сексуальное, вроде того, что хочет переспать. Я не ожидала, что он действительно пригласит меня на свидание. Может быть, это и есть мой путь – двигаться вперёд, найти хорошего парня, который захочет встречаться со мной.

Я собираюсь сказать ему, что не против, когда звонит мой телефон.

Имя Алека появляется на определителе, и я делаю глубокий вдох, беспокоясь о причине его звонка. Может быть, он чувствует необходимость закончить объяснять мне, почему нашего поцелуя не должно было быть… Или, может быть, он передумал… Я отбрасываю эту мысль, отказываясь обнадёживаться.

— Привет, — нервно произношу я, вскакивая на ноги. Джейсон всё ещё лежит на одеяле, пристально наблюдая за мной, поэтому я поднимаю палец, молча прося его дать мне минутку.

— Привет, — тихо отзывается Алек.

Между нами повисает неловкое молчание, и я сразу понимаю, что он звонит мне не потому что передумал. Внезапно я начинаю испытывать очень сильное чувство благодарности за то, что единственное, что произошло, между нами – это поцелуй. Джоуи и Доусон всё ещё оставались друзьями после их поцелуя. Только после того, как они решили совершить скачок от друзей к паре, между ними всё изменилось. А это значит, что и мы с Алеком пройдём через это. Мы преодолеем эту неловкость и снова станем лучшими друзьями.

— Алек? Всё в порядке? — медленно спрашиваю я, когда он продолжает молчать на другом конце провода.