Гнев изгнанника (ЛП) - Джей Монти

Фи бросает на меня гневный взгляд через плечо, опуская глаза на мою руку, которая дрочит мой член от основания до кончика.

Ее грудь сотрясает презрительный смех.

— Это доказывает мою теорию.

Я приподнимаю подбородок.

— Какую, заучка?

— Чем токсичнее парень, тем больше у него член.

Волчья улыбка растягивает мои губы, когда я немного сгибаю колени.

— И ты примешь каждый его сантиметр.

Когда я направляю головку своего члена к ее входу, ее узкие стенки сначала сопротивляются мне, но я продолжаю двигаться вперед. Сантиметр за мучительным сантиметром, она становится все более скользкой и влажной вокруг моего члена. От этого ощущения мое зрение на секунду затуманивается, и я с трудом держу себя в руках.

— Черт возьми. Ты такая, блять, узкая, — горловой стон разрывает меня, когда я отодвигаюсь и снова врываюсь в нее, на этот раз еще глубже.

Мои бедра наконец ударяются о ее задницу, член полностью погружается в ее тело. Господи, думаю я, кусая внутреннюю сторону щеки. Каждый раз, когда она дышит, эта горячая киска сжимается; скользкие внутренние стенки массируют каждый сантиметр моего члена.

Из ее губ вырывается прерывистый вздох, когда я заполняю ее полностью, ее ладони ударяются о резервуар с водой, чтобы удержать равновесие. Бедра Фи пытаются оттолкнуться в попытке приспособиться к моему размеру.

— А, а, а, — я щелкаю языком, качая головой, грубо обхватывая ее бедра ладонями. — Тебе не уйти. Выпячивай задницу и принимай этот член, как хорошая шлюшка.

Притягивая ее талию к себе, я с безрассудной страстью впиваюсь в нее своим членом. Ее пальцы цепляются за металл цистерны, острые красные ногти царапают поверхность, пока она дрожит от силы моих толчков.

Ярость в моих костях заставляет меня трахать ее как животное, скручивая кишки, пока я не впиваюсь зубами в ее шею; сосать кожу, пока мои следы не начинают покрывать ее горло. Я безжалостно использую ее, чтобы похоронить в ее узком теле всю свою ненависть.

Я задаю жестокий темп, и она, как будто создана для этого, принимает его. Ее стенки расслабляются вокруг меня, облегчая движения. Я смотрю вниз хищным взглядом. Каждый раз, когда я вхожу до конца, кожа становится красной, мои бедра входят в ее мягкость, а ее задница дрожит. Когда я выхожу почти полностью, я наблюдаю, как ее киска растягивается и сжимает мой член, покрывая его своей блестящей влагой.

Она кричит, когда я вращаю бедрами, ее рука обвивается вокруг моей шеи, чтобы моя голова не отрывалась от ее шеи. Запах секса и пота заставляет меня стиснуть зубы, пальцы впиваются в бархатную кожу ее бедер.

Боже, как бы я хотел, чтобы она не была такой сексуальной. Чтобы это не было так, блять, приятно.

Под моими руками появляются синяки, когда я легко поднимаю ее тело с платформы. Я превращаю ее в живую секс-куклу, которую можно наполнить спермой, пока я трахаю ее киску своим членом. Ее кеды болтаются над полом, пока я использую ее, чтобы кончить.

— Да, вот так, вот так, — голос Фи – это соблазнительная песня, более мягкая, чем я когда-либо слышал.

На долю секунды она напоминает мне человека, с которым я разговаривал ранее этим вечером. Человека, который боялся высоты, не знал моей фамилии и просто существовал рядом со мной.

Сжимая ее волосы в кулаке, я оттягиваю ее голову назад.

— Где теперь твоя дерзость, м? Трудно нести чушь, когда мой член разрывает твою тугую киску, да?

— Заткнись и заставь меня кончить.

— Сделай это сама, заучка, — рычу я, отодвигаясь, пока не остаюсь в ней только наполовину, а затем с силой вхожу обратно, срывая с ее губ громкий стон. — Придется немного поднапрячься. Потри свой нуждающийся клитор и кончи на мой член.

— Мудак, — рычит она сквозь стиснутые зубы, разочарованная, когда дотягивается до своей киски.

Я обхватываю ее живот рукой, прижимая ее тело к себе, прежде чем начать входить в нее неглубокими толчками. Удовольствие пронзает мой позвоночник, яйца пульсируют, когда я слушаю, как наши тела ударяются друг о друга.

Ржавая башня трясется, когда я безжалостно трахаю ее, а ее влага пропитывает меня. Хриплые стоны наполняют мои уши, когда бархатистые стенки Фи сотрясаются вокруг меня, пытаясь запереть внутри, а значит она приближается к оргазму.

— Кончи. Кричи для меня. Пусть весь гребаный город услышит, как тебе нравится, когда тебя трахает Синклер.

— О боже, о⁠…

Она кричит, и сила ее крика практически перекрывает вой ветра. Тело Фи напрягается, когда она падает через край, ее киска сжимает меня в тисках, намачивая мои джинсы.

Блять, я должен выйти из нее. Должен.

Но она такая влажная, такая горячая. У нее самая узкая киска, которую я когда-либо трахал. Такая чертовски узкая. Я…

Пронзительный стон вырывается из моих стиснутых зубов, когда я безжалостно вонзаюсь в нее. Мои яйца сжимаются, когда я в последний раз с силой вхожу. Бело-горячий, ослепляющий жар вспыхивает за моими глазами, когда я кончаю, мой член пульсирует, когда я трахаю ее, делая короткие, рывкообразные толчки.

Моя грудь тяжело поднимается, туман после оргазма почти заставляет меня опустить лоб на ее плечо, пока я не вспоминаю, в кого я только что кончил.

Как будто ее кожа обжигает меня, я отпускаю ее. Ее грудь опускается на металлический бак, ноги с глухим стуком касаются пола. Я пытаюсь игнорировать свою сперму, стекающую по ее бедрам, когда отступаю назад, сдерживая желание собрать ее пальцами и засунуть обратно.

Я натягиваю боксеры и джинсы, не застегивая их, пока туман оргазма не начинает рассеиваться. Сердце все еще стучит в груди, я выдыхаю и сразу же ищу свою кофту.

Мне нужна сигарета, прямо сейчас.

Фи уже надела джинсы, а футболку лишь на половину, когда я закурил сигарету. Я наблюдаю сквозь клубы дыма, как она поднимает с платформы свою толстовку.

— Куда-то спешишь? — Фи насмешливо смотрит на меня, откидывая волосы в сторону и обнажая все синяки, которые я оставил на ее шее и плечах.

— Да, мне нужно сделать прививку от бешенства.

Извращенная картинка, как она идет по дому, демонстрируя все эти следы и пытаясь скрыть их от окружающих, заставляет меня улыбнуться.

Небрежно зажав сигарету между пальцами, я отрываю ее от губ.

— Я чист, принцесса. Может, мне дать тебе денег на противозачаточные?

Желание, которое пожирало ее глаза, исчезло. Будто я все это придумал.

— Как будто ты можешь себе позволить лишних пятьдесят баксов. Я и без того принимаю противозачаточные, и перестань меня так называть, — в ее взгляде вспыхивают горячие искры обиды, когда она проводит языком по верхним зубам.

На моих губах появляется хитрая улыбка, дым вырывается из моего рта.

— Знаешь, принцесса, не все слухи о тебе – правда. Твоя киска не такая холодная, как твое сердце.

— Иди на хрен.

Такая узкая и такая жестокая.

— Уже. Я буду долго лелеять сладкое воспоминание о том, как ты стала предательницей ради члена.

Фи сжимает челюсти, вероятно, скрежеща зубами, прежде чем выплюнуть:

— Наверное, это семейное. Слышала, твой отец умер, все еще думая о моей маме.

Красная пелена, появившаяся ранее, снова наполняет мое зрение, угрожая поглотить меня неконтролируемой яростью. Я чувствую, как она бурлит внутри меня, готовая поглотить целиком, и не думаю, что у меня хватит сил дважды за одну ночь сдержать себя.

— Свали с водонапорной башни, Ван Дорен.

— С удовольствием, Синклер.

Гнев бурлит во мне, как огонь, который не хочет гаснуть. Это всегда здесь происходит, в этом городе, эти люди всегда подливают масла в огонь. Однажды я действительно подожгу эту дыру.

Это будет пожар, который поглотит все на своем пути, и они сами будут в этом виноваты.

Фи исчезает с платформы, пытаясь убраться от меня как можно дальше. Но как бы быстро она ни убегала, это ничего не изменит.

Я не планировал ничего заранее, но это была прекрасная, мстительная неожиданность.