Папа по контракту, или Дракона нет, но вы держитесь! - Селина Катрин
К сожалению, курсы самообороны не особо готовили к атаке пятнадцати человек с полуметровыми катанами. Ножи, дубинки, редкий огнестрел – это знакомо. Но вот полыхающие злостью морды, длиннющее холодное оружие и общее стремление пустить на корм акулам – это опыт, которого мне ещё не доводилось пережить.
Ну что ж, будем импровизировать.
Следующий «герой» влепил в челюсть. Болван! Я, конечно, не он. Прозевать такой удар… На миг перед глазами вспыхнули звёзды, но я лишь стиснул зубы. Не в первый раз, не в последний. Меня такой подачей не возьмёшь. Развернулся, уворачиваясь от очередного удара, и саданул кулаком противнику в солнечное сплетение. Он захрипел, согнулся, а я тут же двинул коленом в его подбородок.
Сразу за ним ещё двое пошли в атаку одновременно. Окей. Я не против, попробуем разом.
Один кинулся в захват, второй попытался сбоку нанести удар по коленям. Я нырнул вниз, пропуская атаку, и резко развернулся, болезненно всаживая локоть в живот первому. Второй сделал ошибку – ожидал, что я упаду после подлой атаки с фланга. А я не упал.
Как и бывает в драках, секунды растянулись в бесконечность. Я перехватывал и пропускал удары (больше всё-таки перехватывал), пятился, прикрывался нерасторопными членами команды Камаре от других, выводил из строя тех, кого получилось. Каким-то чудом я умудрился схватить крышку от ближайшей бочки и периодически использовал её на манер средневекового щита.
Где-то впереди плакали от страха дети. Треск досок, ругань и топот, лязг металла, плеск волн и свист ветра – всё смешалось в сплошную какофонию.
Один раз взгляд выхватил Теона, который открыл клетки с детьми. Он проделал больше половины работы, освободив практически всех, когда охранник Камаре рванул к нему. Сирена повернулся, его губы пошевелились, и амбал замер, так ничего и не сделав. Кондор тоже кружил над нами и пронзительно кричал. Похоже, даже птица сообразила, что на корабле происходит что-то плохое. А может, ждала еду в виде падали, кто её знает?
«Что делать дальше? Что?» – мысль отчаянно крутилась в голове, пока я ловко уворачивался от ударов и обезоруживал противников.
Даже если попросить Теона взять под контроль кондора, то птица не унесёт такое количество детей. Сейчас же выходит, освободить их из клеток, поманить свободой и бросить тут – то ещё издевательство, похлеще выходок Русала.
В тот момент, когда я решил спикировать на корабль, чтобы защитить Юми, у меня не было плана, что делать дальше. Увидел, как бьют ребёнка, – и не смог остановиться. На адреналине я вырубил восьмерых, но оставалась еще половина экипажа…
Острая вспышка боли по рёбрам вернула в реальность. Я пропустил очередной удар, и на этот раз он оказался весомым. Алое пятно разлилось на левом боку. А-а-ауч, жесть как больно режут эти катаны, оказывается!
Я едва успел увернуться от очередного удара, когда сзади с треском взорвалось что-то деревянное – то ли бочка, то ли ящик. Я поднял взгляд, нашаривая того, кто устроил взрыв.
– Сдавайся, Ивэнь! Ты один, а нас много! – заорал Русал не своим голосом.
От одного из его многочисленных колец шёл легкий салатовый дым, и оно слегка светилось. Ну конечно, артефакт. Что же он им раньше не пользовался-то? Впрочем… Я оглянулся, оценивая обстановку: множество детей уже повыскакивали из клеток, и, похоже, Русал действительно до сих пор боялся «попортить товар». Но последнее переломанное запястье вон тому типу доконало капитана корабля.
Двое мужчин подбирались с противоположных сторон. Ещё четверо отряхивались и явно нацелились зажать меня на корме, один должен был валяться где-то сзади… Я крепче взял обломок, которым отмахивался от катан. Дерево занозило ладони, но сейчас это была меньшая из моих проблем.
– Ну и куда ты собрался? Нас тут несколько десятков на корабле, – тем временем продолжил говорить Камаре, приближаясь. – Думаешь, тем, что освободил сейчас детей, ты сделал кому-то лучше? – Он мотнул головой в сторону сжавшейся группки малышей в обносках. – Я загоню их туда обратно, как только поймаю, и всем, кто вышел из клеток без приказа, пропишу по пять плетей.
Юми тоже дислоцировалась в группу детей, Теон стоял спереди и удерживал троих мужчин, которые пытались подойти ближе. Со стороны выглядело так, будто он контролирует их взглядом, но я знал, что это не так. Сирена поёт, очень тихо, вкладывая магию в голос и сосредотачиваясь на тех троих.
– Кем бы ты ни был, ты хороший воин, – тем временем продолжал уговаривать меня Русал. – Я не хочу тебя убивать, ведь ты можешь стать отличным охранником в моей команде. Сдавайся и давай поговорим. А твою дочь я, так и быть, отпущу. Ну, идёт?
Видимо, Камаре держал меня за последнего идиота, который не замечал ни его людей, подбирающихся со всех сторон, ни вновь начинающего светиться кольца на его пальце. Главарь банды понял, что поймать меня живым и продать в рабство как отличного бойца – большой риск, и решил уничтожить одним махом. Тот мужчина, который крался спереди, неожиданно замер метрах в шести и дал знак пальцами приятелю. Ну конечно, Камаре сейчас метнёт в меня очередную «бомбу» – уж лучше разнести часть корабля в щепки, чем рисковать остатком команды.
И в тот момент, когда капитан якобы в жесте почесать шею начал поднимать руку с перстнем, кондор вдруг истошно заорал. Огромная тень накрыла корабль, пол палубы накренился вбок.
– Мама! Мама прилетела! Я знала! – счастливо закричала Юми.
«Близнецы молодцы, добрались до дома», – с облегчением пронеслось в голове.
В тот же миг что-то огромное, сверкающее, словно выточенное из бирюзы, пронеслось над кораблём. Восхитительная. Огромная. И очень злая… драконица.
Тучи сгустились как по волшебству. Хотя почему «как»? Киора – водяная драконица, она и не такое умеет! В воздухе раздался оглушительный раскат грома, и корабль будто игрушечный повело вбок. Я рефлекторно рванулся к ближайшей опоре и вцепился в мачту, ощущая, как палуба уходит из-под ног.
– Теон! Дети! – крикнул, стараясь перекрыть голосом шум поднявшегося ветра. – В трюм, скорее!
Теон не дурак – быстро сказал что-то мелким – и они как по команде ломанулись в нутро корабля.
Ну всё, ребятки, приплыли.
Киора пронеслась над кораблём, разрезая воздух так, что снасти затрещали, а мачты застонали под напором ветра. Её перепончатые крылья взметнули в воздух целый вихрь солёного тумана, а море… ожило.
Волны вздыбились, закручиваясь бешеным водоворотом. Это был не просто шторм – это был гнев. Стихия отзывалась на её присутствие, откликалась, и теперь корабль Камаре из гордого хищника
