Брачная афера, или Целительница в бегах - Татьяна Юрьевна Серганова
— Доказательства? — вновь скривил губы Рендел. — Где ваши доказательства?
— О, они есть.
Господин Зельбис тяжело наклонился и достал довольно толстую папку в красном переплете. Увидев ее, темный маг неожиданно побледнел и напрягся.
— Здесь прошения господина Фореста о переводе. Все до единого. Их за эти годы было аж… — пожилой защитник наклонился, чтобы проверить цифры и, удовлетворенно кивнув, продолжил: — Шестьдесят пять. Целых шесть с половиной десятков прошений. И ни одного зарегистрированного.
— Я… — прохрипел Рендел, поправляя воротник своей мантии, которая внезапно стала его душить, — я в первый раз их вижу.
— Странно, потому что их нашли у вас в сейфе.
Беспокойство на лице его помощников становилось все сильнее.
— Как вы посмели рыться в моем сейфе? Без разрешения.
— Разрешение было. Мое, — подал голос тот самый пожилой член совета, чем вызвал удивление среди своих молчаливых коллег.
— Но… но… как же… я же столько лет служил верой…
— Служили, но и не забывали о себе, — вставил Зельбис, выходя вперед. — Ваши счета тоже были проверены. Ваши и ваших помощников. Заодно проверке подверглась и вся отчетная документация за последние пару лет. Вы так спешили обвинить Фореста и скинуть на него то, что украли сами, что неосторожно и весьма некачественно замели следы.
— Это жалкая ложь! — рявкнул Рендел, вскакивая. — Вы не смеете обвинять меня в этом!
— Смею. И предоставляю совету доказательства.
Пожилой защитник с кипой бумаг подошел к столу, за которым восседали члены совета, и положил перед ними папки.
— Вот все бумаги, выписки, расписки и записки, — продолжил он, возвращаясь на место. — Господин Рендел получил весьма крупные суммы за свои услуги. Последняя оплата поступила от некоего господина Хоупа, который очень хотел разрушить отношения своей дочери Миранды Хоуп и господина Фореста. Именно поэтому добыл справку об ее невменяемости.
На отца я не смотрела. Не хотела. Он был виновен, и данного факта не изменить и не оправдать никакими словами.
— Господин Форест и тридцать третий форт уже много месяцев получают урезанный бюджет. Именно поэтому он был вынужден приобретать и производить улучшения за свои личные средства.
— Личные средства? — Рендел неприятно рассмеялся. — Откуда у этого мальчишки личные средства, да еще и в таком количестве? Он все украл и использовал так, как хотел сам, невзирая на совет и его решения!
Мне пришлось прикусить губу, чтобы не приняться оправдывать Фореста. Сейчас была не моя битва и лучше помолчать, стоя в сторонке.
Я украдкой бросила взгляд на мужа, и наши глаза встретились. Он едва заметно покачал головой, словно просил не вмешиваться.
— Дело в том, что отец господина Фореста оставил сыну довольно крупное состояние. В одной из папок вы найдете выписки со счетов, а также список транзакций. Так же вы сможете убедиться, что они полностью соответствуют тем суммам, которые были использованы. Цифры совпадают до тенса. Было бы странно снимать одни и те же суммы, не так ли?
— У него должны быть подставные счета! — не унимался Рендел. — Все это подстроено!
— В другой папке вы найдете свидетельские показания сотрудников банка, которые лично переводили деньги со счетов господина Фореста, все заверено магом-законником. И еще заявление некоего Моргана Голда, который был уволен два года назад.
— Голд? — переспросила брюнетка, нахмурившись. — Это тот проныра, который обвинялся в мошенничестве с закупкой некачественных товаров для фортов?
— Именно. Согласно его показаниям, тоже заверенным, все закупки и откаты Морган Голд делил с господином Ренделом. Когда Голд попался, Рендел заплатил ему крупную сумму денег за молчание и быстро уволил, пока не началось крупное разбирательство.
— Уважаемый совет, все это неправда, — вновь попробовал вмешаться господин Рендел. — Я клянусь, это все подстроено.
Однако его никто не послушал, и Зельбис продолжил:
— В синей папке вы найдете показания некой Фелины Урбан, которая является владелицей небольшой гостиницы на территории Шейлонских дирижабельных перевозок. Эту гостиницу и постель очень любит посещать в нерабочее время господин Рендел. А еще, выпив, он любит хвастаться о своих серых схемах.
На мага было страшно смотреть, он аж побелел, от ужаса глаза стали огромными, а губы задрожали. Рендел пытался что-то сказать, но с его губ срывались лишь хрипы.
— Показания госпожи Урбан проверены. Также она дала магическую клятву. У меня все.
Весьма довольный собой, господин Зельбис вернулся на свое место.
— Совету надо изучить все документы, прежде чем вынести свое решение, — объявил пожилой член совета. — Из здания никого не выпускать.
Совет в полном составе синхронно поднялся со своих мест и в звенящей тишине двинулся к выходу.
Я же понятия не имела, что делать и куда бежать, поэтому просто застыла. Но ненадолго. Форест внезапно оказался рядом. Крепко прижал к себе, поцеловал в макушку и тихо произнес:
— Ты была великолепна.
Я зажмурилась.
Правда, сначала покосилась в сторону охраны. Им ведь не следовало отпускать подсудимого, но они почему-то отпустили. Охрана в лице двух огромных боевиков с абсолютным равнодушием взирала на наши объятия. Значит, была не против.
У меня тут же защипали глаза. Но нет, я не разревелась, вместо этого крепко обняла мужа в ответ.
— Я очень за тебя испугалась.
Ох, как же хорошо было в его руках, как спокойно, тихо и тепло. Я наслаждалась короткой близостью, вдыхала аромат любимого мужчины и чувствовала себя самой счастливой на свете. Ну почти. Вот оправдают Фореста, тогда точно стану самой счастливой. А пока мне было просто очень хорошо.
— Все наладится. Ты большая молодец, Миранда.
— Ты должен был мне все рассказать, — сдавленно прошептала я.
— Прости, но я не мог.
— Ты все это делал для меня? Лекарства, парк и все остальное…
— А как же иначе? Ты заражала и до сих пор заражаешь всех своей энергией. Как я мог не помочь? Ты ведь спасла меня, Миранда, вытащила из болота, в которое я все сильнее погружался. Эти деньги лишь то малое, чем я мог тебя отблагодарить.
— Бенджамин Форест, ты… ты самый… самый невозможный мужчина на свете… и я…
Договорить мне не дали. Обнимавшие руки внезапно напряглись, и Форест слегка поменял положение тела, словно бы закрывая меня от какой-то опасности. А через
