Адептка второго плана - Надежда Николаевна Мамаева
Выходит, Левард захотел примерить корону? Тогда все сходится: сначала устранить принца, чтоб некому было в случае кончины императора передавать власть по прямой ветви, потом – добраться до императора и его супруги…
– Так захотелось поцарствовать, что ради этого и руки не страшно замарать? И об демонов, об чужую кровь… С кем-то еще договорился, чтобы пошатнуть трон? – выдохнула я.
В руке Вайриса вспыхнул пульсар, а мужское лицо исказилось от гнева. Угадала!
А я мысленно скрестила пальцы: «Ну, ну, давай, сорвись! После этого ты не сможешь представить мою смерть как эксперимент жадного до силы безумного мага».
Кажется, понял это и Левард. Пульсар в его руке, шипя и недовольно брызгая искрами, начал втягиваться в ладонь.
– Не только догадлива, но и умна, паразитка… – со смесью злости и досады выдохнул мой кровник, оценив мою несостоявшуюся попытку сделать собственное тело посланием. – Даже жаль, что ты в числе моих врагов, а не приспешников. Потому как те – сплошь идиоты, не способные выполнить элементарного.
– Даже передать смертельное проклятие, – хмыкнула я.
– Да. Поэтому приходится все делать самому, если хочу, чтобы это все было выполнено хорошо.
Я отчего-то не сомневалась – сделает. А на моем надгробии напишут: «Жила. Все узнала. Умерла». И все мое бытие уместится в один знак. Минус. Между двумя датами…
Хотя отправляться за грань было не страшно: я столько раз уже там была. Куда обиднее оказалось, что с Диром набыться не успела. Не узнала, что такое семья, своя, собственная, дети, внуки…
По щекам покатились слезы. Я плакала без единого звука, смотря в небо. В отчаянии закричала – и тут же рот запечатало заклинанием. Четко и по-деловому. Меня убивали без эмоций. Устраняли, как досадную помеху на пути к трону, – и только.
В свете звезд надо мной блеснул ритуальный нож. Я не могла даже заорать. Лезвие насквозь прошило одну ладонь. Мой убийца взял второй нож, чтобы пригвоздить и правую руку, а я уже знала, что финальный удар будет в грудь. Снова эта проклятая триада. Она преследовала меня и в жизни, и в смерти.
Но, прежде чем острие успело пронзить вторую ладонь, пентаграмма вокруг могилы вспыхнула светом. Сила начала выкачиваться из меня огромными бешеными толчками, линии и символы вспыхнули, и я провалилась. Но на этот раз меня не протащило по реке времени, а выкинуло прямо в это же место, где я и находилась.
Только небо было не звездным, а мокрым от дождя, серым, как бывает осенним днем. А рядом с надгробием, на котором мгновение назад лежала я, сейчас на земле было другое тело. И в жертву его явно не приносили.
Рыжие волосы разметались по жухлой траве и опавшей листве. Капли падали на лицо с бескровными губами… Бриана. Похоже, она проводила на этом кладбище ритуал. Пытаясь вызвать кого-то? Поднять? Так или иначе, в чем-то она просчиталась. И сейчас сама была почти как местные обитатели. Мертвой.
А я – такой же призрачной, как ба. И отчего-то безумно захотелось, чтобы хотя бы кто-то из нас троих жил. Я силой ударила по девичьей груди – рука прошла ее насквозь. Моя магия влилась в тело, и… Секунда. Вторая… Третью разорвал судорожный вздох Бри. Рыжая распахнула глаза, словно впервые глядя на этот мир, и тут я услышала шаги и мужской сиплый, словно от простуды в горле, голос:
– Ваше сиятельство, кажись, девка-то живая…
И едва это произошло, как меня вышибло обратно в миг до моей смерти. Занесенный клинок и улыбка, которая помимо воли растянулась на моих губах.
Я замкнула круг! Бриана принесла себя в жертву на эшафоте, выбрав точкой возврата тот день, когда едва не умерла на погосте во время ритуала. Потому что именно этот миг был ближе всего к грани и к реке времени. Но ей не хватило малости. Нам троим не хватило… Буквально капли силы, чтобы вернуться напрямую, и сейчас я влила в плетение рыжей недостающее.
А это значит, Бри и Одри будут жить. И пусть они будут счастливы. За меня…
Лезвие готово было вонзиться во вторую руку и… звезды заслонила огромная тень с распахнутыми ало-серебряными крыльями. А в пентаграмму ударило пламя, выжигая символы.
Левард выругался, дернулся, заслоняясь щитом от пламени, и толкнул мое тело.
И тут же оттолкнулся от надгробия и прыгнул, в полете превращаясь в черного дракона, который тут же взвился в небо.
Два крылатых зверя одновременно взвыли. Ночной воздух загудел, заколебался, и два громадных дракона сшиблись в вышине, заслонив собой звезды.
Черный ящер был сама преисподняя. Злая. Яростная. Беспощадная. Коварная. Вайрис, еще будучи адептом, обладал высшим уровнем дара, его дракон был одним из самых мощных в империи. И это двадцать лет назад… Сейчас к силе прибавился опыт и ярость того, у кого на кону стоит все.
И против него – ало-серебристый, как окровавленное зеркало. Меньше, моложе. Раненый. Я видела его распоротый, успевший только-только зарубцеваться бок… Ранение Дира от когтей тренворга было в том же самом месте…
Алый дракон двигался стремительнее, отчаяннее, но каждый маневр давался ему ценой дикой боли, которую я чувствовала кожей, будто это мои собственные ребра.
Я смотрела на эту схватку. Крылья, струи пламени, извивающиеся в небе чешуйчатые тела… А я сама пыталась хоть немного пошевелиться. Вайрис толкнул меня перед тем, как обернуться, и амулет, пригвоздивший к надгробной плите, чуть сдвинулся, но продолжал все также давить. Но я была упряма и… кажется, ломая кости, раздирая мышцы, но все же смогла чуть пошевелиться, приподнять один бок и… Есть! Демонов артефакт скатился, а я смогла подняться.
Тут же выдрала ритуальный клинок из левой ладони и сжала его в правой. Вряд ли это поможет против черного монстра, но все же… Магию-то из меня так и не завершившийся ритуал успел выкачать почти всю.
А крылатые тени в небе снова сшиблись. Когти, способные перерезать рыцарский доспех одним росчерком, впились в серебристую чешую. Зубы, острые как клинки… готовы были вот-вот вонзиться в алую шею. Черный побеждал, подавлял своей силой. Он загонял Дира, заставляя того падать камнем вниз без надежды выйти из этого мертвого пике. Я заорала бы, если бы не запечатывавшее рот заклинание. Казалось, еще мгновение – и я
