Папа по контракту, или Дракона нет, но вы держитесь! - Селина Катрин
Последний вопрос прозвучал с такой неприкрытой надеждой, что у меня ёкнуло за грудиной. Но я лишь отрицательно покачал головой:
– Отправлюсь. Дело срочное.
– Но это может быть опасно!
– Там всего лишь люди. Я справлюсь.
– Может, сообщим маме? – робко спросил Теон и даже зажмурился. Явно помнил, как я его отчитал, что нельзя перекладывать всё плечи Киоры.
– Обязательно сообщим, – кивнул я. Ребята приободрились, но лишь до того момента, как я добавил: – Как только она прилетит в Кураяму-дзё. Или у вас есть какие-то другие способы с ней связаться?
Увы, способов не оказалось. Как выяснилось, я зря надеялся на местный аналог телефона или хотя бы магический эквивалент. Единственный, кто мог передать ей сообщение, был замок, но и тот умел отправлять внятные фразы лишь на короткие расстояния. Во дворец принцев Аккрийских Кураяма-дзё был способен передать лишь общий эмоциональный фон типа «кто-то из домочадцев прямо сейчас умирает». Сколько Киора пробудет там, тоже было неизвестно, потому что случалось и такое, что она оставалась там с ночёвкой.
– Так, – протянул я. – Значит, никаких сообщений через замок. Ваша мама мне за такое голову оторвёт, если я выдерну её этим способом, а потом окажется, что я всего-то еду в этот… Чёрный Рой.
– Но там опасно! – вновь возмущённо заладили близнецы.
– Я всего лишь на разведку.
– Тогда мы пойдём с тобой!
– Нет, вы останетесь дома и будете слушаться Аянэ.
– Ты клялся не сбегать с нашего острова, – прищурил глаза Теон.
– А я не сбегаю. Я обязательно вернусь. Ваша мама прилететь не успеет, а я уже буду в Кураяма-дзё.
– И как же ты доберёшься до Большой Земли? – внезапно перебила Юми наш спор, и все резко замолчали. Потому что это был действительно большой вопрос. И вариант – по воде – мне категорически не подходил…
Долго, слишком долго.
Глава 24. С нами надо дружить
Иван
– Мы полетим с тобой!
Кажется, я где-то уже слышал эту фразу. Четверо подростков наперебой утверждали, что не оставят меня одного ни в коем случае хотя бы просто потому, что я «не справлюсь с управлением».
В отдалении на фоне живописного жёлто-коричневого холма на расстоянии пятидесяти метров топтались два кондора. А я смотрел на них и малодушно размышлял, не послать ли своё расследование к чёртовой матери. Увидеть эту махину в первый раз – то ещё испытание для нервов. Представьте себе смесь истребителя с бомбардировщиком, только вместо привычных металлических панелей – блестящие переливающиеся на солнце чешуйчатые пластины, а вместо турбин – крылья, которые выглядят так, будто способны сдвинуть с места тайфун. Шея длинная, изогнутая, а глаза холодные, как утренний лёд.
Когда ребята впервые издалека показали эту «птицу для перелётов», я невольно попятился. Да это живая катапульта, у которой размах крыльев – с футбольное поле!
– А понадёжней нет транспортного средства?
– Кондоры очень надежные. Я ещё не слышала ни об одном несчастном случае, – серьёзно сообщила Юми.
– Это потому, что все несчастные разбиваются насмерть где-то в море, – пробормотал я.
Девочка посмотрела на меня осуждающе. Впрочем, её братья тоже.
– Или так, или на корабле, но ты говоришь, что это слишком медленно и нам не подходит, или никак, – пожал плечами Теон, подтверждая, что не видит ничего плохого в перелётах на кондоре. – Единственное что, ими управлять нельзя. Они даже моего голоса не сильно слушаются…
Ещё один приятный сюрприз. Я устало потёр лоб.
– А с чего вы решили, что конкретно эти кондоры полетят туда, куда надо?
– Потому что мы знаем эту семью! – Горячо вступились за пташек-переростков близнецы. – Они постоянно летают в Чёрный Рой и обратно. А живут здесь, на острове Морского Лотоса.
И как, спрашивается, они только об этом узнали? Ладно, сейчас не время об этом спрашивать. Я вновь посмотрел в холодные глаза одной из птичек, способных мной запросто перекусить, и подумал: «Зачем я в это лезу?»
– Вэнь, на самом деле всё куда как проще, чем кажется. Мы, сирены, не драконы, летать не умеем, а потому часто пользуемся таким способом передвижения, – внезапно оживился Теон. Давай я тебе покажу, что надо делать, а ты повторишь?
– Ну… давай.
Теон тут же оживился и кинул мне моток из заранее взятых из Кураяма-дзё верёвок.
– Смотри, вот так завязываешь, чтобы получились небольшие петли, пропускаешь в них обе ноги и обязываешь обязательно пояс, – торопливо объяснял подросток, мастеря на себе что-то вроде страховочной системы, которые надевают в скалодромных центрах.
Вторая часть конструкции для полетов представляла собой кожаную уздечку, только рассчитанную не на лошадиную морду, а на птичий ключ. Её Теон тоже прихватил с собой из замка.
– …Вот так связываешь концы покрепче между обвязкой и ветровым поводом и накидываешь последний на кондора. Лучше всего разбежаться и прыгнуть на спину птице, потому что так ему будет удобнее всего стартовать, да и тебя крылом не заденет.
– Ветровой повод? – уточнил я, вникая в амуницию для полётов на кондорах.
– Да, вот твой. – Теон перекинул дубликат уздечки для меня.
Судя по тому, как подросток ловко разбирался с экипировкой, проделывал он это не в первый раз. Я глубоко вдохнул и полностью повторил всё, что показал Теон. Сделал на всякий случай по две петли для ног (верёвка, конечно, добротная, но не сравнится с фабричной системой и металлическими карабинами, и вешу я как два Теона…), обвязал талию, скрепил концы с ветровым поводом. Точь-в-точь как это сделал подросток.
– Так, а теперь разбежаться, прыгнуть и закинуть на клюв? – хмуро уточнил я, прикидывая, а не развернётся ли этот самый клюв в процессе и не сожрёт ли меня.
Не знаю, какие кондоры в нашем мире, видеть в натуральную величину их не доводилось, но конкретно те двое пернатых, важно вышагивающих в отдалении, доверия не внушали.
– Всё верно, – кивнул Теон.
Я ещё раз помассировал шею. Идея лететь на этом гигантском птеродактиле – та ещё авантюра, которая вполне может закончиться смертельным исходом. С другой… я уже летал на спине драконицы и остался жив.
Послать всё куда подальше и остаться в замке, дождаться Киору, а с ней – Хранителей Баланса (судя по интонации письма, местную крылатую полицию) – очень хотелось. Но тут в игру вступал другой фактор – совесть.
Как следователь я прекрасно знал: с каждыми упущенными сутками шансы
