Темный голод - Кэтрин Диан

— Весёлая компашка, — прокомментировал Джодари, когда они с Киром остались в коридоре вдвоём.

Проигнорировав это и вернувшись в комнату для допросов вместе с Джодари, Кир обменялся номерами телефонов с Зарой, а затем спросил:

— Что ты будешь делать после?

Она покачала головой.

— Чтоб мне провалиться, если я знаю. Я разберусь с этим.

Кир положил ключи Нокса в карман.

— Если ты хочешь…

— Что-нибудь ещё? — спросила она, обрывая его предложение. — Я должна вернуться, пока меня не хватились.

— Я провожу тебя, — сказал Джодари.

— Так и думала, — ответила Зара.

Джодари, очевидно, это не понравилось, но отпустить Зару было наименьшим из того, что Кир мог бы сделать, чтобы вернуть своего брата.

Когда они вышли, Кир посмотрел на часы. До рассвета оставался час. Тиши придётся остаться здесь на весь день, но Киру сначала нужно было увидеть Миру. И Клэр.

Оставив Джодари разбираться с Зарой, Кир направился к лифту, пытаясь обрести хоть какую-то надежду. Это уже что-то большее, чем двадцать минут назад, но это не меняло того факта, что Ноксу предстоит ещё один день с этим ублюдком Малотовым. А после? Оставалось лишь догадываться, бл*дь.

Поднявшись на административный этаж, Кир направился знакомым маршрутом в кабинет Миры. Его супруга оторвалась от своего компьютера, когда он появился в дверях. Её глаза были встревоженными, добрыми, тёплыми. Её взгляд скользнул к Клэр, которая поднялась с дивана при его появлении.

Ана и Сайрен куда-то ушли.

— Уже почти рассвело, — сказал Кир. — Сейчас больше ничего нельзя сделать. Пожалуйста, возвращайтесь в аббатство, вы обе.

Кир знал, что ему следует быть с ними помягче, но у него не было на это сил, не сейчас.

— Ты можешь мне что-нибудь сказать? — спросила Клэр. — Что-нибудь?

Её глаза были ясными. Несчастными, обеспокоенными, терзаемыми. Но ясными. Поэтому Кир сказал ей правду.

— У нас есть потенциальная зацепка, но я не знаю, что это будет означать.

Клэр втянула в себя воздух, как будто его слова были чистым кислородом. Но она мрачно кивнула, как будто понимала серьёзность лица Кира.

По мнению Кира, она была достойной женщиной.

Несмотря на весь тот ад, через который ей пришлось пройти, она уже становилась сильнее, как закалённый клинок. Он подумал, что она станет чем-то особенным. Через год. Через пять лет. Через пятьдесят.

Кто-то, кто пострадал и стал сильнее, у кого всё ещё сохранялось доброе сердце? Она достойна Нокса так, как не могла быть достойна ни одна другая женщина.

Киру нужно вернуть своего брата.

Это — то, что они двое могли бы иметь, чем они могли бы стать, — стоило всего на свете.

— Ты останешься здесь? — спросила Мира.

— Да. — Кир посмотрел на свою супругу, надеясь, что она поймёт его решение, надеясь, что она также поймёт, что он не может прикоснуться к ней прямо сейчас. Ему нужно было поддерживать свою броню.

Она кивнула. Потому что она тоже была достойной женщиной. И его второй половинкой.

Кир повернулся, чтобы уйти, но остановился. Он оглянулся на Клэр и сказал:

— Я сделаю абсолютно всё, что в моих силах. Я сделаю всё, что угодно.

— Я знаю, — ответила она. — Ты любишь его.

Это было уже слишком для Кира. Он ушёл. Он, чёрт возьми, должен был это сделать.

Он снова прошёл по административному коридору, спустился на лифте в Бункер. Он пересёк тренировочное пространство и подошёл к Рису, который уже снова работал за компьютером.

Ронан разогревал в микроволновке что-то, пахнущее бобами, а Лука извлекал дюжину своих орудий из всех тайников на теле, где он их прятал. Он раскладывал их на журнальном столике, как хирургические инструменты.

Сцена была такой знакомой.

Но это казалось неполным без большого, спокойного силуэта, который, вероятно, возился бы с непристойной кучей посуды, скопившейся в раковине.

Кир подошёл и начал мыть её.

Когда его телефон зазвонил, он выхватил его из кармана, чуть не уронив в мыльную воду.

Мира: Я люблю тебя.

Кир с трудом сглотнул и напечатал в ответ намыленными пальцами: «Я тоже тебя живу».

Дерьмо. Он снова напечатал: «Люблю».

Мира: Нет. Ты правильно написал. Я тоже тебя живу.

Бл*дский ад.

(В оригинале слова love и live намного созвучнее, чем в русском, и опечататься действительно легко, — прим)

— Всё в порядке, босс? — спросил Рис, явно лучше чувствуя обстановку, чем можно было предположить по его сосредоточенному взгляду.

— Да, — сказал Кир, засовывая телефон обратно в карман и оставляя на своей заднице мокрое мыльное пятно. — Мы его вернём. Просто чтобы вы, ублюдки, знали.

Потому что Ноксу нужно было узнать, каково это, когда твоя пара говорит тебе «Я тоже тебя живу».

— Мы знаем, — ответил Ронан. — Мы всегда знали.

— Можно мне попробовать твоё буррито? — поинтересовался Рис.

— Ни хрена, — сообщил Ронан и сел на диван. — Возьми себе своё.

* * *

Оставшись одна в постели Нокса, Клэр наконец смогла дать волю слезам.

Её тошнило от беспокойства.

Она была измучена страхом.

Прижав подушку к лицу, она вдохнула его запах. Конечно, этого было недостаточно. Это не он.

Где он был?

Что с ним происходило?

Клэр не хотела путаться под ногами. Из-за этого она не настояла на том, чтобы остаться в ВОА. Всё, что она делала, чтобы привлечь к себе внимание, отвлекало их от того, на чём они должны были сосредоточиться.

Но здесь она ощущала себя ещё более бесполезной. Тяжело было не иметь возможности помочь кому-либо. Теперь она поняла, что именно так, должно быть, чувствовал Нокс в отношении её самой. Это было ужасное чувство. Она хотела поговорить с ним об этом.

Она хотела поговорить с ним о стольких вещах.

Она хотела знать, что он думает. Она хотела, чтобы он знал, что думает она.

Она хотела так многого. Быть с ним.

Она хотела, чтобы это продолжалось долгие годы.

Именно в его отсутствие она поняла это. Это жило в ощущении пустоты, оставшейся в её сердце.

Клэр плакала о нём. О себе тоже, но в основном о нём. Он заслуживал того, чтобы быть в безопасности. Он заслуживал того, чтобы чувствовать себя хорошо. Он заслуживал того, чтобы о нём заботились так, как он заботился о ней.

Это был долгий, очень долгий день, наполненный такими мыслями.

В конце концов, она вышла из спальни, чтобы посидеть на кухне, просто в другой обстановке. Присев за кухонный островок перед заходом солнца, она почувствовала себя ещё более уставшей, чем когда легла в постель несколько часов назад.

Когда Мира вошла в кухню, одетая в чёрную юбку-карандаш и зелёную