Пари на дракона. Истинные сердца - Анастасия Милованова
Усаживаю Валентину на свободную тахту. Она повинуется молча, хотя напряжение в ней может убивать через прикосновения. Пока гостиную заполняют горничные, я мысленно просчитываю время. Ребята сейчас уже должны вынести матрас Валентины и подменить его новым. Значит, следующий шаг начнётся с минуты на минуту.
— Может быть, вы хотели примерить платье первой? — учтиво интересуюсь я.
— Я бы вообще не хотела ничего мерить. — Драконица устало вздыхает, с обречённой печалью наблюдая за тем, как остальных облачают в праздничные одежды. — Но традиция есть традиция. А кто я такая, чтобы перечить предкам?
— Ваша приверженность достойна восхищения. — Я изо всех сил пытаюсь быть любезной.
Видя, как леди Миллат смиряется и даже успокаивается, внутри нарастает ликование. Всё идёт по плану!
В момент, когда перед нами появляются полностью одетые мамы и девочки, дверь в покои открывается, и на пороге возникает бабушка.
— Ой, — вполне натурально удивляется она. — А я думала, тут никого нет!
— Что случилось? — напрягается Валентина.
У неё уже определённо выработался рефлекс, согласно которому появление бабуленьки не сулит для драконицы ничего хорошего.
— Да тут, понимаете, такое дело, — начинает лепетать бабушка.
— Мама, скажите по существу, — с наигранной усталостью просит моя матушка. Поправляет золотые манжеты на чудесном платье из изумрудного шёлка и шифона.
— Не юлите.
— Мы снова меняем матрасы! — бодро рапортует ба, а Валентина при этом резко теряет в цвете лица. — Небольшая диверсия со стороны одного ушлого мотылька.
— К-ка-ак это меняете? — запнувшись, лепечет леди Миллат. — Какая диверсия?
— Да этот шушарик плодовитый свил в матрасах гнёзда для своих детей. Уже несколько десятков матрасов вскрыли — и везде эти коконы. — Для наглядности ба достаёт из карманов пушистые улики. — Того и гляди бабочки вылупятся.
На какое-то время в гостиной повисает тишина. Слышно только, как защёлкиваются крючки на корсетах девочек.
— Вы, должно быть, шутите?
Валентина поднимается, её взгляд наполняется гневом. А ещё неверием. Она смотрит прямо на меня:
— Вы что-то задумали?! Учтите, я обо всём доложу имперскому совету. Пытаетесь водить нас за нос?
— Валентина, ты перегибаешь, — предостерегающе произносит София, но я понимаю, что мы балансируем над пропастью. Леди Миллат кружится вокруг наживки, но природная осторожность ограждает её от заглатывания опасной приманки.
— Да чего врать-то? — вспыхиваю я.
Подскакиваю на ноги и за два шага оказываюсь у кровати. По пути выхватываю ножницы с пояса одной из горничных.
— Чего врать-то? — повторяю я и взмахиваю рукой. — Смотрите сами!
Успеваю заметить, как испуганно расширяются глаза бабушки. Её губы безмолвно произносят: «Не успели». И я понимаю, что сейчас будет фиаско. В этот матрас ребята ещё не успели напихать коконов. Да и не должны были, скорее всего. Мы не оговаривали эту часть плана до таких подробностей.
Но уже поздно. Ножницы с хрустом прошивают тонкое покрывало и простыню. Проходят глубоко в матрас.
Зажмуриваюсь, не желая признавать поражения. Но в следующий момент слышу тихий шелест, заполняющий пространство вокруг.
— Они всё-таки вылупились! — доносится до меня нервный смешок.
— Кто?
В шоке я распахиваю глаза и вижу, как вокруг меня кружатся сотни бабочек. Их янтарно-серебристые крылышки издают тот самый шелест. Пыльца, осыпающаяся с пушистых брюшек, танцует вокруг меня, сверкая в солнечных лучах.
— Кра-а-а-сиво, — тянет Клео.
— Ага, — вторит ей Миррали.
А я вообще молчу. В душе облегчение, ведь на лице Валентины застывает испуг. Она поверила нашей уловке.
— Простите, мне нужно отлучиться, — лепечет она, пятясь к выходу. — Что-то мне дурно. Нужно прилечь.
— Да, конечно. — Я благосклонно киваю, обмениваясь хитрыми взглядами со своими сообщницами. — Бабуля, матрас леди Миллат чист?
— Чист и пахнет кристальной свежестью! — с энтузиазмом отвечает ба, пропуская Валентину, и нарочито громко докладывает: — Мы все заражённые матрасы отнесли в подсобные помещения. Правда, их уже столько, что пришлось в коридорах складировать. Боюсь, ректор меня по голове не погладит.
Она расстроенно смотрит на нас, ожидая, что мы поддержим её игру.
— Полно вам, Виреми, она уже ушла, — с улыбкой произносит моя мама.
— Все свободны. — Бабуля моментально меняется в лице, хлопает в ладоши и отпускает горничных. — Дальше мы сами!
Работницы быстро ретируются, оставляя нас одних. Я выглядываю в коридор, чтобы убедиться в отсутствии Валентины на горизонте. Едва сдерживаю улыбку, заметив прислонённые к стенам матрасы. Бабуля не стала мелочиться и отыграла нашу ловушку от и до.
— Как вам удалось подсунуть коконы в постель Софии? — спрашивает мама, пока остальные помогают друг другу раздеться. В отличие от платьев дракониц, с нашими нарядами вполне возможно справиться и в одиночку.
— А мы и не подсовывали. — Бабуля пожимает плечами.
Проходит к окну и распахивает одну створку, тем самым выпуская на волю танцующих в спальне бабочек.
— Это не иначе как божественное вмешательство.
Я же, в отличие от бабуленьки, придерживаюсь другого мнения. Есть только одно существо, невольно пришедшее нам на помощь.
— Шушу, конечно, было бы приятно такое сравнение, но, думаю, он это сделал под тем же внушением, под которым Валентина сейчас бежит к складам. — Я улыбкой провожаю последних улетающих бабочек. — Все вокруг только и говорили, что про матрасы. Вот шушарик и решил, что лучшего места для его потомства не найти.
— То есть парни зря распихивали собранные коконы? — Миррали вскидывает брови.
— Почему же? — откликается бабушка. — Если хочешь, чтобы план сработал, делай всё на максимум. Иначе порвётся там, где тонко. Вот как чуть не произошло сейчас. Надо представить Шуша к награде.
В повисшей тишине мы обмениваемся улыбками. В это время сумка Клео вспыхивает голубым сиянием и тут же гаснет.
Бетье бросается доставать почтовик и торопливо зачитывает послание:
— Гор пишет, что Валентина уже роется среди матрасов, надо выдвигаться!
— Быстро, быстро, девочки! — София хлопает в ладоши, поторапливая нас. — Не дадим ей уйти. Перед самым выходом хватаю бабушку за руку и уточняю:
— Осколок в матрасе? Проверили?
— Там он, миленький. — Ба довольно оскаливается. — Теперь-то этой грымзе от возмездия не уйти.
Дальше всё развивается как-то уж очень молниеносно. Сердце разгоняется, ускоряя не только ток крови в венах, но и, кажется, само время. Наверное, со стороны наша компания, бегущая по лестницам вниз, выглядит безумно. Но плевать, нам надо успеть. Мой план вышел на свой пик, и
