Птицелов Его Темнейшества - Мира-Мария Куприянова
Глава 25
Сидящий по левую руку от меня шеф напрягал. Заставлял нервничать. Отвлекал от творящегося на сцене беспредела. Да и вообще вносил значительный разлад в мои растрепанные чувства.
Мощная фигура, волей неволей контактирующая с моим голым плечом своим обтянутым в костюмную ткань бицепсом. Легкий аромат каких-то горьковатых трав. И хищный взгляд, то и дело скользящий по кромке моего скромного декольте. Вот как, скажите, в таком напряженном состоянии было сосредоточиться на концерте? А уж, тем более, на своем коварном плане месте. Знать бы еще, в чем он может состоять.
— Маргаритка, ты так сопишь, что сейчас из ноздрей пар повалит, — тихо шепнул мне на ухо Его Темнейшщество, будто нарочно задевая чувствительную мочку своими горячими губами. Хотя, с чего бы это «будто»? Нарочно, естественно. Да и скользнувший по коже кончик языка на это прямо намекал.
— Тш-ш-ш! — раздалось за нашими спинами. И мы с Темнейшеством оба виновато кивнули пожилой леди с рогами, которая в театральное пенсне с пугающим интересом следила за представлением.
— Вы мешаете насладиться зрелищем, — не разжимая губ, процедила я.
— Зрелищем? — шеф подозрительно глянул на сцену.
Там, в картонных кустах небрежно прорисованного рододендрона как раз страдал солист больших и малых, простирая руки к ночному небу и воспевая неразделенную любовь к красавице на балконе. Красавица, тем временем, смущенно улыбалась в усы, задрапированные кокетливым газовым платком. И хорошо поставленным альтом (кстати, ставшем решающим аргументом в пользу выбора на эту роль) грезила о высоком чувстве далекого принца. Игнорируя страдания имеющегося в ее распоряжении бедного поэта.
— Вот так всегда, — удрученно вздохнул маркиз Ада- Женщины никогда не замечают счастья у себя под носом. В чем рациональность любить непонятного заморского мужика? Может он извращуга какой. А тут свой, проверенный, на все готовый.
— Тш-ш-ш! — снова зашипела за спиной леди. И даже легонько стукнула Сатану веером по плечу.
— Простите, — вместо шефа извинилась я и, понизив голос до минимума, возразила, — Если Вы про героиню, то у нее под носом растительность. Поэтому в виде женщины главный герой заметить может только это. А любовь не поддается логике и рациональности.
— Конечно. Меркантильности она поддается, — фыркнул Дьявол- Ясно же, что нищий поэт проигрывает аж цельному принцу. Кстати, все женщины такие.
— Тш-ш-ш!
— Простите, — снова хором шепнули мы.
На краткий миг зал погрузился в молчание и тягучее пение страдающего героя.
— Вот как? Есть примеры? — с деланным безразличием уточнила я, не сумев выдержать паузу.
— А то как же! Вот ты, к примеру.
— Я? — от удивления я даже отвлеклась от сцены, на которой как раз разворачивался эпический момент восхождения поэта на балкон возлюбленной. Прямо по стеблю ядовитого плюща- Я-то как?
— Ну, давай подумаем. У твоих ног сам я! А тебя тянет на недощипанного идиота с поднебесья.
— Молодые люди! — скрипучим дрожащим голосом шикнула леди.
— Да-да… Мы приносим извинения, — уже откровенно отмахнулась от леди я- Даже если отбросить в сторону насмешку, относительно Вашего тела у моих ног… тут как раз меркантильность-то и отсутствует. Все-таки маркиз (он же принц) Ада как-то выгоднее, вроде.
— Ага! Значит к утверждению, что тебя к этому крылатому недоумку тянет никаких возражений не будет?
— Ваше Темнейшество, у Вас вот реально пар из носа идет, — удрученно цокнула языком я, указывая на очевидные проявления готовящейся трансформации- Я вообще не понимаю, о чем этот разговор.
— Главное, что вскоре из носа твоего «карлсона» с перьями пойдет что-то куда более жизненно необходимое, — прорычал он- Я предупреждал, что не потерплю неверности от своей Атессы. Какой бы выгодой при этом она не руководствовалась. Ты позволила ему себя поцеловать!
— Вы тоже меня целовали, — покраснела я.
— Ты- моя Атесса!
— Т-шшш!
— Да хватит уже! — рявкнул на леди Сатана- Марго, ты никак сравнила меня и мои права с бесправием этого… урода?
— А в чем разница? — деланно удивилась я- У него свои причины, у Вас свои… И у каждого они прямо очень важные и логичные. И ведут к достижению цели. Он вот контракт на душу выиграть хочет. А Вы… даже не знаю. Заставить меня добровольно подписать какие-то документы на узаконивание нахождения моей души в Аду?
— И ты спокойно говоришь, что позволяешь пользоваться своим телом любому, у кого видишь в том производственную необходимость? Ты мешаешь в одну корзину отношения и выгоду?
— Зато мужчины о выгоде вообще не думают, да? — ядовито улыбнулась я, смело отмахиваясь рукой от клубов искрящегося пара.
— Молодые люди!
— Да поняли! — рявкнул Сатана. И снова обернулся ко мне, — Конечно, мужчины думают о важном. Вопрос в том, что важное у них куда ниже по анатомии располагается.
— Где-то в районе решения кадровых вопросов, путем присвоения девушке статуса обманным путем, да?
— Ты о чем? — Дьявол, казалось, несколько удивился.
— И правда, о чем это я, — Я вскочила на ноги. Шипение, сорвавшееся с моих губ было пугающим. Даже Дьявол дрогнул- Может о причинах, по которым ты мне навязал эту роль? Так зачем теперь разыгрывать передо мной этот спектакль каждый раз? Делать вид, что у нас что-то иное, нежели деловое соглашение?
— Я называл тебе причины! — прорычал мужчина, вскакивая следом.
— Судя по всему, далеко не все, — я с гордо поднятым носом двинулась к выходу.
— Стоять, — ровно произнес шеф. И на моем пути тут же возникла пара низших демонов с весьма недоброжелательными мордами- Никто из подчиненных не смеет уходить, если я не закончил разговор.
— Так я подчиненная, или Атесса? Как бы тебе не хотелось совместить эти два понятия, — рассвирепела я- Думал так меня привязать к Аду? Не по трудовому кодексу, так по брачному? Фиг! Моя душа твоей не будет!
Зал притих. Актеры на сцене согласно забыли свои роли, ожидая развязки трагедии.
Андрас обвел взглядом напряженно ожидающее общество и, чуть снижая голос, многозначительно произнес:
— Марго, заканчивай свои выступления, пока не поздно, — ни на что не намекая, послал по рогам искры адских огней демон.
Но я уже впала в скандальное настроение.
— Да ты еще настоящего выступления даже не видел, — прошипела я, споро подхватывая полы своего длинного, естественно алого платья, и без помощи лестницы взбираясь на помост сцены- Сейчас все будет.
— Мартагрита! — рыкнул шеф.
Но я уже спотыкалась на крутых ступеньках узкой винтовой лестницы, позволяющей вбежать на импровизированный балкончик- Так, пошел вон, — буркнула я на опешившего усатого альта, отпихивая его бедром в сторону, — Итак? Чего затихли? Музыку.
В оркестровой яме несмело вступили скрипки.
— Да что-б тебя! — рявкнул Сатана, одним прыжком забираясь на сцену и толкая оторопелого поэта в
