Птицелов Его Темнейшества - Мира-Мария Куприянова
— Чего это? — хмыкнула я- Мне и отсюда тебя неплохо слышно. И, кстати, тоже есть что сказать. Кхе-кхе…
— Не смей, — в голосе шефа скользнуло что-то, помимо раздражения. Что-то, смутно напоминающее беспокойство, тревогу и… страх.
Я было дернулась. Но тут же взяла себя в руки- откуда ему было знать весь масштаб готовящейся трагедии? А потому…
— Себе указывай, — сморщила носик я и, прижав руку к груди, встала в показательно театральную позу.
25.2
Надо сказать, петь я любила. Даже очень. И репертуар у меня был богатый, И слух неплохой. Одно маленькое «но»- у меня совершенно не было голоса. Вот то есть вообще.
Иными словами, я всегда слышала, если кто-то фальшивил. Но сама попасть в ноту могла только если она была нарисована на стене. Да и то пальцем.
— Уходи! Уходи оттуда! — махала на меня руками из-за кулис злая Сартана.
— Это по сценарию? Такой режиссёрский ход? — звучали из зала тихие, ропщущие голоса.
— Марго, немедленно слезай вниз, — пытался строгим голосом стащить меня с балкона Сатана.
И, наверное, именно его попытка и дальше пытаться мне приказывать сыграла решающую роль в моем бунте.
Потому что иным оправдать свое эксцентричное поведение я бы не смогла.
— Ииииии… — тоненько захныкала свое соло скрипка.
— Ы-ыыыы! — горестно взвыла я, отчаянно промахиваясь сразу и на пару октав, и на тройку нот- и зал застыл в напряжённом непонимании. А Дьявол, как ни странно, с каким-то отчаянным пониманием на своем недовольном лице.
— Рита! Не смей! — в панике металась за сценой демоница, привлекая мое внимание прыжками и взмахами- Не порти мне представление!
— Марго, уймись, — попытался урезонить меня шеф- Ты не умеешь петь.
Метко брошенная в меня Сартаной туфля больно ударилась о плечо. А замечание Дьявола- прямо в сердце. И ведь не поспоришь! Вопрос только, откуда у него эта информация…
— Ой… Уймется-ль сердце, если бег его предательством ускорен? — испуганно дернулась я, со страху затянув, почему-то, партию поэта.
— Простите, это снизу надо петь! Из кустов. — зашептал мне из-за спины отодвинутый на задний план исполнитель женской партии- С балкона надо петь: «И песня сердцу не указ, когда оно в любви не бьется».
Зал постепенно наполнялся непонимающим гулом. Дьявол обреченно качал головой. За кулисами Сартана сделала характерный жест «рука-лицо». А исполнитель женской партии настойчиво дернул меня за подол.
— Сделайте что-нибудь! — непонятно кому взмолилась демоница за кулисами.
— Заткни-ись… — машинально и в полный голос пропела я, огрызаясь на замечание. И, словив полный ужаса взгляд суфлера, поправила ситуацию- Заткни-ись, эээ… глас разума в башке…
И тут, мольба несчастной достигла высшего адресата.
— О, он и так давно заткнулся, — не выдержав, неожиданно вклинил в мое соло свой чистый, сильный тенор Дьявол.
— Да что-б ты нафиг навернулся! — составила партию я- И в монолог чужой не лез.
— Спускайся вниз, цветочек мой, — тем временем настойчиво тянул Сатана- Сейчас не время и не место.
— А мне вот просто интересно, каков ответ ты скажешь свой. Заче-е-ем… — и я выдержала паузу на жутко-фальшивой высокой ноте- …тебе моя душа? Свали, проклятьем заклейменный, — вовсю вспоминала я нетленный «Интернационал»- Пади уже, стрелой пронзенный…
— Э! Это мое! — явственно взвизгнул из-за кулис автор «Евгения Онегина»..
— … И дай мне выбор сделать свой- игнорируя возмущение Пушкина, закончила я.
— Твой выбор- груз ошибок твой. Ты счастья своего не видишь. Судьбу, что слепо ненавидишь, Сменить пытаешься чужой- поражая талантом (небось, ворованным!), пропел шеф.
— Ты мне сказал, что это фарс. А сам заманивал в ловушку! Нашел себе еще игрушку, Чтоб душу под шумок украсть, — обиженно фальшивила я, наслаждаясь кривящимися в лирическом экстазе лицами слушателей.
— Андрас, стащи ее с балкона! И утаскивай, утаскивай… — пищала несчастная демоница.
Бросив на нее полный сомнения взгляд, шеф попытался-таки ухватить меня за лодыжку, высоко подпрыгнув под импровизированным балконом. Но я ловко увернулась. И даже пнула его по рогам, чтобы не тянул свои лапы куда не следует.
— Маргарита Сергевна, давайте лучше мы с Фрицем партию закончим? — робко предложил мне усатый героинь за спиной- Вы в ноты не попадаете!
— Я куда надо попадаю! — рявкнула я, от души наступая каблуком на лапу сорок второго размера в балетках- Кругом враги!
И в крадующегося снизу Дьявола полетел горшок с геранью, ради антуража выставленный на перилах.
— Насильно душу не забрать. И цвет ее- твой выбор зая, — пытался возразить демон, временно оставив попытки силком стянуть меня вниз и раздраженно стряхивающий с рогов корни растения.
— Звезди другим. Но все знаю, И лишь мотив хочу понять, — проорала я, от чего особенно чувствительные ценители чистого сопрано судорожно дернулись и частично ушли из сознания.
А я, не удовлетворившись усталым горем на лице шефа, швырнула в него злополучную туфлю, ранее полученную мной от Сартаны.
В зале, тем временем, нарастало непонимание.
— …Не пойму никак, за что она его? И почему теперь она в роли прекрасной леди? Был же очень талантливый мальчик. С усами. И голосом. И слухом, кстати говоря.
— Это аллегория, я думаю. Так автор показывает нам внутренний диалог, конфликт душ героев. И душа у героини вот такая- не усатая. А у поэта в душе Дьявол.
— Не понимаю я эти новые прочтения…
Я грозно посмотрела в сторону громко комментирующих происходящее. Но никто моим видом не проникся, очевидно продолжая считать творящийся беспредел частью представления.
— Остынь, красавица. Харэ, — начинал злиться Сатана, потирая ушибленное плечо, — Спускайся и пойдем отсюда. Ты не в себе.
— Я не в тебе. И никогда в тебе не буду! — фыркнула я, демонстративно складывая руки на груди.
Кто-то в зале возмущенно охнул. Кто-то шаловливо хихикнул.
— … А постановка «18 плюс»? С фривольными сценками?
— А Вы против?
— Нет, я просто одел бы фрак подлиннее. Мало ли… К чему эти неловкости в антракте?..
Щеки Дьявола покрылись теплым румянцем:
— Однако, я чуть-чуть смущен, — повел плечами рогатый- Такую позу я не знаю. Но я другую предлагаю. И в ней ведущим буду я.
— Хам! Извращенец. Гад. Садист!
— Так много комплиментов сразу…
— Заткните кто- нибудь заразу! А то Ад траур поглотит.
— … о, Тьма! Она точно не в себе! Такое говорить Его Темнейшеству…
— Так может это по сценарию.
— Тогда не себе тот, кто писал такой сценарий!..
— Андрас, все! Ты что, не видишь, что с ней? Хватай и тащи отсюда! — истерила за кулисами демоница.
— …О! Тут конфликт доверия и чувств! И попрание основ делового подхода в угоду чувственному выбору! — громко прошептал кто-то философски настроенный из
