Самая рыжая в Академии драконов - Марина Ефиминюк
Элайджа не сдержал громкого смешка, и в голове возникла идиотская мысль, что все девушки, приехавшие в поместье, проходят испытание зубодробительными стихами. Возможно, поэтому Рэдвин никогда сюда их и не привозил.
— Ты сейчас серьезно? — громким шепотом спросила я.
В ответ он подмигнул и зашагал к массивной двери с коваными накладками. В просторный холл с лестницей на второй этаж нас впустил дворецкий в черном костюме. Высокую женщину с собранными в идеальный пучок седыми волосами, стоящую на фоне огромного вырезанного на дубовой панели герба Даррелов, назвать «бабулей» не повернулся бы язык ни у одного здравомыслящего человека.
Она была одета в строгое темное платье до колен, на шее висела нитка жемчуга, на ногах — лодочки с каблуками, а не какие-то там домашние тапочки, подбитые овечьим мехом, как носила моя бабушка. И мама. Да и я не пренебрегала. Зимы в нашей провинции никогда не отличались теплом.
— Негодный мальчишка! — воскликнула она, протягивая к Рэдвину руки. — Почему ты постоянно заставляешь нас переживать?
— Привет, бабуля, — заключая «старушку» в объятия, с улыбкой поздоровался тот. — Ты чудесно выглядишь.
— Не пытайся меня задобрить, — проворчала она, принимая поцелуй в гладкую щеку. — Я на тебя страшно зла. От расстройства за тебя, негодник, твой дед сегодня совершил полет над парком! Ты знаешь, что он уже двадцать лет не поднимался в воздух. Теперь сидит в кресле, не может пошевелиться и терзает лекаря.
— Смотри-ка, не зря вызвали его в поместье, — с иронией заметил Рэдвин.
Она одарила шутника выразительным взглядом, явно не одобрив колкий юмор, поздоровалась с Элайджей и наконец заинтересовалась мной.
— Ты приехал с подругой?
Внимательный взгляд прозрачно-серых, как у внуков, глаз прошелся от макушки до носов ботинок, и я почувствовала почти непреодолимое желание сбежать в академию.
Нас представили.
— Здравствуйте, мадам Даррел, — поздоровалась я.
— Я заманил Катарину обещанием, что здесь ей никто не помешает готовиться к выпускному экзамену, — пошутил Рэдвин и мягко, но выразительно приобнял меня за плечи.
Внимательный взгляд мадам Даррел остановился на его руке. На подкрашенных неяркой помадой губах мелькнула едва заметная улыбка.
— Называйте меня Маргарет, — предложила она опустить официоз. — Добро пожаловать. Этот дом действительно такой большой, что мы видимся только в столовой.
Маргарет проводила нас к супругу, крепкому седовласому мужчине. Он действительно сидел в кресле возле незажженного камина и стоически сдерживал желание поморщиться от любого движения. От лекарских растирок воздух в гостиной остро пах ментолом. Семейный лекарь тоже присутствовал и окинул Рэдвина таким пристальным взором, словно пытался вычислить, где под одеждой спрятаны страшные увечья.
— Я покажу Катарине комнату. — После знакомства Рэдвин попытался избежать допроса, но не удалось.
Категоричным тоном дед велел внуку остаться, а меня на второй этаж проводила Маргарет. За нами следовала горничная с моей дорожной сумкой в руках.
Дом действительно был огромен. Внутренняя обстановка отличалась той самой элегантной сдержанностью, в которой каждая деталь: дубовые стенные панели, потемневшие портреты, старинные хрустальные светильники — абсолютно все подчеркивало, что в поместье живет более чем обеспеченная семья, бережно хранящая традиции древнего рода.
Спальня, куда меня привели, оказалась просторной и светлой. В нише стояла кровать с балдахином, у стены — старинный секретер с мягким стулом, козетка была размещена в удачном месте под окном. Правда, выглядело так, будто я попала в номер дорогущего столичного отеля. Здесь явно останавливались свалившиеся как снег на голову, внезапные гости.
— Если бы мы знали, что Рэдвин привезет подругу, то приготовили бы спальню побольше, — подав знак горничной открыть окно, проговорила Маргарет.
Я быстро уверила, что комната чудесная. Больше не надо — заблужусь.
— Вы учитесь на стихийном факультете? Вода, так? — удивила она меня. — Заметила ваш кулон.
Невольно я потрогала хрустальную подвеску с капелькой воды, висящую на шее.
— Вы правы, я водный маг.
— В поместье мы традиционно ужинаем в восемь вечера. Как переведете дух, спускайтесь в библиотеку, там удобно заниматься, — предложила она. — В конечном итоге дед не будет распекать Рэдвина вечность. И не испытывайте неловкость, Катарина, чувствуйте себя как дома.
Едва ли я могла себя чувствовать подобным образом. В нашей семье было принято первым делом усадить гостей за стол и накормить за душевной беседой, но в богатых домах, видимо, дело обстояло по-другому.
Дожидаясь Рэдвина, я терзала учебник по стихийной магии и мечтала о пирогах. Вскоре он, отчитанный старшим поколением, появился. Замкнутый, напряженный и молчаливый. Сунув руки в карманы, прошелся по комнате, словно был здесь впервые. С любопытством пригляделся к картине на стене. Почти уверена, что видела этот пейзаж на цветной поздравительной карточке в книжном магазинчике, но напрочь забыла имя художника. По всей видимости, работа была известная, раз попала на открытку, но у Даррелов украшала комнату для незапланированных гостей.
— Как прошло? — спросила я.
— Всех успокоил. — Рэдвин оторвался от изучения картины и кивнул на дверь. — Идем, Кат-Кат. Ты наверняка хочешь что-нибудь перекусить.
— Не сказала бы, что хочу перекусить. — Я закрыла учебник и поднялась. — Скорее я чувствую себя оголодавшим бактером на передержке у профессора Зигмуса. Если ты меня спасешь и накормишь, то за доброту и отзывчивость магия обязана засчитать разом три желания!
Кухня оказалась просторной и тщательно стилизованной под старину, но на деле была вполне современной: магически оснащенной и со множеством полезных артефактов, облегчающих готовку. Тетушка Элли, полноватая кухарка, как выяснилось, много лет работающая в поместье Даррелов и помнящая Рэдвина «маленьким хулиганом», усадила нас за кухонный островок в центре помещения.
— Госпожа Маргарет и господин Уинсли, пили успокоительный чай, когда узнали, что ты попал в лазарет, — по-доброму побранила она Даррела-младшего, расставляя перед нами тарелки, и погладила меня по плечу: — Все уже ждут не дождутся, когда ты прекратишь в эту свою Дыру бегать!
— Разлом, Элли, — хмыкнул Рэдвин. — Не Дыра, а Разлом.
— Да небольшая разница, — отмахнулась она и погладила меня по плечу: — Кушай, милая, ты такая худенькая. Не кормят вас там в академии, что ли?
— Вы абсолютно правы! — согласилась я, подхватывая кусочек пирога с ревенем. — Девушек почти не кормят.
В общем, наступил мой звездный час, и с большим удовольствием я рассказала страшную историю о раздатчице
