Адептка второго плана - Надежда Николаевна Мамаева
– О! – воскликнула она мягким, мелодичным голосом. – Ким. Наконец-то мы можем поговорить. После того случая на балу столько всего произошло…
«С нами обеими», – мысленно закончила я. И вспомнила, как вчера на крыльце храма героиня уходила под руку с принцем. И что-то мне в этой идеалистической картине показалось фальшивым.
И сейчас я поняла что. Лицо Одри было бледным, а под глазами залегли тени. Да и в целом выглядела она уставшей и измотанной. Только блондинка на публике умела скрывать ту цену, которую заплатила за то, чтобы быть той, кто она есть. И с губ невольно сорвалось, словно мы и вправду были знакомы:
– Выглядишь паршиво…
– Ким. Это ты! Ты! Живая! – Блондинка бросилась мне на шею. И всхлипнула, точно младшая сестренка Каринка, когда та порой прибегала ко мне, жаловаться на очередную вселенскую несправедливость.
Руки сами потянулись обнять вздрагивающие плечи. Дверь за нами скрипнула, медленно закрываясь. И, кажется, не сама собой, а при участии одной призрачной особы.
Мы так и стояли, обнявшись какое-то время. Я не знала, что делать дальше. А Одри шмыгала носом. Моя рука машинально гладила ее по голове, а губы бормотали какую-то ерунду вроде:
– Ну-ну, хватит, чего ты так? Испугалась? Вчера все испугались. Когда там на площади на вас напали…
– Я не из-за вчера плачу, – протянула блондинка, наконец оторвав лицо от моего плеча, на котором халат был абсолютно мокрый и не от волос после помывочной. – Я за прошлое плачу, когда ты едва не умерла из-за меня на вечернике первокурсников. Это я должна была съесть ту пастилу… А потом… Я даже не смогла с тобой поговорить. Ты очнулась, сразу ушла с эльфом – как будто сбежала… А после я узнала, что тебе по дороге к общежитию стало хуже, ты потеряла сознание и попала в лазарет.
Одри протараторила это на одном дыхании и набрала воздуха в грудь для новой тирады. А я вдруг вспомнила это свое первое появление в сюжете. Все какое-то сумбурное, смазанное. Голова тогда кружилась, перед глазами все плыло и единственное, чего хотелось – убраться поскорее из толпы. И я ухватилась за первую попавшуюся возможность это сделать. А то, что оная оказалась рукой эльфа, – какая разница.
Зато второе свое пришествие в сюжет: местную больничную койку и крышу – помнила отчетливо.
Меж тем, словно вторя моим мыслям, Одри продолжила:
– Когда я пришла в палату – ты лежала там вся бледная, обложенная амулетами, без сознания… Целитель сказал, что это выгорание. После ты очнулась и тебя так быстро забрали, что я не успела. Хотела приехать к тебе домой, но… со мной…
Одри замолчала, словно осеклась. Так что я закончила за нее:
– Тоже много чего произошло…
Блондинка шмыгнула раскрасневшимся носом, кивнула, сглотнула, словно в ее горле был ком, и… не сказала ни слова.
– Но, судя по всему, это не только твоя тайна… – понимающе закончила я.
– Ким, прости. Меня, Ричарда, нас обоих. Если бы не мы, то с тобой, твоим даром… – блондинка судорожно выдохнула, подбирая слова, которые давались ей сейчас с большим трудом.
А я слышала это «нас», «мы», смотрела на нее… Ту, которая, ради того, чтобы быть с принцем, согласилась не просто рискнуть, а жить в постоянной опасности, и подумала: передо мной не просто главная героиня. Все куда хуже. Она еще и до отчаяния влюбленная женщина. А последнее не исправит ни один редактор…
Потому как другая, после покушения злодейки, несостоявшегося отравления или вчерашнего нападения на площади, давно бы подхватила свои юбки и помахала бы принцу рукой, какая бы большая империя за спиной того ни была. Ибо своя жизнь, пусть она и поменьше, но куда дороже. И только любовь, как точный удар в голову, вырубает так, что отключаются и мозги, и инстинкты. Например, самосохранения.
– С принцем после вчерашнего все в порядке? – спросила я и по тому, как враз побледнела героиня, поняла: кажется, я, желая сменить тему, выбрала еще более неподходящую.
Вот так у меня всегда: сажусь вроде бы просто на стул, а получается – в лужу. Но сказанного не вернешь, так что единственное, что мне осталось – сделать вид, что не заметила реакции Одри.
– Д-д-да, хорошо…
Выдавила наконец она из себя так, что я невольно мысленно закончила: «…что он хотя бы жив». Значит, вчера на ступенях храма и вправду была иллюзия и высочеству неслабо досталось от той твари.
– А с тобой? – вырвалось невольно у меня.
– Тоже хорошо, – уже куда лучше соврала Одри, улыбнулась… ну или как называть с усилием растягивающиеся в разные стороны уголки губ, когда взгляд при этом вопит: «Да пошло оно все!». А потом резко выдохнула, словно внутри нее что-то сломалось: – В бездну! К демонам Граса и всю его тайную канцелярию. Нельзя лгать тем, кого считаешь друзьями! Иначе начнешь лгать и себе. Я должна тебе это сказать, потому что ты – моя самая близкая подруга. Вчера я безумно испугалась, Ким, испугалась не за себя, а за Ричарда!
Это был порыв, секундная слабость, которая просто необходима для того, чтобы снова стать сильной. И Одри стала. Прикрыв на миг глаза, после сказанного, она вновь посмотрела на меня. Прямо. Уверенно. Спрятав подальше смятение и сомнения, как и подобает главной героине, супруге будущего императора.
– А тех, кто совершил это… Их поймали? – спросила я.
– Тайная канцелярия знает свое дело, – уклончиво отозвалась блондинка, кажется, желая сказать больше, но не имея на это права.
– Не очень-то, если допустила, чтобы на тебя свалилась статуя, – хмыкнула я, вспомнив статью, которая вчера попалась мне в новостном листке в доме Нидоуза.
– Ну, я же не принц… И тогда была всего лишь адепткой, – неловко пожала плечами Одри, тем лишь укрепив мои подозрения: с этим покушением тоже все нечисто.
Вот только в отличие от героини, которая не имела права говорить о многом, я выдохнула:
– Знаешь, я, конечно, подозреваю, что профессия принца – одна из самых опасных и врагов у короны всегда много, но как-то все эти покушения уж очень кучно идут, как будто из одного места стреляют.
– А бывает иногда, что просто все случившееся – лишь стечение обстоятельств, – произнесла Одри тоном человека, которого уже не раз пытались убить и он к этому постепенно начинает привыкать.
Я этой точки зрения не разделяла. Потому как
