Гончарное дело попаданки или Кирпич на вашу голову - Дара Хаард
В тот день я, как всегда, сначала залезла в печь посмотреть, как там мои заготовки, но, увидев черепки, рыкнула:
— Да что это такое?! Гадство!
— Госпожа Альрина? — голос Хорта вывел меня из созерцания очередного промаха.
— Чего тебе? — грубее, чем хотелось бы, спросила я.
— Я обещал вам помочь с магией, — спокойно ответил Хорт, и мне стало стыдно за свою вспышку ярости.
— Спасибо, Хорт, но, думаю, ты мало что можешь мне посоветовать в магии земли.
— Принцип магии почти везде одинаков, — не согласился со мной Хорт, входя внутрь моей мастерской.
Сразу стало тесно. Наёмник за эти дни набрал веса и не походил на заморенного узника, как по приезде.
Я выдохнула. А почему бы не рассказать? И пару минут рассказывала, что хочу получить и что у меня получается.
— Попробуйте не физическое внедрение в посуду руны, а магическое, — сказал Хорт.
— Как это — магическое? — не поняла я. — Я напитываю руну магией.
— Но вы рисуете её на посуде, — кивнул Хорт на стоявшие покоцанные кувшины. — А вы попробуйте рисовать руны магией внутри.
Я задумалась, потом решительно села за гончарный круг. Конечно, Хорт отвлекал меня, от его присутствия Колючка проснулась и довольно вертела хвостом — я не видела, но чувствовала. Но я уже отчаялась понять, что делать самой, и деньги нужны, поэтому терплю.
В общем, я села за круг и, плюхнув кусок глины, прикрыла глаза, отдав тело на волю теплу. Так посуда выходила намного лучше.
Через пару минут на гончарном кругу стояла чаша — решила сделать самую простую: широкие края, гладкие бока.
— Теперь внедрите внутрь нужную руну, — сказал Хорт, который всё это время наблюдал за мной.
Я попробовала — мысленно нарисовала руну Иса. Она довольно проста — палочка. Руна нарисовалась, но, как только я перестала концентрировать на ней своё внимание, пропала, растворившись в пространстве.
— Вы позволите помочь вам? — спросил Хорт.
— Ну чего уж, раз начал — показывай, — устало сказала я.
Хорт вдруг сел за моей спиной, широко расставив ноги с двух сторон от меня. Спину сразу ожгло жаром его тела, его голос раздался над ухом, а дыхание щекотно обдуло шею.
— Я покажу, как работать силой на тонком уровне, госпожа Альрина, — сказал Хорт.
Я громко сглотнула. Не ожидала я, что он сядет так близко… и так… так нельзя!
Я не могла думать о магии, когда он так близко, когда каждая клеточка моего тела горела от желания других прикосновений. Досадовала на себя из-за того, что не могла держать в узде свои мысли и желания. Но и брыкаться, убегать от него, как ошалелой, — тоже не выход.
Он тянулся к моим рукам. Кожаные перчатки, наверняка скрывающие старые шрамы, сейчас нежно касались моих ладоней — грязных от глины, хрупких, уязвимых на фоне его больших рук. Он медленно прижимал мои ладони к бокам чаши.
— Вы же можете смотреть магическим взглядом?
— Наверное, могу, — хрипло ответила наёмнику.
Нужно успокоиться и взять себя в руки. Я взрослая женщина!
Постаралась включиться в работу, смотрела, как его горячая сила касалась чаши, вырисовывая на ней руны.
— Попробуйте так вырезать руну магией, — прошептал он мне в ухо, отчего мурашки пробежали по рукам и затерялись в кончиках пальцев.
Я выпустила тепло, которое плюхнулось на чашу потоком, сметая руны Хорта.
— Вот это я имел в виду, госпожа Альрина, — говорит Хорт, — это вам не деревья валить, тут нужна концентрация и тонкая работа с силой.
Его голос спокойный и даже немного нудный. Вот, Иришка, учись, как нужно держать себя в руках. Я выдохнула и погрузилась в работу с магией.
Желание не ударить в грязь лицом помогло собраться, не думать о его плечах рядом, о коленях, прижатых к моим, о теле, на которое я непроизвольно опиралась, когда уставала.
Всё же учитель был мне нужен. Так работать с тончайшими нитями магии я ещё не могу. Я их вижу, вижу любую, даже тонкую, как волосок, но не могу сделать сама. Вернее, не умела. В конце урока я уже уверенно вырезала магией на чаше тонкую палочку руны Иса и напитала её своей силой.
— Чтобы понять, получилось у нас или нет, я могу высушить и обжечь чашу, — сказал Хорт.
Для этого мы встали с лавки, на которой всё это время сидели. Пока я работала с силой, даже забыла, в какой пикантной позе мы сидели.
И сейчас с удивлением поняла, что тепло тела Хорта мне нравится. И мне нравится чувствовать его за спиной, когда устаю. Мне нравится, когда его магия поправляла мою силу или когда Хорт успокаивающе шептал мне в ухо.
Этот мужчина, как хитрый лис, медленно, но неотвратимо приучал меня к себе, к своим прикосновениям и к своему голосу. Мне нравятся его руки… Я задумалась от непонятного дежавю.
— Высушить и обжечь чашу займёт немного времени, но так мы узнаем, получилось у нас наложить правильно руну холода или нет.
Я кивнула, подхватила чашу и аккуратно поставила её в печь.
Оказалось, что работать на тонких нитях заклинаний намного тяжелее, чем кидаться потоком, я устала.
Но теперь можно задуматься и о големах, ведь внутри них стоят тонкие управляющие конструкты, которые еле видимы глазу. Я с трепетом смотрю на чашу, надеясь на лучшее.
Хорт приступил к своей части работы. Я задержала дыхание, наблюдая, как огонь, подвластный своему хозяину, облизал чашу, высушивая её и обжигая за считанные минуты.
Жаль, что Хорта не поставишь сушить так всю мою посуду. Маг огня для этого не создан. Думаю, что скоро он поправится и сбежит опять воевать. И держу его тут только я, как непреодолимая вершина, которую он хочет взять. Внутренне хихикнула.
А ведь так, наверное, и есть. Он силён, умён, красив… Что ему тут делать? Я нахмурилась, вспоминая, что так и не расспросила Савруса насчёт наёмника.
— Всё, — Хорт взял чашу, которая приобрела красивый сливочный раскрас, и поставил на стол возле печи.
Момент истины. Я налила воды из кувшина в чашу и стала наблюдать.
Однозначно я увидела в ней магические потоки. Она не потрескалась,
