Последняя песня упавшей звезды - Ольга Александровна Валентеева

– Это, конечно, немало, но не всегда достаточно, – невесело усмехнулся Ференц.

– Почему вы поссорились с ее величеством?

И снова беседа свелась к его матери. Однако, кажется, на этот раз без какого-либо умысла со стороны Тильды.

– Я не могу сказать, что мы вообще когда-то ладили, – ответил Ференц, пусть и не желал это обсуждать. Но лучше такая точка соприкосновения с Тильдой, чем никакой. – С отцом тоже. Поэтому я жалел, когда бабушка уехала.

– Понимаю…

Вряд ли Тильда действительно его понимала, только говорить об этом не хотелось. Ференц и правда не всегда ладил с родителями. Матушка была очень молода, когда он появился на свет, и маленький сын ее скорее раздражал, чем вызывал нежность. Вокруг были няньки, потом гувернеры. С Алексом все сложилось иначе: королева раскрыла для себя прелести материнства, а может, просто повзрослела, и к воспитанию второго ребенка относилась более осознанно. Да и Алекс всегда был милым мальчиком, в отличие от Франа. Держался за мамину юбку, чуть ли не заглядывал в рот, в то время как Ференц с ранних лет фехтовал, бегал, прыгал, успевал разбить коленки и поставить на уши дворец.

– Сорванец растет, – усмехался отец.

– Будущий король должен быть более серьезным, – возражала матушка. – Ференц понятия не имеет о дисциплине.

Вот это «понятия не имеет о дисциплине» в итоге и явилось причиной, по которой Фран попал в военную академию. Разница лишь в том, что он сам этого хотел. Ему претил дворец, а в академии для других была муштра, а для него – свобода. Конечно, преподаватели не забывали, что их курсант – наследный принц, но особых различий никогда не делали, разве что иногда осторожничали в наказаниях. А еще там были друзья… Большинства из которых уже нет в живых.

– Я заставила вас грустить? – заметила Тильда, вырывая супруга из вороха воспоминаний.

– Нет, просто вспомнилось прошлое, – признался он. – Скажите, вы скучаете по Илонду?

– Да, – ответила Тильда, – скучаю. Там ведь моя родина.

– Я послал поздравления вашему отцу от нас обоих, у него ведь скоро юбилей.

– Благодарю. Я бы написала сама…

– Дело ваше. Хотите – пишите, – ответил Ференц. – Я никогда не препятствовал общению между вами.

Тильда почему-то смутилась. Может, из-за встречи с Артуром? Все-таки Донтон напоминал ей об Илонде. Впрочем, Фран не собирался допытываться. Впервые за последние дни ему было спокойно. Жаль, что так не может быть всегда. Он сжал в ладони теплые пальчики жены. Та не дернулась, как обычно, а так и осталась сидеть рядом, только отвела взгляд.

– Ференц, поймите сейчас мои слова правильно… – Тильда настолько редко называла его по имени, что король насторожился. – Ваша матушка глубоко несчастна после смерти отца. И в такие минуты мы с нашими близкими становимся ближе. Возможно, если бы вы сделали шаг ей навстречу, ваши отношения наладились бы.

– Под «шагом навстречу» вы подразумеваете освободить Александра? – Фран невесело усмехнулся, выпуская руку жены. – Простите, я еще хочу жить. А Алекс, я уверен, спит и видит меня мертвым.

– Я уверена, вы ошибаетесь.

– Вы не знаете моего брата, Тильда. – Король поднялся на ноги и замер перед ней. – А моя матушка ловко манипулирует вами, разыгрывая несчастную всеми брошенную женщину. Секрет прост: Алекс умеет быть ласковым, я нет. Я прежде всего король, а потом уже сын. Вот она и думает, что Александру нужна ее помощь любой ценой. А он позволяет ей так думать.

– Но Ференц…

– Достаточно, – перебил его величество. – И я больше не желаю слышать о моем брате. Конечно, если вы не хотите поссориться со мной.

– Я этого ни капли не желаю, – заверила Тильда.

– Тогда хорошего вечера, ваше величество. Увидимся завтра.

И пошел прочь. Та ниточка понимания, которая вроде бы наметилась между ними, лопнула. Похоже, его брак обречен, и никакие ухищрения его уже не спасут. Но что мешало Франу надеяться? Глупо, да. Все получилось слишком глупо.

Уже у дверей дворца его встретил Донтон.

– Не ходите один, ваше величество, – тихо сказал последний из его приятелей по академии, оставшийся в живых. – Это может плохо закончиться.

– Ну, вы же этого не допустите, тей Донтон, – ответил Ференц, слегка пожимая плечами.

– Если вы позволите мне этого не допустить.

Под таким конвоем Ференц прошел в свои покои. С делами было покончено. Он раздумывал, стоит ли поужинать на ночь глядя. Пожалуй, стоит.

– Составите мне компанию за ужином, тей Донтон, – приказал он.

– Как скажете.

Здесь, в коридорах дворца, когда повсюду чужие уши, ни о каком дружеском обращении не могло быть и речи. Да и бывают ли друзья у королей?

Ужинал Ференц в малой столовой. Там стоял небольшой стол, за которым максимум могло поместиться четыре персоны. Белые стулья с резными спинками, белая ваза с белыми розами. Малая столовая всегда казалась Ференцу слишком «вылизанной», однако он любил завтракать и ужинать именно здесь, вдали от основного шума и придворных.

– Твой двор вряд ли понимает твои привычки, – заметил Арт, когда слуги накрыли на стол и удалились, повинуясь знаку своего монарха.

– Меня не интересует двор, – ответил Ференц. – Знаешь, порою я думаю: может, бросить все и оставить престол Алексу? А самому уехать подальше… Во Флери, к бабушке, например. Но гордость, проклятая королевская гордость… Будут говорить, что меня хватило всего на полгода правления.

– Думаешь, Алекс будет лучшим королем, чем ты?

– Нет. Зато двор будет доволен, – Ференц тихо рассмеялся, берясь за приборы и вонзая нож в румяный бок котлеты. – Они станут носить Алекса на руках, а он будет позволять себя обожать. Но знаешь, что я скажу? Рано или поздно они поймут, что у моего братишки с десяток различных масок. Только будет уже поздно.

– С десяток масок… – задумчиво повторил Донтон. – Я хотел бы проследить за ним. За Александром.

– Не суйся к этой змее! – Фран махнул ножом так, что капля жира упала на белоснежную скатерть. Король поморщился. – Я говорю, Алекс любому задурит голову. И ты не исключение.

– Послушай… – Арт все еще не брался за приборы. – А если его выпустить? Это сейчас он