Чужая невеста - Анна Сергеевна Платунова
Я в первую секунду и не сообразила, о ком он говорит. Нечасто можно услышать имя князя Лэггера.
— Слушайся его указаний.
Данкан задержал руку с очередным флаконом, прежде чем опустить его в ящик, и голос внезапно обрел непривычную суровость.
— Даже если тебе покажется, что приказы слишком жестоки и несправедливы.
Я и не ждала от отца Вель дружелюбных советов, но почему-то после слов наставника сердце снова кольнуло нехорошее предчувствие.
— Мне было бы удобнее, если бы вы прямо сейчас рассказали, что мне следует делать. Мы окажемся на бесплодных землях, где каждую секунду может произойти что-то непредвиденное. Не хотелось бы думать, что с его сиятельством случится беда, но…
Данкан пожевал губами.
— Да… Да. Мы станем двигаться навстречу друг другу. Используй один флакон на каждые двадцать пять шагов. Не забудь откупорить пробку, прежде чем отправить флакон в разрыв.
— Я сама должна буду этим заниматься? — уточнила я. — Не то чтобы я была против, интересуюсь на всякий случай. Мало ли… Я тоже не бессмертна. Любой другой одаренный может сделать это за меня?
— Лучше, когда флаконы держит сам ткач. Сложно объяснить, но собранная кровь будто подпитывается даром своего хозяина, становится сильнее. Ты будешь двигаться вдоль линии разрыва на безопасном расстоянии в окружении отряда. Ящик с флаконами — не твоя забота: его понесут следом за тобой. Сосредоточься на медитации, постарайся ни на что не отвлекаться.
Звучит довольно просто. Даже если твари изнанки, разгуливающие в бесплодных землях, придут на запах крови, в отряде столько одаренных, что они продержатся без труда, пока я преодолеваю расстояние до середины разрыва.
— Я…
Я давно хотела задать мучавший меня вопрос, хотя, пожалуй, спрашивала не того человека.
— Да, ученица?
— Зачем мы потащим в опасное место кадетов Академии? Ладно — я, без меня не обойтись. Но у некоторых первогодков еще даже не открылся дар… Зачем они там?
Данкан в упор взглянул на меня, и на мгновение его блеклый взгляд сделался острым и холодным, как лезвие его серебряного кинжала.
— Это великая честь, — сказал он.
Почему я ожидала услышать другой ответ?
Вернон бы с ним согласился. Он горел от нетерпения, бесконечно калибровал свой стик, тренировался с каждым одаренным, который соглашался уделить ему время. Он гонял Нормана и Алека, хотя те пытались увильнуть и ворчали, что их-де во время настоящей военной операции никто и близко не подпустит к бестиям или разрыву. Будут нянчиться с ними, как с младенцами. Так к чему жилы рвать? Однако Колояр внезапно вспомнил, что он командир звена, и не обращал внимания на жалобы.
Еще сегодня утром они втроем нарезали круги вокруг лагеря в одних брюках, скинув куртки и белье. Верн впереди, гордый, как папаня, готовый отправить птенцов в первый полет. Вот, мол, я не просто какой-то там первогодок, я сам командир.
Тивер некоторое время наблюдал за бравой троицей без своих обычных ироничных комментариев. Тряхнул головой и принялся сердито ломать ветки, чтобы подбросить их в костер.
— Может, и нам следовало бы… — начал Лесли, глядя на меня.
— Да без толку, — бросил белобрысый, хотя его никто не спрашивал, и с хрустом разломал промерзшую в его руках ветвь.
Лейс насупился, решив, что лейтенант не верит в его способности. Да мы все здесь не особенно верили в Лесли. Но Тивер с чего так завелся? Где ему Лесли успел перебежать дорогу?
Я вспомнила об этом разговоре теперь, когда Данкан, замолчав, снова обратился к драгоценным флаконам. Настоящие рубины — и те берут в руки с меньшим трепетом.
— Значит, один флакон с кровью на каждые двадцать пять шагов, — повторила я, надеясь, что все запомнила верно. — Откупорить пробку, прежде чем бросить. А что, если?..
Меня пронзила паническая догадка.
— Разрыв расползается. Что, если данные о его величине устарели? Вдруг мы заготовили недостаточно крови?
Данкан даже не отвел взгляда от очередной склянки, которую заботливо укутывал в солому.
— Для этого там будешь ты, ученица. Ты, твоя кровь и серебряный кинжал.
Я могла бы и сама сообразить! По коже побежали мурашки.
«Аля, соберись! Ты не какая-то жалкая трусиха, вроде Лесли. Ты сможешь это сделать!»
— Сложно… — Я облизнула пересохшие губы. — Сложно будет отмерить верное количество крови без меток.
— Медленно считай до пяти, обычно этого достаточно. Но не перестарайся! — Данкан удосужился поднять голову и пригвоздил меня острым взглядом. — В горячности и спешке можно не сразу ощутить, как уходят силы. Переоценить возможности. Поэтому медитация! Счет до пяти! И обязательно несколько глотков настоя сразу после. Однако будем надеяться, что принятых мер окажется достаточно для закрытия такого беспрецедентно большого разрыва. На моей памяти не случалось ничего похожего…
Он задумался.
— Да и вовсе не случалось за последние двести лет.
Проклятый кусачий червячок сомнения снова принялся за старое: грыз меня изнутри. Огромный разрыв, который расползается все больше с каждым днем. Он настолько громадный, что щиты не выдерживают больше одного дня. А мы планируем его закрыть с помощью нескольких десятков крошечных флаконов с кровью?
«Хватит сомневаться! — одернула я себя. — Мы справимся!»
Князь Данкан закончил распределять флаконы, крепко запер сундуки, но оба ключа забрал себе.
— Утром я передам один из ключей лично в руки Вальтеру. Тебе не о чем беспокоиться, — заверил он меня, заметив настороженный взгляд.
Он протянул мне флягу с петлями, с помощью которых она цеплялась к поясу.
— Настой всегда должен быть при тебе.
Передал баночку с мазью, устроенную таким же хитрым образом: она закреплялась на поясе, и крышку легко можно было сдвинуть одним нажатием пальца.
— Сразу смазывай порезы, чтобы ни капли крови не пролилось напрасно.
Данкан откинул полог палатки, давая понять, что инструктаж закончен и я могу идти.
— Выспись как следует, — напутствовал он меня. — Завтра трудный день.
Пауза. Он будто что-то хотел добавить. Навис надо мной — тощий, сутулый старик. Удивительно, что его кровь еще не остыла в венах: сейчас он больше напоминал призрака, чем живого человека.
— Не всегда то, что кажется чудовищным и несправедливым, является таковым… — пробормотал он. — Просто помни об этом, когда придет время. Иногда иначе никак.
Глава 37
Утро решающего дня, обещающего
