Замуж до утра - Теона Рэй
– Много, – отозвались они в один голос.
Джина виновато напомнила:
– Сонный порошок… Все, кто был наверху, наверняка надышались. Мне жаль, правда, простите меня. Наверное, сгореть все же куда лучше, чем умереть от жажды в темнице.
– Вот уж точно, – устало хмыкнул Риган.
– Габита, – нахмурившись, вспомнила я. – Она все время проводит на кухне, а в свою комнату поднимается по отдельной лестнице. Ей хоть и дозволено бывать в любой части дома, но она предпочитает передвигаться одной дорогой. Если вдруг она поймет, что что-то не так… Она спасет нас, слышите? Можно попробовать пошуметь, но не уверена, что стены пропустят звук. Миссис Ингелоу, вы сыпали порошок в холле или у кухни?
– Нет, только в бальной зале.
– Тогда у нас есть шанс. Главное, чтобы Габита вдруг поняла, что в доме все неестественно заснули, а нас нет. Мы заходили к ней ранее, она знает, что я здесь. Кухарка – женщина неглупая, она догадается, я уверена.
Я еще очень долго убеждала себя в том, что нас спасут. Джина и Риган не мешали мне обманывать саму себя и молчали, ну а мне становилось куда легче, когда я представляла, как отворяется дверь, и по ступенькам бежит Габита.
Она не пришла. Ни через день, ни через два. Мы считали часы по очереди, стараясь не сбиваться. Говорить в полный голос уже не могли, от слабости едва ощущая реальность. Джина временами пыталась ходить по клетке из угла в угол, гремя кандалами, но через пару шагов сдавалась и мешком падала на пол. Риган за стенкой молчал все чаще.
Я молилась. Потом поняла, что молитвы не работают, и окончательно убедилась, что Бога не существует. Я уже догадывалась об этом, когда принимала роды у Хельги в роще. Потом, когда ходила в гости к подопечной семье. И теперь снова… Если он есть, то почему не спешит помочь?
Кряхтя, попыталась сесть, но удалось только лежа привалиться к стенке. Горло уже пересохло настолько, что при каждом слове, которое я пыталась произнести, его драло словно наждачкой. Голод не чувствовался, боль не ощущалась, хотелось только пить. Всего глоток воды, или даже просто смочить губы.
В бреду я царапала пол. Стремилась дотянуться до Джины, но даже не понимала, в какой стороне искать. Всё слилось воедино: темнота, стенки клетки, прутья, потолок. Мир кружился, замирал, взрывался в моей голове. Сотни и тысячи оглушающих колокольчиков звенели в ушах, глаза болели от напряжения.
Я медленно умирала от обезвоживания. Джина, наверное, уже погибла, иначе почему она не шевелится? А может, она шевелилась, да я не услышала. Как там Риган? Жив ли? Говорит ли он со мной хотя бы мысленно?
Мне было все равно. Больше ничего не имело значения.
Где-то вдалеке послышался скрежет металла. Раздались шаги – тяжелые и уверенные. У меня не хватило сил перевести взгляд на лестницу и посмотреть, кто заявился в нашу могилу, я так и осталась на месте, глядя в пустоту перед собой невидящим взглядом.
ГЛАВА 21
Скрип железа показался слишком громким. Я закрыла глаза, приоткрыла губы. По ту сторону клетки мелькнула тень. И еще одна, и еще… А может, там и вовсе никого не было, и это мой воспаленный мозг выдавал желаемое за действительное.
Сверкнули искры. Запахло нагретым металлом. Некто держал в руках замок, висящий на клетке, и тот плавился от жара.
Замок со звоном упал на пол. Дверца отворилась.
Тень метнулась внутрь. На мое лицо полилась вода, и я неверяще открыла рот, чтобы поймать хоть каплю. Если меня мучают галлюцинации, то эти мне нравятся.
– Пей, девочка, – тень говорила голосом Ванессы. Держала мою голову на весу и заливала мне в рот прохладную приторно-сладкую воду. – Давай, еще немного…
Я глотала жадно. Пальцами одной руки трогала фляжку, не в силах сжать ее, второй хваталась за Ванессу. Рыдала без слез, да и откуда им было взяться?
Клетка приобрела очертания. Ко мне вернулась способность дышать полной грудью, но появилось головокружение. Ванесса оставила меня на полу, и что она делала после, я не видела и не слышала. Медленно моргала, привыкая к слабости в теле.
В подвале за распахнутой дверцей мерцал фонарь. Я приподнялась на локтях и поползла в его сторону. Покинула клетку, распласталась на каменном полу.
Сквозь веки я видела искры, сквозь звон в ушах слышала, как отворяется клетка Ригана. Его голос, слабый и хрипящий, почти вернул ко мне способность здраво мыслить. Я даже нашла в себе силы, чтобы встать на колени, которые почти не чувствовала.
– Эй, – Ванесса в ту же секунду оказалась возле меня и мягко толкнула в спину. – Ляг, не вставай.
– Джина… – промямлила я неслышно.
– Что? Что ты говоришь? Милая, чуть громче, – подруга смахнула с моего лица прядь волос и заглянула в глаза.
– Джина в клетке…
– Вы тут не одни? О боже!
Что происходило дальше, я снова не слышала. Провалилась во тьму, а когда пришла в себя через неизвестно сколько времени, Ванесса уже помогла Джине и Ригану покинуть клетки. Она металась между нами: то к одному, то к другому.
Время от времени я проваливалась в полусон-полубред. Моих губ касалось горлышко фляжки, и тогда я пила то, что в ней было. Вода, сладкий крепкий чай, кофе, бульон, снова вода. Потом жидкость стала горькой, с привкусом полыни и солодки. Ванесса начала отпаивать нас настойками, и я, наконец, почувствовала в себе способность осмотреться вокруг.
Ванесса притащила в подвал несколько масляных светильников. Они сильно коптили, но освещали хорошо. Рядом со мной лежал спящий Риган, чуть дальше – бессознательная Джина. Кандалов на ней уже не было – они валялись неподалеку.
Подруга куталась в объемную мантию. Сидела у нас в ногах на невесть откуда взявшемся стуле и иногда начинала бренчать склянками в чемодане. Она выливала из пузырьков настойки во фляжку, мешала их с водой и приносила по очереди мне, Джине и Ригану. Даже когда те были без сознания или во сне, и не могли сделать ни глотка, она все равно заливала жидкость в их рты.
Заметив, что я пришла в себя и бездумно хлопаю глазами, глядя на нее, Ванесса оказалась возле меня в тот же миг.
– Как ты? Аманда, если сложно говорить, не отвечай.
– Мне уже лучше, – слабым голосом ответила я. – Давно мы здесь?
– Почти три дня вас не было до того, как я поняла, что
